Мафиози и его мальчик (СИ)

Расследование, которое я начал в мае, не привело ни к чему – вернее, оно привело меня туда, где я и начинал. Люк только посмеялся надо мной.
- Я же тебе говорил, - сказал он, закуривая. Я стоял рядом с ним на лестнице. Курить не хотелось совсем. – Не такие, как ты, пробовали.
Я прицокнул языком.
- Да я же знаю, кто подставил его!
- И что?
Я молча смотрел на него.
- Яр тоже знает. Только доказать не может ничего.
Я склонил голову вбок.
- Люк… А ты общался с ним… После… Ну…
Люк затянулся в последний раз и выплюнул бычок.
- Поздно уже. Вали домой.
Я хотел возразить, но он молча развернулся и скрылся за дверью. Вот и всё.
Однако у меня появились основания думать, что Люк знает что-то о нём. Расстались они плохо, но по тому, как Люк поминал Яра во время наших недолгих встреч, злости в его голосе я уже не ощущал. И если так, получалось, что Яр соизволил дать о себе знать, но ему. А я… В конце концов, кто я для него? Шлюха - и всё.
Эта мысль посетила меня в салоне машины, когда я ехал домой, и я со всей дури ударил по приборной панели рукой – но не добился ничего.
Я в очередной раз пообещал себе, что буду просто жить – как должен был сделать уже давно. Позвонил Серёге в Испанию и сказал, что на днях прилечу. Новость Серёга принял как всегда легко.
Испания ударила мне в глаза солнцем и синевой неба в первый же миг. Впечатление было таким сильным, что мысли о Яре напрочь вышибло из головы. Три дня мы лежали на чёрном песке в тёмных очках, и я не думал вообще ни о чём – меня не посещала ни одна мысль. Голова была так же пуста, как это небо без тени облаков.
По вечерам ребята шли в клуб – я не шёл. У меня клубная жизнь вызывает даже не воспоминания, скорее какое-то ощущение обязаловки. Я там не отдыхаю. Я сидел в одиночестве на крыше отеля, потягивал коктейль и мне было хорошо. Ровно до тех пор, пока не раздался звонок.
Я достал телефон и мрачно посмотрел на экран. Номер был незнакомый, но это не значило ничего. Мне часто звонят чьи-то секретари или агенты с незнакомых номеров. Я взял трубку и произнёс:
- Алло.
- Привет.
Сердце ухнуло куда-то глубоко, и я не сразу понял, что перестал дышать. Голос в трубке слегка хрипел. Или даже, заметно хрипел. Он был усталым и, произнеся всего одно слово, Яр замолк – он явно не знал, о чём ещё говорить. Судя по всему, ситуацию нужно было разруливать мне, но у меня тоже не было слов. Всё, что я смог выдавить из себя, было такое же хриплое, задыхающееся:
- Привет.
Наступила тишина. Ненавижу себя за эту минуту тишины, потому что тогда я не сообразил, что нахожусь в Испании, за тысячи километров от Москвы, а Яр на востоке России.
Мне хотелось что-то сказать, но время текло, а я всё ещё не знал что. Если бы мы были рядом, лицом к лицу, я знаю, что бы я сделал – бросился бы ему на шею, поцеловал, наплевав на всё, ну, а если бы… Если бы было нельзя, просто коснулся рукой.
Я вытянул руку перед собой.
- Ярик, это ты? – тихонько спросил я, хотя и так знал ответ.
Он какое-то время молчал. Потом, похоже, сглотнул.
- Я.
И снова наступила тишина.
Я так и не успел придумать ничего. В трубке раздался шорох, секундный щелчок - и пошли короткие гудки.
- Яр! – выдохнул я вслед, ощущая, что теряю его навсегда.
Я тут же перенабрал номер, но это не помогло – на счету не было ничего.
Остаток вечера я метался по номеру, не зная, к чему себя применить.
Первым порывом было лететь в Москву – и не знаю, что бы было, если бы я смог достать билет. Я даже звонил в аэропорт, но самолёты были забиты на неделю вперёд. А через неделю у меня и без того был куплен билет.
Я спустился вниз и впервые с начала этого маленького отпуска всерьёз взялся за алкоголь – не знаю, чего я хотел добиться. Скорее всего - просто хотел забыть. Конечно же, не помогло.
Яр стоял у меня перед глазами как наяву, сжимая телефон. Я видел, как проскальзывает кадык по его горлу, как размыкаются сухие губы, и как он произносит: «Привет».
«Привет»… Наверное, только восьмиклассница представляет, как много может быть спрятано в этом слове. Восьмиклассница – и я. Потому что у меня, как и у неё, не было другой пищи для фантазии, кроме короткого звонка. И мы за весь тот чёртов разговор так и не сказали друг другу ничего. Ничего…
Я оплатил телефон и попытался перезвонить ещё раз, но не услышал ничего, кроме коротких гудков. Вот и всё. Шанс упущен.
А потом я стал думать – может, это просто не его телефон? Номер был мобильный, что странно. Я решил, что обязательно надо спросить у Люка, откуда в тюрьме мобильный телефон. Но в те дни даже Люк был слишком далеко. А не думать о Яре я не мог и потому пил, чтобы хоть немного затуманить мозг.
«Привет». «Я». Никогда в моей жизни не было настолько значимых слов.
Не помню, сколько я выпил за следующие три дня. Уверенность, что нужно поехать к Яру, крепла во мне с каждым днём. Она становилась тем отчётливее, чем непонятнее был разговор.
Кажется, это намерение и моё странное состояние в те дни замечал не только я. Серёга молчал, а вот Костя, ещё один из наших моделек, всё время подсаживался ко мне и то и дело норовил обнять.
В Москве он так себя не вёл, да и общались мы с ним не особо тесно – так, на сессиях, да общих сборах. В эти же дни он стал как-то по-особенному меня выделять.
- Ты Лагуну любишь, Андрей? - голос его тем вечером с трудом преодолел океан опьянения, накрывший меня с головой.
- Лагуна – дерьмо, - отрезал я. Если честно, в тот вечер я бы даже алмазы назвал дерьмом.
- Может, тебе просто одиноко, а? Вот и не нравится всё.
Я пьяным взглядом посмотрел на него.
- Ты кто?
Костик улыбнулся одним уголком рта и придвинулся ко мне тесней.
- Может, я тот, с кем тебе будет легко?
Мне явно не было с ним легко. И становилось тяжелей по мере того, как я трезвел.
- Руку убрал, урод.
- За языком следи, Андрей.
Я сам скинул его руку и, чуть пошатываясь, встал.
Костик недовольно прицокнул языком.
- Бля, ну что ты вечно такой? Это всё этот твой… Хромой?
- Чё? – на последнем слове я окончательно протрезвел, потому что шестым чувством понял, про кого он, но верить, что даже этот грёбаный Костик может что-то знать, не хотел.
- Я говорю, это всё твой долбанный Толкунов? Смирись, больше он не такой крутой и тебе от него не перепадёт.
Я испытал непреодолимое желание ему вмазать, но, во-первых, положение было неудобное, во-вторых, я всё-таки хотел узнать:
- Как это понимать?
Костик сделал характерный жест, отвернул чуть лицо и усмехнулся, зыркнув на меня одним чёрным глазом, а потом встал:
- Да опустили твоего Толкунова, вот что. Теперь не он трахает, а его. У меня друган только что…
Договорить я ему не дал. Кулак сам врезался в его лицо, а потом я как-то оказался на нём верхом. Уверен, ещё пару минут назад он об этом мечтал, но теперь наверняка жалел. Я бил не так, как бьют в пьяное драке, а так, как учил меня Яр. Но я ничуть не жалел об этом потом, когда уже в Москве он стал ныть про своё лицо и прислал ко мне юриста – такого же педика, как он.
- Какой нахер друган? – прорычал я ему в лицо, в последний раз ударяя макушкой о пол.
- Бля… Пусти, урод…
Голос у Костика был слабенький и почти женский в эту секунду.
- Я задал вопрос.
- Такой!
Добиться от него я так ничего и не смог. Ударил ещё несколько раз, пока не подоспели вышибалы и не оттащили меня прочь.
В тот вечер билет я всё-таки достал – взял не в Москву, а транзитом в Иркутск. Потом оттуда на поезде до самой зоны. Сидел в плацкартном вагоне и обнимал руками свои голые плечи – я даже шмоток тёплых с собой не взял.
Дальше встал вопрос, как мне попасть к Яру вообще – кроме длительных свиданий, на которые мне так не везло, ему полагалось ещё два краткосрочных, но их нужно было отдельно оформлять.