Разрешите влюбиться

— Что ты хотела, детка? Соскучилась? — Бархатным голосом промурлыкал он, прикасаясь губами к ее тонкой шее.

Лида взвизгнула и звонко рассмеялась.

— Гай! — Окликнул его Пашка. — Настины вещи.

— Да, точно. — Неохотно отозвался тот.

Притягивая за талию девицу, поцеловал кожу на ее плече, а затем резко отпустил. Она чуть не потеряла равновесие, провалившись тонкими шпильками в мягкий газон и взмахнув руками. Но Гая не беспокоило ни это, ни то, что на него опустились брызги пива из ее стаканчика — он поймал мой взгляд и хитро улыбнулся.

А я сморщилась. Будто мне было хоть какое-то дело до их брачных игр! Фу, совершенно никакого. Отвратительное зрелище. Мерзкое. Единственное, что мне было сейчас интересно, это то, как побыстрее свалить отсюда и добраться до больницы.

— Пойдем. — Позвал Паша. — Моя машина там.

Мы пробрались сквозь толпу и вышли за калитку. Суриков подошел к небольшому бежевому автомобильчику и открыл ключом дверцу. Залез внутрь и открыл для меня пассажирскую дверь:

— Запрыгивай.

Отечественный автопром. У нас в деревне в основном все на таких ездили, поэтому мне было комфортно садиться в эту машину. Если честно, до сих пор, никак не получалось привыкнуть к городской роскоши, все по-прежнему казалось мне здесь чужим: дорогие рестораны, модные клубы, пафосные бутики. Да что там, даже современные способы оплаты, когда покупатели просто прикладывали к терминалу свои смартфоны, мне были интересны своим удобством, как и все новое, но по большей части, конечно, пугали тем, что я никогда прежде ими не пользовалась.

— Жди. — Паша вылез из машины. — Все-таки схожу за вещами.

— Ладно.

Хлопнула дверца, и я медленно выдохнула. Все тело продолжало покалывать, чувства смешались. Неужели, это всё произошло на самом деле? Что я чувствовала? Почему так боялась этого человека и одновременно очень хотела увидеть его снова?

Посмотрела на свои ладони. Поднесла их к лицу. Закрыла глаза и медленно вдохнула. Кожа пальцев все еще хранила аромат его кожи и волос. Горьковатый, крепкий, с едва уловимой пряной ноткой. Такой не забудешь. Особенно, если ты успела практически искупаться в нем. Все это идиотское соревнование виновато! И чертова рубашка!

И я принялась лихорадочно сдирать ее со своего тела, задыхаясь. Ощущая, как горят уши и щеки, как пылает шея, как поднимается температура. А перед глазами вспышками продолжали возникать воспоминания о его сильном теле, которое, точно пушинку, поднимало меня в воздух. И опускало обратно на землю. А потом опять… О, боги, о чем только я думаю!

Петелька была настолько узкой, что пуговица, которую застегнул Гай будто нарочно никак не хотела расстегиваться, сколько я ни пыталась. Он словно специально заковал меня в это средоточие своего запаха! Поиздеваться хотел! Знал, что у меня все тело будет гореть, как от яда, после соприкосновения с ней!

— Вот и всё. — Проговорил Паша, садясь в машину. Потянулся и положил на заднее сидение пакет и переноску. — Всё забрал.

— Слушай, по поводу курсовой. — Опомнилась я.

— Пристегнись. — Посоветовал он, заводя мотор.

Бросив взгляд на заднее сидение, я улыбнулась. Теперь у меня есть Сережик. Как же он там? Спит, наверное.

— По поводу курсовой. — Напомнила. — В заключении я указала итоги проведенного анализа на примере предприятия, по которому у меня были данные.

— Насть. — Паша вырулил на дорогу.

— Что?

— Ты мне не рассказывай, ладно? Я в этом все равно ничего не понимаю. Ну, сдам, ну, наболтаю чего-нибудь. Думаешь, препод и так не понимает, что я полный ноль во всей этой теме? Понимает. Ему главное, чтобы работа была сдана.

— Э… — У меня даже в горле пересохло. — А зачем тогда ты учишься?

— Так как и все. Чтобы диплом был.

У меня это в голове не укладывалось.

— А так бывает? — Глупый вопрос, знаю.

— Конечно. — Он рассмеялся. — Ты вот зачем учишься?

— Я хочу устроиться в жизни. — Ответила гордо. — Меня так мама учила. У нее было среднее образование, а у коллеги высшее. Они работали в одном кабинете, одну работу всю жизнь выполняли, вот только мамина коллега всегда получала больше, потому что у нее образование лучше, соответственно и ставка была выше. Поэтому мне мама и говорила, что учиться надо прилежно. И деньги копила, чтобы я могла поехать в город и выучиться.

— Ого. Так ты, выходит, деревенская?

— Да. — Выпрямилась. — Этого нужно стыдиться?

— Что ты… — Пашка даже как-то виновато глянул на меня. — Вовсе нет. Наоборот. Ты молодец, что добиваешься своих целей. И что учишься. Не то, что я — балбес.

— Да. Нам сказали, что по результатам учебы лучших студентов возьмут на стажировку в крупные компании, и мне очень хочется там закрепиться. — Призналась я. — Вдруг повезет, останусь там, получу со временем престижную должность.

— У тебя все получится. — Улыбнулся Суриков. — Только я спросить хотел…

— Говори.

— Гай. Он тебе кто? Вы с ним…

— Что? — Опешила я.


— Ну, вы знакомы… значит… Да? — Спросил парень и прокашлялся.

— И да. И нет. — Поежилась. — В общем, он мне никто.

— Ясно. — Пашка мотнул головой. — А то он у меня спросил, какие у нас с тобой отношения.

— А. Ага. — Всё внутри сжалось. — А ты что?

— Что я ему ответил?

— Да. — Осипшим голосом.

Суриков повернулся и снова глянул на рубашку Гая на моих плечах.

— Сказал, что деловые. — Усмехнулся. — Настроение у него было странное. И знаешь…

— Мм?

— Держись-ка ты от него подальше, вот, что я тебе скажу. Ты девчонка хорошая, не место тебе рядом с такими, как он.

— Какими такими? — Не удержалась я.

— Не знаю. — Задумался Суриков. — Такими, кто тебя не оценит. Пережует, выплюнет и дальше пойдет.

— Можешь не переживать насчет этого. — Кивнула я.

Да и некогда мне о парнях думать, когда с мамой такое.

Мама… А как же это я в больницу с животным пойду? Вот ведь, совершенно об этом не подумала. В раздевалке Сережика, что ли оставить? А если полюбопытствуют, что у меня там такое, в переноске, и шум поднимут?

— Останови здесь, пожалуйста. — Попросила. — Мне тут двадцать шагов.

— Хорошо. — Паша остановился у обочины. Достал деньги из кармана, отсчитал и протянул нужную сумму: — Спасибо, Настя, приятно было познакомиться. И спасибо за курсовую.

— Извини, что подвела утром. — Виновато улыбнулась.

Парень перегнулся назад и достал переноску. Передал мне. Затем взял пакет, достал из него работу, аккуратно сшитую в скоросшиватель, чтобы полистать.

— Ой. — Я подняла пластиковый ящик на руках. Практически невесомый. — Не поняла…

— Что такое? — Суриков отвлекся от изучения титульного листа.

— А где Сережик?

И только подняв переноску на уровень глаз, я заметила, что дверца ящика закрыта не плотно.

— Кто? — Переспросил Паша.

— Ежик. Там был ежик! А сейчас нет…

Суриков взял из моих рук контейнер и убедился — внутри пусто.

— Ежик, говоришь?

— Да. — Я испуганно заметалась на сидении. — Ежик. Колючий такой. — Перегнулась назад и уставилась в темноту. Вдруг он где-то там, на полу, под сидением. Позвала: — Кыс-кыс-кыс! Сережа! Блин. Как тебя еще звать? Цыпа-цыпа-цыпа! Сергей!

— Он, наверное, в доме у Гая выбрался. — Предположил Паша. — Серега, выходи! — Включил свет и тоже принялся обыскивать салон. — Сергуня!

— Так это был его дом? Гая? — Дрожащим голосом спросила я.

— Да. Ты не знала?

— Нет! Вот черт! Какая же я ненадежная! — Всхлипнула. — Ничего-то мне и доверить нельзя! Бедный Сережик! Он же может погибнуть!

Паша достал телефон:

— Не переживай. Позвоним, предупредим, пусть Гай ищет, может, найдет.

— За что мне это всё? — Вздохнула. — Сереженька, миленький, если ты где-то тут, покажись. Ау. Кысь-кысь. Ути-ути-ути.

— Ага. Гули-гули еще скажи. Он же тебе не птица. — И, цокнув языком, как заправский кинолог, Суриков набрал номер Гаевского. — Вот как надо. Серега, ко мне, а ну, выходи! Кому говорят? А, привет, Романыч, это я не тебе.

 Конец ознакомительного периода.