Мафиози и его мальчик (СИ)

Яр какое-то время стоял неподвижно, глядя, как Живой отдаляется от него, а затем наклонился и подобрал конверт. Не глядя на обратный адрес, вытащил письмо и быстро прочитал ровные ряды строчек, написанных знакомым небрежным почерком. В груди всё сжалось. Это было первое настоящее письмо.
“Ярик… Я даже не знаю, что сказать. Я три раза переписывал письмо. Я тебе говорил уже всё… всё, что мог бы сейчас написать, но это было так давно…
У меня здесь всё хорошо. Всё, кроме тебя. Я надеюсь, ты это понял по тем журналам и по тем фоткам, что я присылал. Это всё места, где я хотел бы побывать с тобой. По крайней мере хотел, когда снимал. На фотографиях – те места, где я хотел бы с тобой побывать.
Я не хотел этим письмом тебя подставлять. Сто раз уже думал - писать или не писать.
Я знаю, что сейчас не время для этого всего… Но я бы очень хотел хоть разок тебя повидать. Чтобы понять… Что происходит между тобой и мной”.
Яр скомкал письмо и простонал в голос:
- Идиот…
Той ночью Яр не спал. Выяснить, когда выпускают Живого, казалось настолько же малореальным, как и выяснить, как попал сюда Журавлёв. Это могло случиться через месяц – а могло произойти в конце недели или завтра. Яр не знал.
В конце концов он встал, натянул на себя футболку и свитер – и то, и другое прислал Андрей. Расстелив на шконке наволочку, покидал на неё то, что могло пригодиться - еду, спички, заточку, консервный нож. Скрутил всё это узелком и, спрятав под свитер, двинулся в коридор. Затем спрятал за пояс заточку, которая пылилась у него в барахле уже давно – завести её оказалось проще, чем пустить в ход.
Плана особого не было. Яр за год успел досконально изучить распорядок движения патрулей, посты и точки, с которых на полосу чёрной земли был хороший обзор.
Стоило, пожалуй, подождать до утра и попросту попросить наряд в посёлок, но об этом Яр подумал уже потом.
Он без особых происшествий миновал основные посты и подобрался к фонарю, светившему на окружавшую зону полосу взрыхленного чернозёма. Побегов на его памяти не было, просто потому что бежать было бессмысленно – в посёлке охрана знала всех в лицо, укрывать зеков никто бы не стал. Нужно было бежать до станции, но и там без паспорта было не купить билет.
И всё же Яр подозревал, что с того момента, когда погаснет свет, переиграть нельзя будет уже ничего.
Он достал узелок и перекинул его за плечо. Затем выдохнул, присел, поднимая с земли обломок кирпича, и запустил им в фонарь.
Раздался звон, затем грохот. Свет погас, но тут же взвыла сирена, и Яр, не разбираясь в том, что произошло потом, сиганул с вышки за периметр.
Яр бежал, плохо разбирая дорогу. Если внутри зоны ему было знакомо уже всё, то за пределами её он не ориентировался совсем.
О том, что делать дальше, он думал на ходу – дорога до Москвы пешком заняла бы, конечно, много больше времени, чем требовалось Живому. Ехать на поезде без документов он тоже не мог. Оставался автостоп, и то, вспоминая свою поездку на Байкал, Яр не сказал бы, что время на его стороне.
Где-то сзади слышались крики и выстрелы. Мельтешили далеко за спиной конусы света от ручных фонарей. Лаяли цепные псы.
Яр бежал вперёд, не обращая внимания на нарастающую боль в ноге, пока не понял, что со всех сторон его окружает лес.
Нужно было остановиться и отдышаться, выбрать новое направление, но времени не было – казалось, крики звучали всё ближе, и он просто бежал вперёд.
Минут через сорок непрерывного бега далеко впереди тоже замельтешил свет. Яр понял, что впереди посёлок. Через него, по идее, должно было проходить шоссе, и Яр бросился на свет.
Он удачно обогнул домики и в самом деле выскочил на дорогу. На этом удача закончилась – в глаза ему ударил свет, под ноги бросился пёс. Затрещала штанина, и ногу пронзила боль. Яр рванул заточку и ударил в темноту. Собака взвыла, на голую кожу ноги полилась горячая кровь.
Затем прогремел выстрел, и, отбросив в сторону поскуливающего, но, кажется, уже полудохлого пса, Яр рванулся вперёд. Он успел ещё раз ударить заточкой, прежде чем она застряла в чужом теле. Бросив её, Яр вывернул из руки патрульного пистолет и принялся шарить по неподвижному телу.
В кармане правой штанины Яр отыскал телефон и, завидев вдали новые конусы света, припадая на прокушенную ногу, бросился прочь.
Патруль прошёл мимо. Яр сидел в овраге у обочины и старался не дышать всё время, пока они шли. Потом облизнул губы и, достав телефон, набрал номер, который все прошлые месяцы не решался набрать.
Какое-то время трубку никто не брал, а затем Яр услышал голос, от которого внутри что-то надорвалось – бархатистый, немного раздражённый, будто его владельца отрывали от неимоверно важных дел:
- Алло.
- Привет, - Яр облизнул губы. Он всё ещё тяжело дышал, да и не знал толком, что сказать. Нужно было предупредить. Сказать, чтобы уезжал. Это было главное сейчас, с остальным он бы разобрался сам. Но стоило прозвучать этому мягкому голосу, как мысли отшибло напрочь. Яр абсолютно не хотел в эту секунду, чтобы Андрей уезжал. Напротив, он хотел, чтобы как по волшебству прямо сейчас Андрей оказался здесь.
«Идиот», – крутилось в голове. Яр не знал точно, про кого это – про Андрея или про него самого.
- Ярик, это ты? – услышал он надорванный, какой-то даже заискивающий вопрос.
Яр сглотнул, прогоняя нахлынувшую при звуках этого голоса боль.
- Я.
Яр мучительно пытался вспомнить, что же должен сказать, но по-прежнему не мог вспомнить ничего.
Потом голоса раздались совсем близко, в трубке послышался шорох, а потом пуля ударила совсем рядом, выбивая телефон из рук. Яр хотел было отпрыгнуть прочь, но ногу рванула боль, и он попросту упал на землю.
- Руки за голову!
Яр механически выполнил приказ и тут же ощутил болезненный, но почти уже привычный удар под ребро.
- За всё ответишь, урод.
Его ударили ещё и ещё, а потом ещё раз, пока Яр не перестал чувствовать боль.
========== Часть 78 ==========
В этот раз в больнице Яра держали недолго. Даже врачи будто бы сторонились его, от чего у Яра заранее стали появляться мысли, что дело хреново.
Опасения его подтвердил появившийся к вечеру второго дня Журавлёв. В палату он входить не стал, стоял за решетчатой дверью, молча глядя на Яра - будто призрак.
Яр, в свою очередь, глядел на него.
Сейчас Журавлёв его почти не волновал. Нужно было предупредить Андрея, а всё остальное можно было сделать и потом.
Он почём свет стоял клял себя за подступившую не вовремя немоту.
Так было всегда. Яру легко давалось бить, стрелять, делать всё, что требовало движений тела, но вот слова в нужный момент исчезали, оставляя его наедине с шумевшей в голове пустотой.
Журавлёв, тем не менее, никуда не уходил. Будто ожидал вопроса, который Яр не спешил задавать.
В конце концов он не выдержал первым, и Яр понял, что тот попросту наслаждался видом разломанного, покрытого ссадинами тела, лежащего перед ним.
- Ты всё-таки ответишь за всё, - произнёс Журавлёв.
- Псих, - ответил Яр устало. Отвернулся и уставился в потолок.
- Ты превзошёл все мои ожидания. Я думал, тебя просто пристрелят на чёрной земле.
Яр вздрогнул и, резко повернув голову, отозвавшуюся раскатами боли, уставился на него.
- Но так даже лучше. Теперь отправишься под Красноярск, - даже в полумраке коридора Яр разглядел, как надломились губы Журавлёва. – На красную. Да.
Яр поджал губы и молча смотрел на него. Он хотел знать «за что» – за побег должны были просто накинуть пару лет. Тоже хреново, но всё-таки не перевод. Но у Журавлёва он спрашивать не собирался ничего. И только когда тот отвернулся, собираясь уходить, не выдержал и крикнул тому вслед:
- А Живой? У него УДО?
Журавлёв посмотрел на него и усмехнулся – холодно и зло.
- Разве что через пару лет.