Прошлая настоящая жизнь

– Я уже думал над этим. Его организм просто не смог вынести такой нагрузки! Он должен был стать парой к моему возвращению, случайно оказавшись под лучом машины, но его сердце не выдержало, это действительно очень больно. Ну, или, возможно, в качестве парного перемещения машина предложила в будущем такую дату, в которой отца уже не должно быть, то есть он умер раньше этой даты. Не спрашивайте меня, почему она это сделала, – не имею понятия. И кто знает, может, в той дате в помещении машины времени тоже появился… появилось… бездыханное тело отца… Нет, не хочу об этом думать! А в той реальности, откуда я переместился сюда, отец должен был после моего исчезновения отправиться в 1971 год, чтобы предотвратить гибель моей матери под колесами машины; я верю, что у него все получилось и что он жив и здоров и они с мамой проживут вместе долго и счастливо!

– Константин Васильевич, но тогда эта машина просто монстр! Если она убила вашего отца.

– У моей машины нет понятия о нравственности и морали, ей не дано различать добро и зло; я не пытался делать из нее робота, поэтому три закона робототехники ей тоже незнакомы. Она очень умна, но чувства недоступны для нее. Поэтому отца убила не она, такая формулировка вообще несостоятельна. Она почему-то не смогла остановиться. Мне кажется, что объяснением могло бы стать предположение, что кто-то перехватил управление машиной и не дал ей остановиться. Конечно, вы скажете, что причина могла быть и самая простая, поломка какая-нибудь. Но надо знать устройство нашей машины, чтобы понимать, что «железа» там практически нет, ломаться-то нечему; софт там такой элементарный, а защита от вирусов такая профессиональная, что здесь отказ тоже крайне маловероятен. А вот где может быть тонко, в смысле «где тонко, там и рвется», – это в темпоральном блоке. Повредить его нельзя, нельзя же повредить время, зато, чисто теоретически, над ним можно взять управление со стороны. Поэтому я сильно склоняюсь к этому объяснению, ведь в 2020 году с ней произошло нечто подобное, она зависла на 1977 годе, не слушалась моих команд, не подчинялась принудительной перезагрузке. Полностью принять эту теорию мне мешает то, что я не представляю, кто и как мог бы это сделать. Здесь нужно обладать теми же знаниями, что и мы с отцом. Никто не мог украсть никаких дистанционных пультов управления, их попросту не существует, мы не предусматривали удаленное управление. Никто не мог бы изготовить такой пульт самостоятельно без документации на саму машину, ведь здесь понадобились знания о…

– А разве ваш лаборант не имел доступа к этой информации? – Все повернули голову к Ире, которая долго сидела тише воды, ниже травы. Но уже никто не удивился, все давно усвоили, что путешествие сквозь время благотворно действует не только на физическое здоровье, но и на интеллект путешественника.

– Константин Васильевич, расскажите-ка нам, пожалуйста, поподробнее про вашего лаборанта.

– А как полное имя этого Петра? – спросил Витя; похоже, что его мысли текли в том же направлении, что и у Лиды.

– Его зовут Петр Васильевич Ламанов. Тоже Васильевич, мы с ним друг друга так и звали «Василич».





Глава 6




Это имя произвело на троицу эффект разорвавшейся бомбы.

– Мы же знаем его! – воскликнула Лида. – И похоже, знаем получше, чем вы. Иначе вы такого человека ни за что не взяли бы в помощники.

Константин выслушал взволнованный и эмоциональный пересказ истории знакомства ребят с этим самым Петром.

– Значит, он проявил себя беспринципным любителем денег? В прошлой жизни я этого не замечал, исполнитель и помощник он был хороший. Это с его подачи я арендовал помещение в заводоуправлении ЛЛМЗ, завод давно дышал на ладан и с удовольствием сдавал в аренду все, что могло приносить хоть какой-то доход, а потом владельцем заводоуправления стал «Заводской квартал». Позже, задействовав какие-то свои связи, Петр протолкнул меня на место руководителя этого офиса. Возможно, попав в 1977 год из благополучного для него в финансовом отношении 2020 года, Петр болезненно отнесся к тому, что в советское время ему пришлось жить на одну зарплату. Вот и нашел возможность заработать легкие деньги.

– А может, он зарабатывал и на вас? Константин, настройтесь-ка на критический лад и вспоминайте.

– Ну да, действительно, не один раз его поведение казалось мне не совсем адекватным. Пару раз я застукивал его за чтением проектной документации, хотя он прекрасно знал, что это запрещено. Да и что он там понял без специального образования-то?

– Только пару раз? Возможно, он просто стал осторожнее, но продолжал…



Что толку было читать, все равно запомнить не смог, я же не ученый. Просил ведь спецсредства для копирования или фотографирования, сами виноваты, что так поздно прислали, не успел и трети отснять. Теперь-то необходимость отпала, вон они, оригиналы, лежат. А еще хорошо, что жучки так вовремя поставил – о перемещаемых аппаратах ничего нет в дневниках, как же так!



– Меня терзают сомнения. – Лида наморщила лоб. – Что-то подсказывает мне, хотите – назовите это интуицией, что есть связь между вашим Петром и нашим лешим.

– «Лешим»? Что за сказки? – удивился Константин.

Ребята стали наперебой пересказывать ему события того памятного осеннего дня.

– Начать надо с того, что, пока вас не было, у вашего отца был помощник или лаборант – нужное подчеркнуть. Мы знаем, что он был, Василий Иванович о нем пару раз упоминал, но не знаем его имени, и никто из нас его почему-то не видел, – начал Витя.

– Но зато видели на вашей даче страшного человека, мы его прозвали «леший», потому что похож: нечесаные патлы, как у хиппи, клочкастая бородка, воспаленные глаза. Он набросился на меня и грозился что-то такое страшное сделать сначала со мной, потом с остальными. Этот человек был знаком вашему отцу, это точно. Мы ужасно его испугались, – продолжила Лида.

– Испугались, что он сделает нам «чик»! – перебила Лиду Ира.

– Что сделает? – недоуменно переспросил Константин.

– Вить, это вопрос к тебе, твоя гипотеза, ты и объясняй.

– Просто у меня родилась такая гипотеза, что поддержание в нас взрослого сознания требует больших затрат. А в том, что случился сбой в машине времени и, следовательно, в нашей переброске, виноват этот леший. И его наказали, рублем, видимо. А ему проще стереть наши сознания, чтобы ничего не надо было поддерживать, вот он и охотился за нами. А потом почему-то перестал, словно кто-то ему запретил.

– А у Иры была идея, что он охотится за нашими маячками.

– Про маячки расскажете мне потом поподробнее. А сейчас ответьте: почему вы решили, что ваш леший хотел вас лишить памяти о прошлой жизни, что он вообще в состоянии это сделать? С чего вы вообще взяли, что он имеет отношение к вашему появлению здесь? Из вашего рассказа я этого не понял. Вот Петр в качестве моего помощника действительно имеет отношение. Но даже будь мой Петр вашим злодеем, он не мог бы отключить эту опцию. Спешу вас обрадовать, у него ничего не получилось бы, так как симбиоз сознаний просто так отключить нельзя! Я, правда, не знаю, в курсе ли он – читать-то он читал, но что он там понял…

– Из всего услышанного самое главное это то, что мы в безопасности, наше взрослое сознание остается при нас, – констатировал Витя.

– Из всего услышанного лично я делаю вывод, что Петр и леший – одно лицо. Да, мы не признали в лешем Петра, просто невозможно узнать человека, если он человеческий облик потерял.

– Константин, а как выглядит ваш помощник?

– Да очень обычно, даже серо. Правда, подстрижен и побрит. Внешность типическая-типическая. Единственная его особенность – это глухой голос.

Лида подалась вперед. Константин закончил:


– Он у него какой-то сиплый, как будто горло болит, что ли.

– А не слишком ли много на нашем пути встретилось сиплых, лаборантов и Петров?

– Да, пора сделать логический вывод, что Петр из ЛЛМЗ, ваш лаборант и наш леший – это одно лицо.

– Ужасное лицо, маньяк какой-то. Но ведь не для простого удовольствия он охотился на нас, у него должна быть или своя цель, или заказчик.

– Мне тоже теперь кажется, что с этим Петром не все так просто, особенно в последнее время, – задумчиво проговорил Константин. – Я не хочу наговаривать на человека бездоказательно, но сбой в работе машины имел возможность обеспечить только он. Мне, честно, не до разговоров по душам было в последнее время, да и стыдно как-то человека подозревать, но, пожалуй, пора с ним поговорить. Вот завтра у него рабочий день, приедет, и я с ним обязательно поговорю.



Больным, что ли, сказаться и не приезжать завтра? Не готов я с ним на эту тему разговаривать, мне посоветоваться надо «с шефом, ага, с Михал Иванычем».



«Говорит Москва, передаем сигналы точного времени. Начало шестого сигнала соответствует пятнадцати часам московского времени. – Трехпрограммный приемник висел на стене на кухне. Во время разговоров негромкое вещание не мешало, а когда зазвучали сигналы, все повернулись на автомате и выслушали шесть „пипов“. – В столице пятнадцать часов, в Ашхабаде – шестнадцать, в Ташкенте – семнадцать, в Караганде – восемнадцать, в Красноярске – девятнадцать, в Иркутске – двадцать, в Чите – двадцать один, во Владивостоке и Хабаровске – двадцать два, в Южно-Сахалинске – двадцать три часа, в Петропавловске-Камчатском – полночь».

– Хорошо, что мы в столице, самое время пообедать, – потирал руки Витька, заметив, что под кастрюлей выключили газ. Значит, готово!

Борщ удался на славу и с бутербродами, которые все взяли с собой, пошел на ура.

– Я уж думал, что в этом доме не покормят ничем другим, кроме басен, – радостно хлебая вторую порцию, делился своими страхами Витька. – А я не соловей, моему растущему во второй раз организму нужно регулярное и плотное питание.

– Ну, тогда режь торт и не стесняйся, себе можешь отложить кусочек побольше…

Понимая, что за один разговор всего не охватишь, стали договариваться о следующей встрече.

– Только не завтра, пожалуйста! Поговорить мы и послезавтра сможем, а вот «Москву – Кассиопею» только один день показывают, завтра, – взмолилась Лида.

– Я тоже в кино хочу-у-у! – заканючила Ира.

– Хорошо, я попробую сегодня заказать билеты по телефону, если успею, – вызвался Витя. – Если не получится, приду пораньше до начала сеанса, может, еще останутся билеты.

– Ну и прекрасно, тогда я завтра поработаю, я и с Петром уже договорился. О'кей, встретимся послезавтра.



В сиреневых зимних сумерках ребята пошли на лыжах до станции. Это всего чуть больше километра. Но хоть что-то, решили ребята, а то за разговорами весь день прошел, не заметили; хоть на десять минут на лыжи встать.

С осени Ира здорово прибавила в физической подготовке и сейчас шла на хорошую четверку. За ней без труда гналась отличница Лида. А сзади легкой тенью скользил перворазрядник Витя. И никто из припозднившихся лыжников не заметил, что на станции кто-то стоял за билетной будкой и внимательно за ними наблюдал.

С вечера билеты в кино заказать не удалось. Утром тоже случился облом. Витя пришел в кинотеатр за два часа до сеанса, но в кассах уже было битком народа – школьников от мала до велика, не протиснуться. Кассирша приоткрыла дверь и выкрикнула, отвечая на одни и те же сегодняшние вопросы, что билетов нет, невыкупленной брони нет, дополнительных сеансов не будет. Он позвонил из автомата девочкам, но те не захотели мириться с невезением и решили все-таки прийти к началу сеанса, а вдруг будут лишние билетики.

К началу сеанса напротив кинотеатра «Алтай», похоже, репетировали первомайскую демонстрацию, только красных флагов не хватало. Любители отечественной фантастики спрашивали друг у друга лишние билетики, но ни у кого их не было. Огромная толпа старшеклассников пыталась взять на абордаж вход в кинотеатр, билетерши тщетно хватали за шкирку наглецов – на одного задержанного приходилось трое проскочивших. За стеклянными витринными окнами было видно, как толпы счастливчиков ждут открытия дверей в зрительный зал, и счастливчиков этих было раза в два больше, чем зрительских мест. Пока Лида отвлеклась, абордаж очередной команды пиратов от кинематографа удался на славу – просочились все; билетерши почем зря срывали голос и напрасно пытались «не пущать» нарушителей. Все, что они смогли сделать в этой ситуации, – это закрыть входные двери и не впускать даже законопослушных зрителей с билетами. На улице народные волнения достигли революционного размаха.

Пронесся слух, что администратор вызвала наряд милиции, а ехать ему никуда не надо, вон оно, отделение, через дорогу. И друзья решили уходить подобру-поздорову, да и подзамерзли уже, на улице не май месяц. Конечно, они смотрели этот фильм в прошлой жизни, но так хотелось посмотреть его сразу и детско-восторженным взглядом и взросло-ностальгическим и получить двойное удовольствие.

Они ушли, так и не заметив, что из толпы за ними внимательно наблюдал бывший леший, а ныне вполне цивилизованно подстриженный и побритый Петр Васильевич Ламанов.





Часть четвертая

Под колпаком




Глава 1





1977 год


«Советник по культуре! Даже если это было бы правдой, кому тут культурные советы давать? Безликая серая масса. Вернее, безликий, серый, дружно марширующий строй. Неужели они верят, что таким строем они куда-нибудь придут? Я имею в виду приличное будущее. Как я ненавижу эту страну! Или нет, ненависть – это слишком сильное чувство, здесь никто не достоин моей ненависти. Только презрения. Да, вот верное слово найдено. Я презираю здесь все, чего может коснуться мой взгляд, всех, кому мне приходится улыбаться и пожимать руки. Но я вынужден здесь находиться и терпеть все это. Мое назначение сюда можно было бы рассматривать как ссылку, если бы я не знал, что профессионалов такого уровня, как я, мое руководство направляет только на передовую, там, где справится не любой, а только лучший. Хотя и у лучших иногда сдают нервы, особенно в такую мерзкую погоду; вот и мои, похоже, сдали – сижу, брюзжу. Но через двадцать минут все будет о'кей. Этого времени как раз хватит, чтобы не торопясь, с удовольствием выпить двойной виски. Не прими, Господи, за пьянство – прими за лекарство».

Советник по культуре посла Соединенных Штатов Америки в СССР Джон Смит носил очень говорящую фамилию. Он уже забыл, с каким именем родился на свет, но сейчас у него было очень правильное имя – Джон Смит, это все равно что Вася Иванов у русских. Боец невидимого фронта. И внешность у него была соответствующая – самая заурядная, незапоминающаяся, но очень русская. Он долго добивался такого эффекта; раз уж ему приходится работать в этой ужасной стране, нужно соответствовать. А еще с этой целью он коллекционировал русские пословицы, поговорки, афоризмы и цитаты из фильмов: с волками жить – по-волчьи выть…

На следующий после подлечивания нервов день ему поручили поработать с человеком, который показался ему перспективным. У того внешность оказалась не хуже его собственной – неброской, не за что взгляду зацепиться. Никакой симпатии у мистера Смита к этому русскому не возникло, внешность недостаточный повод, но всегда приятнее работать с человеком, обладающим хоть каким-то достоинством.