Том 1. Стихотворения

 <1903–1906> 
  
Путеводные знаки   * 
 
 
Он ставит путеводные знаки.
 
Коран
 
 
 
Бог для ночных паломников в Могребе
 
Зажег огни — святые звезды Пса.
 
Привет тебе, сверкающая в небе
 
    Алмазно-синяя роса!
 
 
 
Путь по пескам от Газы до Арима
 
Бог оживил приметами, как встарь.
 
Привет вам, камни — четки пилигрима,
 
    В пустыне ведшие Агарь!
 
 
 
Костями бог усеял все дороги,
 
Как след гиен среди ущелий Ти.
 
Привет вам, почивающие в боге,
 
    Нам проторившие пути!
 
 
 <1903–1906> 
  
Мудрым   * 
 
 
 
Герой — как вихрь, срывающий палатки,
 
Герой врагу безумный дал отпор,
 
Но сам погиб — сгорел в неравной схватке,
 
Как искрометный метеор.
 
 
 
А трус живет. Он тоже месть лелеет,
 
Он точит меткий дротик, но тайком.
 
О да, он — мудр! Но сердце в нем чуть тлеет:
 
Как огонек под кизяком.
 
 
 <1903–1906> 
  
Зеленый стяг   * 
 
 
 
Ты почиешь в ларце, в драгоценном ковчеге,
 
  Ветхий деньми, Эски,
 
Ты, сзывавший на брань и святые набеги
 
  Чрез моря и пески.
 
 
 
Ты уснул, но твой сон — золотые виденья.
 
  Ты сквозь сорок шелков
 
Дышишь запахом роз и дыханием тленья —
 
  Ароматом веков.
 
 
 
Ты покоишься в мире, о слава Востока!
 
  Но сердца покорил Ты навек.
 
Не тебя ль над главою пророка
 
  Воздвигал Гавриил?
 
 
 
И не ты ли царишь над Востоком доныне?
 
  Развернися, восстань — И восстанет
 
Ислам, как саму мы пустыни,
 
  На священную брань!
 
 
 
Проклят тот, кто велений Корана не слышит.
 
  Проклят тот, кто угас
 
Для молитвы и битв, — кто для жизни не дышит,
 
  Как бесплодный Геджас.
 
 
 
Ангел смерти сойдет в гробовые пещеры,—
 
  Ангел смерти сквозь тьму
 
Вопрошает у мертвых их символы веры:
 
  Что мы скажем ему?
 
 
 <1903–1906> 
  
Священный прах   * 
 
 
 
Пыль, по которой Гавриил
 
Свой путь незримый совершает
 
В полночный час среди могил,
 
Целит и мертвых воскрешает.
 
 
 
Прах, на который пала кровь
 
Погибших в битве за свободу,
 
Благоговенье и любовь
 
Внушает мудрому народу.
 
 
 
Прильни к нему, благослови
 
Миг созерцания святыни —
 
И в битву мести и любви
 
Восстань, как ураган пустыни.
 
 
 <1903–1906> 
   
Авраам   * 
 
Коран, VI
 
 
Был Авраам в пустыне темной ночью
 
И увидал на небесах звезду.
 
«Вот мой господь!» — воскликнул он. Но в полночь
 
Звезда зашла — и свет ее померк.
 
 
 
Был Авраам в пустыне пред рассветом
 
И восходящий месяц увидал.
 
«Вот мой господь!» — воскликнул он. Но месяц
 
Померк и закатился, как звезда.
 
 
 
Был Авраам в пустыне ранним утром
 
И руки к солнцу радостно простер.
 
«Вот мой господь!» — воскликнул он. Но солнце
 
Свершило день и закатилось в ночь.
 
 
 
Бог правый путь поведал Аврааму.
 
 
 <1903–1906> 
  
Сатана Богу   * 
 
 
И когда мы сказали ангелам: падите ниц перед Адамом, все пали, кроме Эблиса, сотворенного из огня.
 
Коран
 
 
 
Я — из огня, Адам — из мертвой глины,
 
  И ты велишь мне пред Адамом пасть!
 
Что ж, сей в огонь листву сухой маслины —
 
  Смиряй листвой его живую страсть.
 
 
 
О, не смиришь! Я только выше вскину
 
  Свой красный стяг. Смотри: уж твой Адам
 
Охвачен мной! Я выжгу эту глину,
 
  Я, как гончар, закал и звук ей дам.
 
 
 <1903–1906> 
  
Зейнаб   * 
 
 
 
Зейнаб, свежесть очей! Ты — арабский кувшин:
 
  Чем душнее в палатках пустыни,
 
Чем стремительней дует палящий хамсин,
 
  Тем вода холоднее в кувшине.
 
 
 
Зейнаб, свежесть очей! Ты строга и горда:
 
  Чем безумнее любишь — тем строже.
 
Но сладка, о, сладка ледяная вода,
 
  А для путника — жизни дороже!
 
 
 <1903–1906> 
  
Белые крылья   * 
 
 
 
В пустыне красной над пророком
 
Летел архангел Гавриил
 
И жгучий зной в пути далеком
 
Смягчал сияньем белых крыл.
 
 
 
И я в пути, и я в пустыне.
 
И я, не смея отдохнуть,
 
Как Магомет к святой Медине,
 
Держу к заветной цели путь.
 
 
 
Но зной не жжет — твоим приветом
 
Я и доныне осенен:
 
Мир серебристым, нежным светом
 
Передо мною напоен.