Том 1. Стихотворения
Часть 36 из 160 Информация о книге
<1903–1904>
Сказка *
…И снилось мне, что мы, как в сказке,Шли вдоль пустынных береговНад диким синим лукоморьем,В глухом бору, среди песков.Был летний светозарный полдень,Был жаркий день, и озаренВесь лес был солнцем, и от солнцаВеселым блеском напоен.Узорами ложились тениНа теплый розовый песок,И синий небосклон над боромБыл чист и радостно-высок.Играл зеркальный отблеск моряВ вершинах сосен, и теклаВдоль по коре, сухой и жесткой,Смола, прозрачнее стекла…Мне снилось северное море,Лесов пустынные края…Мне снилась даль, мне снилась сказка —Мне снилась молодость моя.<1903–1904>
Розы *
Блистая, облака лепилисьВ лазури пламенного дня.Две розы под окном раскрылись —Две чаши, полные огня.В окно, в прохладный сумрак дома,Глядел зеленый знойный сад,И сена душная истомаСтруила сладкий аромат.Порою, звучный и тяжелый,Высоко в небе грохоталГромовый гул… Но пели пчелы,Звенели мухи — день сиял.Порою шумно пробегалиПотоки ливней голубых…Но солнце и лазурь мигалиВ зеркально-зыбком блеске их —И день сиял, и млели розы,Головки томные клоня,И улыбалися сквозь слезыОчами, полными огня.<1903–1904>
На маяке *
В пустой маяк, в лазурь оконных впадин,Осенний ветер дует — и, звеня,Гудит вверху. Он влажен и прохладен,Он опьяняет свежестью меня.Остановясь на лестнице отвесной,Гляжу в окно. Внизу шумит прибойИ зыбь бежит. А выше — свод небесныйИ океан туманно-голубой.Внизу — шум волн, а наверху, как струны,Звенит-поет решетка маяка.И все плывет: маяк, залив, буруны,И я, и небеса, и облака.<1903–1904>
В горах («Катится диском золотым…») *
Катится диском золотымЛуна в провалы черной тучи,И тает в ней, и льет сквозь дымСвой блеск на каменные кручи.Но погляди на небосклон:Луна стоит, а дым мелькает…Не Время в вечность убегает,А нашей жизни бледный сон!<1903–1904>
Штиль *
На плоском взморье — мертвый зной и штиль.Слепит горячий свет, струится воздух чистый,Расплавленной смолой сверкает черный кильРыбацкого челна на мели золотистой.С нестройным криком голых татарчатСливается порой пронзительный и жалкий,Зловещий визг серебряной рыбалки.Но небо ясно, отмели молчат.Разлит залив зеркальностью безбрежной,И глубоко на золоте песка,Под хрусталем воды, сияет белоснежныйНедвижный отблеск маяка.<1903–1904>
На белых песках *
На белых песках от приливаНемало осталось к зареСверкающих луж и затонов —Зеркальных полос в серебре.Немало камней самоцветныхОсталось на дюнах нагих,И смотрит, как ангел лазурный,Весеннее утро на них.А к западу сумрак теснится,И с сумраком, в сизый туман,Свивается сонный, угрюмый,Тяжелый удав — Океан.<1903–1904>
Самсон *
Был ослеплен Самсон, был господом обижен,Был чадами греха поруган и униженИ приведен на пир. Там, опустив к землеНезрячие глаза, он слушал смех и клики,Но мгла текла пред ним — и в этой жуткой мглеПылали грозные архангельские лики.Они росли, как смерч, — и вдруг разверзлась твердь,Прорезал тьму глагол: «Восстань, мой раб любимый!»И просиял слепец красой непостижимой,Затрепетал, как кедр, и побледнел, как смерть.О, не пленит его теперь Ваала хохот,Не обольстит очей ни пурпур, ни виссон! —И целый мир потряс громовый гул и грохот:Зане был слеп Самсон.(1903–1904)
Склон гор *
Склон гор, сады и минарет.К звездам стремятся кипарисы,Спит море. Теплый лунный светПозолотил холмы и мысы.И кроток этот свет: насталЧас мертвой тишины — уж клонитЛуна свой лик, уж между скалПротяжно полуночник стонет.И замер аромат садов.Узорный блеск под их ветвямиСтал угасать среди цветов,Сплетаясь с длинными тенями.И неподвижно Ночь сидитНад тихим морем: на коленоОблокотилася, — глядитНа валуны, где тает пена.Передрассветный лунный светЧуть золотит холмы и мысы.Свечой желтеет минарет,Чернеют маги-кипарисы,Блестя, ушел в морской просторЗалив зеркальными луками,Таинственно вершины горМерцают вечными снегами.