Свой, чужой, родной

— Допустим, родня нашей старушки живет в другом городе. Да они могут просто не знать, что она в доме престарелых.

— Хороша родня, — проворчала я.

— Ну если бы речь шла о наследстве, то прибежали бы, а тут старушка с Альцгеймером. Может, боятся, что их заставят бабку к себе забрать.

— Если она дом купила, наследство должно быть немалым. И вообще, как-то странно: она покупает дом и вдруг оказывается в доме престарелых.

— Что странного? — удивился Глазков.

— Зачем ей двухэтажный дом, скажи на милость?

— Наверное, была какая-то идея, но она ее благополучно забыла, на то и Альцгеймер.

— Хорошо, где этот дом престарелых? — вздохнула я.

— Ты хочешь навестить бабулю? Боюсь, напрасно потратишь время.

— Диктуй адрес.

— В Интернете посмотри. Называется «Тихая обитель».

— Звучит по-дурацки.

— Это частное заведение, как я понял.

— А если…

— Старушку удерживают там насильно? — подхватил Глазков с ехидством. — Тогда ехать туда тем более ни к чему. Дождись меня, отправимся с ребятами в брониках и освободим несчастную.

— Ясно, — буркнула я и отключилась, после чего забила в поисковик название дома престарелых.

У «Тихой обители» был свой сайт. Если верить тому, что там написано, старики еще при жизни переносились в райские кущи, где добрые ангелы с радостью за ними ухаживали. Стоило это счастье больших денег. Я бы сказала, очень больших. С одной стороны, это многое объясняло. Деньги у Могилевской точно водились, и дом она могла купить просто из каприза, с другой — все еще больше запутывало. Если кто-то платит за ее содержание, значит, опекун или родня все-таки есть, следовательно, вопрос со старушкиной собственностью могли бы решить. В общем, взглянуть на «Тихую обитель» захотелось даже больше.

Находилась она в тридцати километрах от города, в лесной зоне, на месте бывшего детского лагеря «Юный техник». Я прикидывала, как туда добраться, когда позвонил Валька.

— От работы не отрываю? — спросил он.

— Решила сделать перерыв.

— Будучи бездельником, могу это лишь приветствовать. Слушай, а тебе, случайно, водитель не нужен?

— Нужен, — засмеялась я.

— Буду через десять минут.

— Ты хоть спроси, куда ехать.

— Хоть на край света.

Очень скоро я услышала автомобильный сигнал и, выйдя на балкон, обнаружила машину Вальки у себя под окнами. Тут и он появился, помахал рукой и крикнул:

— Карета подана, принцесса!

Я сменила домашние шорты на джинсы, надела футболку с глубоким вырезом (чего ж не подчеркнуть достоинства, когда они есть?) и спустилась вниз.

Валька, увидев меня, протяжно свистнул.

— Боюсь показаться неоригинальным, но ты красотка.

— Воспитанная девушка должна возразить?

— Если только рассчитывая на дополнительный комплимент.

— Тогда не буду.

— Правильно. Куда прикажешь? — спросил он, помогая мне сесть в машину.

— У меня обширная программа.

— Остаток моей жизни полностью в твоем распоряжении.

— Безделье уже достало? — серьезно спросила я, когда он завел машину.

— Ничего подобного. Дело не во мне, дело в тебе. Хочется, знаешь ли, быть рядом. Но, во-первых, я помню, что ты, в отличие от меня, трудишься, и значит, твое время ограничено, а во-вторых, без нужды мозолить девушке глаза — не лучший способ ей понравиться.


— Это кто сказал?

— Какой-то умник. Что, глупость сморозил? Так куда мы едем?

— У пропавшего Петьки есть сестра. Но к ней, наверное, следует заехать позже, а не в разгар рабочего дня. А вот Могилевская — хозяйка дома с колоннами — находится в доме престарелых. Туда, пожалуй, в самый раз.

Я назвала адрес, Валька согласно кивнул, и мы довольно быстро покинули город. В тот день пробок не наблюдалось.

— Как ты нашла хозяйку? — спросил Валька. — Сосед все-таки помог?

— Да. Говорит, у старушки Альцгеймер.

Валька взглянул с сомнением.

— Тогда зачем мы едем? Ты имеешь представление об этой болезни?

— Заглянула в Интернет. Хотелось бы для начала убедиться, что у старушки все в порядке.

— И не держат ли ее там силой? Откуда такие мысли?

— А тебе все это не кажется подозрительным? — поинтересовалась я.

— Что «все»? — переспросил он.

— Пожилая женщина зачем-то покупает дом…

— Обычно, когда речь идет о мошенничестве, все происходит с точностью до наоборот: собственность старушек не стоит бесхозной, некие ушлые люди вовсю ее эксплуатируют.

Признаться, я немного растерялась. То, что было подозрительным для меня, стороннему человеку таковым вовсе не казалось. Это наводило на весьма неутешительную мысль: я нарочно сгущаю краски и ищу загадки там, где их нет.

— Ты говорила, дом, где она жила, снесли? — продолжил Валька. — Обычно об этом узнают заранее, вот старушка и позаботилась о достойном для себя жилье. Ехать в новый район не захотела, старики привыкают к месту. Дом с колоннами прекрасно расположен и находится практически в том же районе… У меня лишь один вопрос: откуда у одинокой бабки деньги на особняк в центре города? Но мы ведь о Могилевской ничего не знаем. Вдруг она богатая наследница или занимала высокий пост… За квартиру ей, кстати, положена компенсация…

— То есть я на пустом месте придумываю детектив? — закончила я.

— Да ради бога, мне это только в радость. Ты бы сейчас работала, а я ждал бы вечера, чтобы с тобой увидеться, но благодаря старушенции ты рядом со мной, и жизнь прекрасна. В общем, я за любой кипиш, только свистни.

Стоило нам подъехать к «Тихой обители», как версия, что здесь обретаются злодеи, насильно удерживающие у себя несчастных старушек, начала трещать по швам. Забор здесь, конечно, был, а также шлагбаум и будка охранника, но никакой атрибутики тюрьмы, то есть колючая проволока и злобного вида охранники отсутствовали.

Сквозь ограду из металлических прутьев открывался вид на большой парк, впереди — двухэтажный корпус со стеклянным переходом, который вел в корпус поменьше.

На ближайшей аллее появилась девушка в форменном платье. Она везла инвалидное кресло, в котором восседал чистенький румяный старичок, он что-то говорил, радостно пуская пузыри, а девушка промокала ему рот салфеткой, счастливо улыбаясь. Просто ходячая реклама. Можно подумать, к нашему появлению здесь готовились.

Валька притормозил возле шлагбаума, из будки вышел охранник, довольно крупный мужчина лет шестидесяти, и приветливо спросил:

— Вы кого-то навещаете?

— Могилевскую, — ответила я, открывая окно.

— Оставьте, пожалуйста, машину на парковке, — кивнул он в сторону заасфальтированной площадки слева от шлагбаума. — На территорию машинам въезд запрещен в целях безопасности. Вы, наверное, в первый раз?

— Да, — кивнула я.

— Проходите во второй корпус, вам к главному врачу.

Оставив машину на парковке, мы прошли через турникет, получив временный пропуск. Охранник записал наши фамилии в журнал, указав, кого мы приехали навестить. Но никаких документов не спрашивал.

Пока мы шли ко второму корпусу, успели встретить еще с десяток обитателей дома престарелых, некоторые, в основном колясочники, были в сопровождении персонала. На скамейке под липой группа старичков обоего пола слушала музыку, кажется, Моцарта. Магнитофон стоял на переносном столике, рядом с ним сидела пожилая дама в униформе, благовоспитанно держа руки на коленях.

— Если это и тюрьма, то хорошо закамуфлированная. Старички выглядят довольными, — заметил Валька.

Я сказала:

— Думаешь, неплохо остаток жизни провести здесь?

— Не приведи господи, — ужаснулся он. — По мне — сначала смерть, а потом памперсы, а не наоборот.

— Все так говорят, — хмыкнула я. — Одно совершенно ясно: стоит все это счастье немалых денег.

— Старушка наткнулась на золотую жилу?

— Надеюсь, скоро выясним.

Мы поднимались по ступеням, когда из корпуса навстречу нам вышла девушка лет двадцати пяти все в той же униформе.