Стихотворения. Поэмы. Пьесы

1929
  
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
 
 
 
Огромные вопросищи,
 
огромней слоних,
 
страна
 
решает
 
миллионнолобая.
 
А сбоку
 
ходят
 
индивидумы,
 
а у них
 
мнение обо всем
 
особое.
 
Смотрите,
 
в ударных бригадах
 
Союз,
 
держат темп
 
и не ленятся,
 
но индивидум в ответ:
 
"А я
 
остаюсь
 
при моем,
 
особом мненьице".
 
Мы выполним
 
пятилетку,
 
мартены воспламеня,
 
не в пять годов,
 
а в меньше,
 
но индивидум
 
не верит:
 
"А у меня
 
имеется, мол,
 
особое мненьище".
 
В индустриализацию
 
льем заем,
 
а индивидум
 
сидит в томлении
 
и займа не покупает
 
и настаивает на своем
 
собственном,
 
особенном мнении.
 
Колхозим
 
хозяйства
 
бедняцких масс,
 
кулацкой
 
не спугнуты
 
злобою,
 
а индивидумы
 
шепчут:
 
"У нас
 
мнение
 
имеется
 
особое".
 
Субботниками
 
бьет
 
рабочий мир
 
по неразгруженным
 
картофелям и поленьям,
 
а индивидумы
 
нам
 
заявляют:
 
"Мы
 
посидим
 
с особым мнением".
 
Не возражаю!
 
Консервируйте
 
собственный разум,
 
прикосновением
 
ничьим
 
не попортив,
 
но тех,
 
кто в работу
 
впрягся разом, —
 
не оттягивайте
 
в сторонку
 
и напротив.
 
Трясина
 
старья
 
для нас не годна —
 
ее
 
машиной
 
выжжем до дна.
 
Не втыкайте
 
в работу
 
клинья, —
 
и у нас
 
и у массы
 
и мысль одна
 
и одна
 
генеральная линия.
 
 
1929
  
ДАЕШЬ МАТЕРИАЛЬНУЮ БАЗУ!
 
 
 
Пусть ропщут поэты,
 
слюною плеща,
 
губою
 
презрение вызмеив.
 
Я,
 
душу не снизив,
 
кричу о вещах,
 
обязательных при социализме.
 
"Мне, товарищи,
 
этажи не в этажи —
 
мне
 
удобства подай.
 
Мне, товарищи,
 
 
 
хочется жить
 
не хуже,
 
чем жили господа.
 
Я вам, товарищи,
 
не дрозд
 
и не синица,
 
мне
 
и без этого
 
делов массу.
 
Я, товарищи,
 
хочу возноситься,
 
как подобает
 
господствующему классу.
 
Я, товарищи,
 
из нищих вышел,
 
мне
 
надоело
 
в грязи побираться.
 
Мне бы, товарищи,
 
жить повыше,
 
у самых
 
солнечных
 
протуберанцев.
 
Мы, товарищи,
 
не лошади
 
и не дети —
 
скакать
 
на шестой,
 
поклажу взвалив?!
 
Словом, —
 
во-первых,
 
во-вторых,
 
и в-третьих, —
 
мне
 
подавайте лифт.
 
А вместо этого лифта
 
мне —
 
прыгать —
 
работа трехпотая!
 
Черным углем
 
на белой стене
 
выведено криво:
 
"Лифт
 
НЕ
 
работает".
 
Вот так же
 
и многое
 
противно глазу. —
 
Примуса, например?!
 
Дорогу газу!
 
Поработав,
 
желаю
 
помыться сразу.
 
Бегай —
 
лифт-мошенник!
 
Словом,
 
давайте
 
материальную базу
 
для новых
 
социалистических отношений".
 
Пусть ропщут поэты,
 
слюною плеща,
 
губою
 
презрение вызмеив.
 
Я,
 
душу не снизив,
 
кричу о вещах,
 
обязательных
 
при социализме.
 
 
1929
   
ЛЮБИТЕЛИ ЗАТРУДНЕНИЙ
 
 
 
Он любит шептаться,
 
хитер да тих,
 
во всех
 
городах и селеньицах:
 
"Тс-с, господа,
 
я знаю —
 
у них
 
какие-то затрудненьица".
 
В газету
 
хихикает,
 
над цифрой трунив:
 
"Переборщили,
 
замашинив денежки.
 
Тс-с, господа,
 
порадуйтесь —
 
у них
 
"какие-то
 
такие затрудненьишки".
 
Усы
 
закручивает,
 
весел и лих:
 
"У них
 
заухудшился день еще.
 
Тс-с, господа,
 
подождем —
 
у них
 
теперь
 
огромные затрудненьища".
 
Собрав
 
шептунов,
 
врунов
 
и вруних,
 
переговаривается
 
орава:
 
"Тс-с-с, господа,
 
говорят,
 
у них
 
затруднения.
 
Замечательно!
 
Браво!"
 
Затруднения одолеешь,
 
сбавляет тон,
 
переходит
 
от веселия
 
к грусти.
 
На перспективах
 
живо
 
наживается он —
 
он
 
своего не упустит.
 
Своего не упустит он,
 
но зато
 
у другого
 
выгрызет лишек,
 
не упустит
 
уставиться
 
в сто задов
 
любой
 
из очередишек.
 
И вылезем лишь
 
из грязи
 
и тьмы —
 
он первый
 
придет, нахален,
 
и, выпятив грудь,
 
раззаявит:
 
"Мы
 
аж на тракторах —
 
пахали!"
 
Республика
 
одолеет
 
хозяйства несчастья,
 
догонит
 
наган
 
врага.
 
Счищай
 
с путей
 
завшивевших в мещанстве,
 
путающихся
 
у нас
 
в ногах!