Смерть парфюмера

– Понимаю, – ответила я. Интересно, имеют ли эти дела отношение к таинственным похождениям Мишеля прошлым вечером? Знает ли она что-нибудь о загадочном поведении своего брата?

– Я точно не знаю, сколько буду отсутствовать. Как только мне станет известно ваше мнение о сочетании ароматов, я смогу продолжить работу с духами. Я очень довольна результатом. Пройдемте ко мне в лабораторию?

– Да, с удовольствием.

Мы встали, но не успели дойти до двери, как в гостиную вошел дворецкий:

– К вам мсье Дюво, мадам.

Пока дворецкий говорил, я посмотрела на Сесиль, но ее лицо оставалось невозмутимым.

– Пригласите его.

Через мгновение в гостиную вошел Андре и замер, увидев меня.

– О, Эймори. Какой приятный сюрприз. Я не знал, что вы здесь.

– Здравствуйте, Андре!

– Прошу прощения за столь неожиданный визит, Сесиль, – произнес он, – но я подумал, что ты могла бы найти книгу, которую я здесь оставил.

– Да, по-моему, она у отца в комнате, – ответила Сесиль. – Я сейчас поднимусь и поищу.

– Мне пойти с тобой? – спросил он.

– Нет. Сейчас там полный беспорядок. Я велела прислуге разобрать вещи отца. В его кабинет принесли очень много документов и книг, но одна из служанок заболела, и они не успели закончить. Мадам Эймс, прошу меня извинить.

– Да, конечно.

Она вышла из комнаты, и мы с мсье Дюво устроились друг напротив друга.

– Как я вам уже говорил, у меня есть книга по парфюмерному делу, которую мсье Беланже любезно согласился для меня прокомментировать, – начал Андре.

– Да, полагаю, вы будете очень рады увидеть его замечания.

– Возможно, вы понимаете, что у меня есть скрытые мотивы для визита сюда.

– Вот как? – удивилась я. Меня немного заинтриговало его внезапное появление, однако я не люблю делать преждевременные выводы. В конце концов, отношения между ними оставались хорошими. Насколько я знала, не было никаких причин против того, чтобы ему навестить ее.

– Да, я приехал узнать, как у Сесиль идут дела. Я много думал и теперь сомневаюсь, а верно ли мы поступили, когда расстались.

– Понимаю.

С некоторым цинизмом я подумала, не связана ли внезапная перемена его отношения с тем, что Сесиль только что унаследовала половину компании «Парфюм Беланже».

– Я догадываюсь, что вы подумали, – с улыбкой произнес Андре. – Но она мне действительно небезразлична. Мне бы очень не хотелось ее потерять.

– Тогда хорошо, что вы заехали поговорить с ней об этом, – заметила я. – Полагаю, она собирается уехать из Парижа.

Я заметила, что это его удивило, хотя он и попытался это скрыть.

– Правда? Тогда я рад, что приехал именно сейчас.

Через пару секунд вернулась Сесиль, держа в одной руке книгу, а в другой – две блестящие жестяные баночки.

– По-моему, вот она, – сказала она, протягивая ему книгу.

Андре встал и взял ее.

– Да, это она. – Он пошелестел страницами. – Похоже, Элиос оставил массу пометок.

– Вот и хорошо, – проговорила Сесиль. – А еще я подумала, что вот это тебе тоже может понравиться.

Она протянула ему блестящую баночку. Андре посмотрел на нее и снова перевел взгляд на Сесиль:

– А что это?

– Отцовская лавандовая помада для волос, – ответила она. – Из его личных запасов. Он изготовил последнюю партию не так давно, и мне бы очень не хотелось выбрасывать эти баночки. Возьмете одну, мадам Эймс? – спросила она, протягивая мне помаду.

Я взяла ее.

– С удовольствием, благодарю вас.

Сесиль говорила об уникальной лавандовой помаде для волос, лично изготовлявшейся Элиосом Беланже, и я бы с удовольствием ею пользовалась, но меня не покидало ощущение, что Сесиль не просто так подарила мне ее в присутствии Андре. Возможно, ей хотелось, чтобы он забрал помаду, однако, не желая придавать этому жесту излишнее значение, она решила и мне подарить баночку.


– Буду с удовольствием пользоваться, – произнес Андре. – И каждый раз вспоминать о твоем отце.

Они посмотрели друг на друга.

Казалось, Сесиль ждала, когда он уйдет, и я поняла, что Андре хотел сказать ей больше, чем мог высказать в моем присутствии.

Я думала, как бы мне потактичнее удалиться, и обрадовалась, когда он напрямик спросил:

– Могу ли я поговорить с тобой наедине?

– У меня гостья, – ответила Сесиль. Услышав эти слова от другой женщины, я бы расценила их как знак тревоги, но Сесиль выглядела совершенно спокойной. Возможно, просто безразличной.

– О, обо мне не беспокойтесь, – быстро вставила я. – Я выйду в сад. Мне очень хотелось улучить возможность повнимательнее его рассмотреть.

Она, кажется, замешкалась, но кивнула:

– Благодарю вас. Я недолго.

Я повернулась к Андре:

– Рада была увидеться с вами, Андре.

– Я тоже. Возможно, мы как-нибудь поужинаем с вами и вашим мужем?

– С удовольствием.

– Я позвоню.

Я вышла в сад и немного прогулялась по дорожке. Меня снедало любопытство, что же Андре скажет и как отреагирует Сесиль. Время возобновления его ухаживаний казалось подозрительным, но мне хотелось верить, что они вызваны искренним чувством, а не чем-то менее благородным.

Существовала ли возможность примирения? В глубине души я всегда надеялась, что огонь истинной любви можно зажечь вновь. Наверное, способность возродить свои собственные отношения вселяла в меня надежду, что это же возможно и у других.

Я гуляла по дорожке, которая петлей огибала дом. И остановилась, поняв, что двери в кабинет мсье Беланже распахнуты настежь. Сесиль обмолвилась, что там прибиралась прислуга. Возможно, двери оставили открытыми для проветривания.

Я заглянула внутрь. Ведущая в коридор дверь была закрыта, в комнате никого. Я хотела вернуть завещание на место. Теперь для этого, похоже, выдалась прекрасная возможность.

Я проскользнула в кабинет и открыла ящик стола, в котором нашла бумагу. Я быстро сунула листок внутрь, закрыла ящик и уже собралась обратно, как мое внимание привлек какой-то предмет на столе.

Это оказалась коробка с тетрадями и различными бумагами. Видимо, это то, о чем говорила Сесиль. В коробке было множество мелочей, а сверху лежала пачка писем в пожелтевших конвертах, почерк на которых показался мне знакомым. Я взяла конверт и вытащила из него письмо.



Любимый мой!

Постоянно думаю о тебе. Сердце мое болит, и мне кажется, что рушится мир. То, что у нас есть, должно было длиться вечно.



Любовные письма. Дальше я читать не стала. Это очень личное. Однако я не удержалась, перевернула листок и поняла, почему почерк показался мне знакомым. Последние слова были темнее остальных, словно ручкой с нажимом водили по бумаге.



Лишь одно может помешать моей любви – это смерть.

Вечно твоя

Нанетт.



Это письма мадам Нанетт.

Судя по дате, она, скорее всего, написала их после расставания с Элиосом Беланже. И он сохранил эти письма. Меня охватила легкая грусть от того, что первая любовь принесла ей столько печали.

Я услышала голоса из сада и торопливо сунула письмо обратно в конверт. Я быстро покинула кабинет и пошла по тропинке от дома, обогнула его и встретилась с Андре и Сесиль.

– Вот, – она указала на какое-то растение, – видишь, в нашем климате оно растет совсем неплохо.

– Да, придется добавить его в свою оранжерею, – отозвался Андре. – Спасибо тебе.

Когда я приблизилась, они посмотрели на меня. Я пыталась определить возникшую между ними атмосферу, но это оказалось нелегко. Сесиль всегда была спокойна и сдержанна, а Андре, похоже, постоянно пребывал в превосходном настроении. Что бы они ни обсуждали, на их лицах это никак не отражалось.

Андре попрощался, и после его ухода Сесиль обратилась ко мне: