Самые яркие звезды

— Смотрю, твоя сестренка с тех пор выросла.

Он взял со стола бутылку с темной жидкостью и обратился ко всем в комнате:

— По глоточку?





Глава 35




Все, кроме Каэла, выпили. Некоторые выкрикивали:

— За Остина!

Или:

— С возвращением, бро!

Остин шутливо раскланивался. Понятия не имею, знал ли кто-нибудь о его аресте. Впрочем, вряд ли его приятели стали бы переживать из-за такого пустяка, как ночь в полиции. Хотя, может, я к ним и несправедлива.

Отметив возвращение Остина в Форт-Беннинг, мы побрели на кухню. Я стала собирать пустые бокалы и стаканчики. Парень в голубой футболке с надписью «Пей до дна!» забрал у меня свой бокал и заново наполнил. Явно солдат. Его приятель помладше в коричневой майке — тоже. Я уже и забыла, как далека от военной жизни. Мне попадались солдаты — на работе, в магазинах, я улыбалась постовым на въезде, однако среди моих друзей солдат не было. Ни одного.

Если, конечно, не считать Стюарт. Единственная моя хорошая знакомая среди военных. Впрочем, хотя я ее уважала и мы, в общем, сблизились, настоящей подругой я ее считать не могла. Как любила повторять Мали, клиенты — не друзья.

От нечего делать я открыла воду и принялась мыть посуду. Хорошо, что Остин вышел, а то непременно съязвил бы по поводу моей гиперответственности. Никаких сомнений: в папином доме, среди приятелей, вот он — его мир, а я здесь в гостях. Правда, с тех пор как брат уехал, я изменилась. А Остин, любивший собирать компании, быстро сближался с людьми — и быстро убегал. Как мама. И, как она, мой брат часто оставлял позади разбитые сердца.

Я подошла к Остину, Каэлу и Мендосе.

— Еще? — предложил Мендоса.

— Ни за что! — Я покачала головой и подняла ладони. — Нет, спасибо.

Текила жгла желудок. Вкус неплохой, но слишком она крепкая по сравнению с дешевой водкой, разведенной апельсиновым соком, которую я обычно пила.

— Ну давайте, кто хочет?

Остин посмотрел на Каэла. Тот тоже не стал пить. Ему не пришлось качать головой и поднимать руки. Видимо, парню достаточно просто сказать «нет», чтобы все его поняли.

Остин плеснул текилы Мендосе.

— Пей побольше, пока жена не позвала баиньки!

Судя по тому, как улыбался Мендоса в ответ на подколки брата, они были большие друзья. Чувствовалось, что Мендоса неплохой парень. Вообще, я не могла уверенно судить о людях, с которыми знакомил меня брат, — слишком разных он выбирал друзей. В основном, дружил с солдатами, но это, наверное, из-за того, где мы жили. Военные — люди обычно прямые и открытые. Хотя в любом стаде есть темные лошадки.

— На сегодня она его отпустила! — раздался другой голос. Парень в голубой футболке «Пей до дна!» нетвердой рукой поднял бокал. У него было квадратное лицо, тонкие губы и неровная стрижка «ежиком».

Мендоса опять засмеялся, однако его глаза оставались холодными. На шутки Остина он реагировал иначе. Тип в футболке заржал, а потом, тыча в Мендосу бутылкой, с серьезной миной спросил:

— А сколько у тебя сейчас детей?

— Трое, — уже не смеясь, ответил Мендоса.

Настроение в гостиной как-то изменилось. Я это сразу почувствовала. Каэл замер. Остин двинулся к шутнику и его товарищу.

— Трое? Правда? А в магазине с тобой их штук десять было.

— Не смешно шутишь, Джонс. Ты тоже, Дубровски. Шутки — явно не ваш конек. Бросьте или проваливайте. — Остин кивком указал на дверь. Глаза у него остекленели, но он полностью соображал, что делает.

В комнате наступила тишина. Только нудно играла мелодия из заставки к видеоигре.

— Ладно, остынь, мы отваливаем, — сказал «Пей до дна!».

Под всеобщее молчание Джонс и Дубровски поставили бокалы на стол и ушли. Мендоса и Остин обменялись долгими взглядами.

— Кто такие? — спросила я, когда дверь закрылась.

— Из нашей роты, — сказал Мендоса. — Я думал, люди как люди, ну, и пожалел их: молодые, недавно к нам поступили, ни семьи здесь, ни друзей.

— А вот нефиг быть таким добреньким! — Остин шлепнул его по спине, и мы рассмеялись. — Видишь, к чему приводит доброта? Давайте выпьем текилы и больше не будем тратить время и выпивку на всяких придурков.


— Это не просто текила, друзья мои. — Мендоса поднял бутылку. — Это аньехо — выдержанная. Вкус — нежнейший.

Он показал мне бутылку, и я, прочитав под его взглядом этикетку, кивнула.

Аньехо там или не аньехо, но пить мне больше не стоило. Хоть я и унаследовала от мамы выносливость по отношению к разным излишествам, теперь чувствовала, что в крови уже и так много алкоголя. У меня даже щеки пылали. Притом Каэла я почему-то видела более отчетливо. Бывают такие моменты, когда вдруг начинаешь видеть человека по-другому. Как будто картинка приобретает резкость, а краски становятся чуть сочнее, чуть ярче.

Каэл в это время стоял на кухне, о чем-то говорил с Остином. Чувствовалось в Каэле нечто такое… Спина прямая, взгляд более оживленный, чем всегда… Олицетворение невозмутимости — и в то же время что-то от него исходило. Что-то сильное и непонятное.

Мне хотелось присмотреться.





Глава 36




— Ты сам откуда?

— Из-под Атланты. А ты? — Каэл продолжал пить пиво.

А мне сказал — из Ривердейла. Сейчас, наверное, не захотел уточнять. Хорошо, что мне он назвал город. У нас как бы появился небольшой общий секрет.

Остин сделал широкий жест.

— Отовсюду. Северная Каролина, Техас… Отец — военный, сам понимаешь.

Каэл кивнул.

— Да, понимаю.

В дверь позвонили.

— Пицца? Надеюсь. Целый день не ел. — Остин пошел открывать.

— Ты голодный? — спросила я у Каэла.

— Вроде бы. А ты?

Я покивала и жестом пригласила его пройти в гостиную. Он улыбнулся и сунул пивную банку в мусор.

— Еще будешь? — спросила, посмотрев на свой пустой стакан.

— Мне хватит. Кто-то должен вести машину.

— Ну да. — Я закусила губу. Каэл стоял так близко, что касался меня плечом. — Я могу остаться здесь ночевать.

Он, кажется, удивился.

— И ты оставайся. Места полно.

Я не помню, в какой момент мы остановились. Он смотрел на меня сверху вниз, а я на него снизу вверх. До сих пор помню карие глаза, полуприкрытые изогнутыми ресницами. И пахло от него корицей.

В голове у меня замкнуло. Связь между мыслями и языком нарушилась.

— Ну, то есть тебе не обязательно оставаться, бери мою машину или вызывай такси. Я просто предложила, потому что я-то уже, видимо, не поведу, а твоя машина…

Каэл наклонился ко мне.

У меня перехватило дыхание.

— Тогда возьму еще пива, — тихонько сказал он.

Его губы были совсем рядом с моими. Я замерла.

Каэл взял пиво и выпрямился. А я только заморгала.

Выходит, я ждала от него поцелуя?

Именно, ждала.

Потому и дышала так, словно поднялась бегом на несколько этажей.