Том 1. Стихотворения

 1907 
  
«Присела на могильнике Савуре…»   * 
 
 
 
Присела на могильнике Савуре
 
Старуха Смерть, глядит на людный шлях.
 
Цветущий лен полоскою лазури
 
    Синеет на полях.
 
 
 
И говорит старуха Смерть:
 
«Здорово, Прохожие! Не надо ли кому
 
Льняного погребального покрова? —
 
    Не дорого возьму».
 
 
 
И говорит Савур-курган: «Не каркай!
 
И саван — прах. И саван обречен
 
Истлеть в земле, чтоб снова вырос яркий
 
    Небесно-синий лен».
 
 
 1907 
  
«Свежа в апреле ранняя заря…»   * 
 
 
 
Свежа в апреле ранняя заря.
 
В тени у хат хрустит ледок стеклянный.
 
Причастницы к стенам монастыря
 
Несут детей — исполнить долг желанный.
 
 
 
Прими, господь, счастливых матерей,
 
Отверзи храм с блистающим престолом —
 
И у святых своих дверей
 
Покрой их звоном благостно-тяжелым.
 
 
 30. VI.07 
  
«Там иволга, как флейта, распевала…»   * 
 
 
 
Там иволга, как флейта, распевала,
 
Там утреннее солнце пригревало
 
Труд муравьев — живые бугорки.
 
Вдруг пегая легавая собака,
 
Тропинкой добежав до буерака,
 
Залаяла. Я быстро взвел курки.
 
 
 
Змея? Барсук? — Плетенка с костяникой.
 
А на березе девочка — и дикий
 
Испуг в лице и глазках: над ручьем
 
Дугой береза белая склонилась —
 
И вот она вскарабкалась, схватилась
 
За ствол и закачалася на нем.
 
 
 
Поспешно повернулся я, поспешно
 
Пошел назад… Младенчески-безгрешно
 
И радостно откликнулась душа
 
На этот ужас милый… Вся пестрела
 
Березовая роща, флейта пела —
 
И жизнь была чудесно хороша.
 
 
 1907 
  
«Щебечут пестрокрылые чекканки…»   * 
 
 
 
Щебечут пестрокрылые чекканки
 
На глиняных могильных бугорках.
 
Дорога в Мекку. Древние стоянки
 
В пустыне, в зное, на песках.
 
 
 
Где вы, хаджи? Где ваши дромадеры?
 
Вдали слюдой блестят солончаки.
 
Кругом погост. Бугры рогаты, серы,
 
Как голых седел арчаки.
 
 
 Дамаск, 1907 
  
Нищий   * 
 
 
Возноси хвалы при уходе звезд.
  
Коран
 
 
 
Все сады в росе, но теплы гнезда —
 
Сладок птичий лепет, полусон.
 
Возноси хвалы — уходят звезды,
 
За горами заалел Гермон.
 
 
 
А потом, счастливый, босоногий,
 
С чашкой сядь под ивовый плетень:
 
Мир идущим пыльною дорогой!
 
Славьте, братья, новый божий день!
 
 
 Дамаск. 1907 
  
«Тут покоится хан, покоривший несметные страны…»   * 
 
 
 
«Тут покоится хан, покоривший несметные страны,
 
Тут стояла мечеть над гробницей вождя:
 
Учь толак бош ослун! Эти камни, бурьяны
 
Пахнут мускусом после дождя».
 
 
 
И сидел я один на крутом и пустом косогоре.
 
Горы хмурились в грудах синеющих туч.
 
Вольный ветер с зеленого дальнего моря
 
Был блаженно пахуч.
 
 
 1907 
  
Тезей   * 
 
 
 
Тезей уснул в венке из мирт и лавра.
 
Зыбь клонит мачту в черных парусах.
 
Зеленым золотом горит звезда Кентавра
 
На южных небесах.
 
 
 
Забыв о ней, гребцы склоняют вежды,
 
Поют в дремоте сладкой… О Тезей!
 
Вновь пропитал Кентавр ткань праздничной одежды
 
Палящим ядом змей.
 
 
 
Мы в радости доверчивы, как дети.
 
Нас тешит мирт, пьянит победный лавр.
 
Один Эгей не спал над морем в звездном свете,
 
Когда всходил Кентавр.
 
 
 1907 
  
Пустошь   * 
 
 
 
Мир вам, в земле почившие! — За садом
 
Погост рабов, погост дворовых наших:
 
Две десятины пустоши, волнистой
 
От бугорков могильных. Ни креста,
 
Ни деревца. Местами уцелели
 
Лишь каменные плиты, да и то
 
Изъеденные временем, как оспой…
 
Теперь их скоро выберут — и будут
 
Выпахивать то пористые кости,
 
То суздальские черные иконки…
 
 
 
Мир вам, давно забытые! — Кто знает
 
Их имена простые? Жили — в страхе,
 
В безвестности — почили. Иногда
 
В селе ковали цепи, засекали,
 
На поселенье гнали. Но стихал
 
Однообразный бабий плач — и снова
 
Шли дни труда, покорности и страха…
 
Теперь от этой жизни уцелели
 
Лишь каменные плиты. А пройдет
 
Железный плуг — и пустошь всколосится
 
Густою рожью. Кости удобряют…
 
 
 
Мир вам, неотомщенные! — Свидетель
 
Великого и подлого, бессильный
 
Свидетель зверств, расстрелов, пыток, казней,
 
Я, чье чело отмечено навеки
 
Клеймом раба, невольника, холопа,
 
Я говорю почившим: «Спите, спите!
 
Не вы одни страдали: внуки ваших
 
Владык и повелителей испили
 
Не меньше вас из горькой чаши рабства!»