В постели с Райаном

– А как она? – спросил Райан. – Они уделяют ей достаточно внимания?

Я чуть не выругалась. Что он делает?

– Надо полагать. Она была ее близняшкой. Я думаю, они больше всего беспокоятся о ней. – Спустя секунду он добавил: – Что? Это не так?

– Нет. Не знаю.

– Вы же друзья, разве нет? Ты ведешь себя странно, Райан. Что с тобой происходит?

– Нет. Я знаю. Я хочу сказать, что мы друзья. Она в нашей компании.

– Значит, она дружит с Корой?

– Угу. – Райан, казалось, был так зажат, словно ему в зад вставили кол. – Они единственные девочки в нашей компании. Странно было бы, если бы они не подружились.

– Ты все-таки какой-то странный.

– Сейчас ночь. Чего ты еще ждал? Пич разбудила нас истошным криком, от которого кровь стынет в жилах.

– Да. – Его отец вздохнул. – Ты прав. Хорошо. Слушай, иди спать. Может быть, я спрошу Филиппа, не захотят ли они прийти к нам как-нибудь поужинать. Тебе нравится эта идея? Чтобы твоя подруга пришла к нам со своими родителями?

– Конечно. Да. Это хорошая идея.

Мне снова захотелось врезать ему. Он мог в две секунды отговорить отца от этой затеи.

– О’кей, сынок. – Он хлопнул Райана по спине. – Постарайся уснуть. Я люблю тебя, Рай.

– Я тоже люблю тебя, папа.

Тень вошла в комнату, дверь закрылась, и я услышала мягкие удаляющиеся шаги в коридоре. Я ожидала, что Райан вернется в постель, но он не шевелился.

– Маккензи? – прошептал он. – Ты здесь?

Я могла затаиться под кроватью. Он решил бы, что я тайком выскользнула из комнаты и отправилась домой. И я стала бы преследовать его, как Уиллоу продолжала преследовать меня. Но это было некрасиво, и с ним я не хотела бы поссориться.

Я вылезла из-под кровати.

– Ты славно побеседовал с отцом, – сказала я, возвращаясь в кровать.

Райан лег рядом и натянул на нас одеяло.

– А что я мог поделать? Если бы я вел себя странно, он мог бы решить, что здесь что-то не так.

– Он все равно подумал, что ты ведешь себя странно.

Райан пожал плечами.

– Вести себя нормально не так просто. Я все время думал: Вот дерьмо! У меня в комнате прячется девчонка, и они могут ее обнаружить, вот дерьмо, вот дерьмо, вот дерьмо!

Я рассмеялась, откинувшись на подушку.

– Согласна. Я бы тоже вела себя странно.

Он посмотрел на меня.

– Ты обычно не бываешь со мной такой раздраженной. Тебя еще что-то разозлило? – Немного помедлив, он добавил: – Это он заговорил о твоей семье.

У меня сдавило горло. Его слова эхом отдавались у меня в голове.

– Я не знала, что они ездят к Робби четыре раза в неделю.

– Они не сказали тебе?

Я покачала головой.

– И твой брат ничего тебе не сказал?

Я снова покачала головой.

Я почти не бывала дома, а если и бывала, то очень недолго или я была не одна. Я понятия не имела, что они ездят к Робби. Я была рада, что они навещают его, но в глубине души во мне зашевелилась ревность.

Я была там. Я была в их доме и каждый день мучительно хотела что-то сказать им.


Мои родители не были злобными людьми. Они не собирались забывать обо мне, потому что не любили меня. Но я была уверена, что они не хотят видеть меня.

Всякий раз, глядя на меня, они видели ее.

Так что я стала держаться от них подальше. Черт, мне даже самой не хотелось смотреть на себя в зеркало.

У меня были ее глаза. И волосы. И тело. Я похудела, избавилась от лишнего веса, который до этого набрала, поглощая чипсы. И чем чаще она снилась мне, чем больше разговаривала со мной, чем больше преследовала меня – тем неуклоннее я становилась Уиллоу.

Если бы я была на ее месте, оплакивали бы они Маккензи? Может быть, это было бы легче для них.

– Если они договорятся поужинать вместе, мы можем завалиться ко мне всей компанией и расстроить их планы.

Я тихо рассмеялась и прижалась к Райану.

– Да уж, они будут в восторге.

– Твои родители?

– Нет, парни.

Под парнями я подразумевала и себя с Корой.

Наутро после того вечера, примерно месяц назад, когда все передо мной извинились, я пришла в школу, и они окружили меня, словно я была одной из них. Так все и началось. И Тома, Ника, Кирка и Кору я стала с тех пор считать своими друзьями.

Рука коснулась моего лица, и я вздрогнула, когда Райан вытер слезу с моей щеки.

Боже. Я стала вытирать слезы. Мое лицо было совсем мокрым.

Я застонала, перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.

– Эй. – Его голос был таким успокаивающим, таким ласковым, что я чуть снова не сломалась. Он погладил меня по волосам и спине. Потом перевернулся на бок, лицом ко мне, продолжая гладить мою спину. Его голос прозвучал прямо над моей головой: – Знаешь, ты никогда не говоришь о ней.

Я по-прежнему лежала, уткнувшись лицом в подушку.

Я не могла говорить о ней. Просто не могла.

– Какой была твоя сестра?

Он переживал за меня и думал, что поступает правильно, пытаясь разговорить меня. По крайней мере, я так думала.

Но он поступал неправильно.

Я повернулась на бок, готовая на что угодно, лишь бы не говорить о ней. Я обхватила его руками за шею, притянула к себе и прижалась губами к его губам.

Я отчаянно хотела забыть обо всем.

Я отчаянно хотела его… нет. Я должна была быть честной, по крайней мере, с самой собой. Я просто использовала его. Вот так. Я это признаю. Мне нравился Райан, и, возможно, в глубине души я испытывала какие-то эмоции по отношению к нему, но в тот момент я этого не осознавала.

Он мог прогнать ее. И это было единственным, что срабатывало.

– Райан, – выдохнула я.

– Мак?

Боже.

Обычно мне нравилось, когда он называл меня так, как называла меня она. Но не той ночью.

Я села в кровати, продолжая целовать его, и новое чувство охватило меня. Безрассудное, дикое и пьянящее. Я скинула с себя рубашку. Я спала без бюстгальтера, и как только я сняла рубашку, руки Райана оказались на моей груди.

Да.

Это помогало.

Она испарялась. Я чувствовала, как она покидает меня.

– Ты…

Я покачала головой и снова прижалась губами к его губам. Меня не волновало, что я могла показаться ему слишком неистовой и безумной. Я такой себя и чувствовала, но в то же время меня охватило страстное желание. Я… я перестала думать. Это был единственный способ окончательно прогнать ее. И той ночью мне было все равно, насколько далеко мы могли зайти ради того, чтобы это случилось.

Я хотела его, и это чувство становилось все сильнее.

Я ахнула.

– Черт, Маккензи, – пробормотал Райан, потом толкнул меня на подушку и навис надо мной. Тяжело дыша, он лег на меня.