Свой, чужой, родной

Вернувшись домой, приняла душ, тут и стало ясно: стены давят, и оставаться в квартире выше моих сил. Я подумала: а не навестить ли Шмакова, человека, на чье имя была выдана доверенность? Однако здравый смысл победил — соваться к нему одной не стоило, тем более что я была абсолютно уверена: он мошенник. Если не хуже. Но на подвиги упорно тянуло. И я решила взглянуть на бывший ночной клуб «Южный Крест», видимо, в ожидании внезапного озарения.

Он находился в самом центре, где-то между Вознесенской церковью и торговыми рядами. Оказалось, что фасад особняка XIX века, в котором размещался клуб, обращен в Костриков переулок. Еще издали я заметила: торец здания затянут сеткой, а, подойдя ближе, поняла: после пожара особняк реставрировать не пытались: окна закрыты деревянными щитами. Должно быть, здание принадлежало Кресту, а так как хозяин исчез практически сразу после пожара, городским властям оставалось одно: смириться с тем, что особняк год от года ветшает, вместо того чтобы стать украшением старого города.

Поглазев на затянутый сеткой фасад, я решила заглянуть во двор. Этому воспрепятствовал забор, который, вне всякого сомнения, появился здесь после пожара и не на длительное время, хоть оно и успело растянуться на шесть лет. В одном месте лист железа был оторван, чем я и не преминула воспользоваться — быстро огляделась и шмыгнула в дыру.

Двор вымощен плиткой, в центре — фонтан, два ангелочка с озорством поглядывали на полуголую дамочку, которая то ли дремала, то ли просто пребывала в томлении. Слева — подъездная дорожка, ведущая, судя по всему, к кухне. Дорогу от остального двора отделяла изгородь, увитая розами. За шесть лет розы лишь разрослись и теперь радовали глаз буйным цветением. Двустворчатые двери заколочены, как и окна. Попасть в здание невозможно, с прискорбием поняла я, хотя совершенно непонятно, что мне там делать.

Тут мое внимание привлекли ступени, ведущие в подвал. Здесь тоже была дверь, чуть приоткрытая. В стороне валялся кем-то сбитый навесной замок. Как видно, не только меня мучило любопытство. Я спустилась и потянула дверь на себя. С некоторым трудом она открылась.

Я осторожно заглянула в подвал. Здесь было темно, и входить мне совершенно не хотелось. В таких подвалах обитают крысы, а я их терпеть не могу.

Глаза привыкли к темноте, и я стала различать предметы. Передо мной, вне всякого сомнения, была кухня. Холодильники и прочее оборудование вывезли, но длинные металлические столы и печь в углу остались. Осмелев, я шагнула в подвал и вскоре нашла дверь, за которой была лестница на первый этаж. К моему удивлению, дверь легко открылась. Кто-то явно заглядывал сюда совсем недавно.

В зале ресторана оказалось светло, я подняла голову и изумленно ахнула: в крыше было устроено сводчатое окно, по сути, стеклянный купол бледно-голубого цвета, сквозь который проглядывало голубое небо. На куполе серебряными звездами был выложен Южный Крест в окружении других созвездий. С минуту я стояла, задрав голову, и беспричинно улыбалась. Потом начала оглядываться.

Зал был пуст, может, оттого и казался огромным. Глянцевый пол с выложенной в центре розой ветров покрыт слоем пыли. На стенах сохранились росписи: фрегат под белыми парусами, волны, уходящие за горизонт, кромка земли вдали и маяк. Саша Крест был романтиком и грезил о дальних странствиях, хотя, возможно, это идея дизайнера и Саша здесь ни при чем.

Легко было представить, как по вечерам на темном небе вспыхивали звезды, ярко сияли благодаря умелой подсветке и в центре купола красовался Южный Крест, точно недостижимая мечта, а вокруг отдыхали нарядные люди, звучала музыка, звон бокалов, чей-то смех… Я пересекла зал и оказалась перед настежь открытой дверью. Она вела в узкий коридор, именно здесь и бушевал пожар. Следы копоти на потолке, обуглившиеся панели на стенах. Еще одна дверь поддалась с трудом, она выходила в холл, который очень пострадал при пожаре — сквозь узкую щель я увидела нагромождение каких-то досок и блоков, наверное, это были рухнувшие перекрытия. Пройти в другие помещения не представлялось возможным.

Тут я услышала шорох за спиной и испуганно замерла, успев подумать: «Крысы». Вот уж кого не хотелось бы встретить. Я медленно повернула голову и едва не закричала: на полу появилась тень в виде креста. Минуту назад ничего подобного здесь точно не было. Я попятилась, уже понимая, что загнала себя в ловушку, и тут до меня дошло: никакой мистики, в дверях стоит человек, упираясь обеими руками в дверной косяк, оттого тень и напоминала крест. Облегчение длилось недолго, еще вопрос, стоит ли радоваться, но тут же вновь вернулось, потому что я узнала Вальку. Он шагнул мне навстречу, и теперь я хорошо видела его лицо.

— Что ты тут делаешь? — спросила я, переводя дух.

— У меня тот же вопрос, — ответил он с усмешкой.

— Я любопытна, — хихикнула я.

— А еще больна.

— Почувствовала себя немного лучше.

— Я понял.

Он подошел ближе и теперь, задрав голову, смотрел на купол с серебряными звездами.

— Ты знаешь, что здесь было раньше? — спросил Валька.

— Ночной клуб. Владелец — Саша Крест, прозвище он получил из-за названия клуба.

— Какой-то местный бандос?

— Наверное, — пожала плечами я.

— И чем он тебя заинтересовал?

— Эмма была в него влюблена, и исчез он примерно в то же время.

— Исчез?

— Официально находится в розыске. Но у меня большие сомнения, что он жив.

— Очень интересно. Пойдем отсюда, — взяв меня за руку, сказал Валька. — Или ты здесь что-то ищешь?

— Нет. Просто захотелось взглянуть.

Мы благополучно выбрались на улицу. Валька поднял с земли замок и повесил на дверь. Если замок не трогать, можно решить, что он заперт.

— Детишкам соваться сюда небезопасно, — пояснил Валька, я кивнула. — Давно клуб сгорел?

— Шесть лет назад. А через пару дней Крест исчез. Вслед за Эммой и Петром Емельяновым. Все трое хорошо знали девушку, которая погибла тремя годами раньше.

— По-твоему, это связано?

— Почти уверена.

— Ага, — кивнул он. — И что ты надеялась здесь найти?

— Говорю же, просто захотелось взглянуть.

— Странно, что здание в центре города стоит брошенное. Хотя, если этот тип в розыске… Для бандита он чересчур романтик, как думаешь?

— Одна не совсем трезвая дама утверждала, что Крест, ко всему прочему, был невероятно привлекательным, женщины по нему с ума сходили.

— Это кто ж тебе такое сказал?


— Варвара, подруга Эммы.

— Та, что в запое? Я бы не стал особо доверять ее словам, — засмеялся Валька.

Теперь мы стояли на тротуаре в нескольких метрах от забора, Валька все еще держал меня за руку и очень серьезно смотрел на меня, хоть и продолжал улыбаться.

— В чем дело? — спросил он тихо.

— Что? — Я покачала головой и отвернулась. — Все нормально, — зачем-то соврала я. — Как ты все-таки здесь оказался?

— Шел за тобой. На самом-то деле я шел к тебе и увидел, как ты возвращаешься с пробежки. Болтался возле дома, раздумывал, стоит заглянуть к тебе или нет. И тут ты опять появилась. Что-то подсказывало: не очень-то ты хочешь меня видеть. Я пошел следом. Без особых намерений. Так в чем дело?

Я вздохнула и принялась оглядываться, избегая его глаз.

— Ума не приложу, чем я мог тебя обидеть, — добавил он, все еще терпеливо ожидая моего ответа.

— Я видела тебя с девушкой, — сказала я, не особо веря, что поступаю правильно.

— С девушкой?

— Возле твоего дома… Ты ее провожал…

— Ревнуешь? — спросил он и улыбнулся.

— Глупо, правда?

— Я бы тоже ревновал, увидев тебя с парнем. Идем.

— Куда? — не поняла я.

— В кафе, — кивнул он на вывеску. — Выпьем кофе, и я расскажу тебе о девушке.

— По-твоему, мне надо о ней знать?

— Наверное. Хотя бы для того, чтобы больше не ревновать.

Мы вошли в кафе, которое было напротив, и оказались единственными посетителями. Валька заказал нам кофе и в ожидании, когда его принесут, сгреб мои руки и теперь улыбался, с интересом меня разглядывая. А я в который раз подумала: у него совершенно необыкновенные глаза. В них так легко утонуть… И лишиться последних мозгов.

— Я видел тебя во сне, — сказал Валька. — Классный сон. И совершенно неприличный.

— Я была голой?

— Абсолютно. И я тоже. Почти уверен. Хотя себя не видел. Но мы занимались любовью, а люди при этом обычно раздеваются.

— Надеюсь, я вела себя прилично?

— Не особенно. То есть ты была обольстительной, страстной, я бы даже сказал разнузданной, и мне это дико нравилось.

— Разнузданной? Меня это слегка беспокоит. Понятия не имею, что ты вкладываешь в это слово.

— Я тебе расскажу.

Тут нам принесли кофе, и Вальке пришлось заткнуться, а я знать не знала, стоило ли этому радоваться.

— Итак, девушка, — сделав глоток из чашки, совсем другим тоном начал он. — Мы познакомились пару недель назад. Я решил, что она симпатичная. Она решила, что я тоже ничего. Мы дважды встречались и были вполне довольны друг другом. — Я смотрела растерянно, не зная, как на это реагировать. — Потом появилась ты. И я забыл о девушке. Просто забыл, что, безусловно, не делает мне чести. А она меня не забыла. Я подумал, что если мы переспим в третий раз, мир не рухнет. Я не любитель воздержания, а ты ни о чем не узнаешь.

— Должно быть, все парни так думают, — усмехнулась я. — Извини. Ты совершенно ничем мне не обязан…

— Если ты не против, я закончу. Оказалось, что это плохая идея. Чувствовал я себя крайне скверно и вряд ли доставил удовольствие девушке. Потом наплел ей про отъезд и поспешил проститься, пообещав позвонить, когда вернусь. Сказать правду было жутко стыдно. Только редкий придурок тащит девушку в постель, а потом с трудом сдерживает тошноту. Зато я узнал о себе много нового, — засмеялся он.

— Поделишься?

— Не сейчас, если ты не против. Не то получится совсем уж слезливо.

— Я должна что-то сказать в ответ на твою исповедь?

— Необязательно. Одна просьба: в следующий раз, когда не захочешь меня видеть, так и скажи.

— Непременно. Ты сукин сын, Валька, — зло фыркнула я. — Рассказываешь о девице, с которой спал, а в результате я, по неведомой причине, чувствую себя виноватой.

— Не парься. Я тебя уже простил, — сказал он и засмеялся, и я засмеялась, хоть и качала головой в досаде.

Как бы то ни было, покидая кафе, я держала его за руку, а в душе царило умиротворение, как будто мировой хаос вдруг обернулся гармонией.