Магистерия

Джер почувствовал мои колебания, которые выражались в вялых попытках сопротивления. Приподнялся на локтях, чтобы заглянуть в мои наверняка перепуганные глаза. И если сначала он нахмурился, то потом улыбнулся и потянулся к камню на своем браслете.
— Очень удобно, — пробормотал он, активируя артефакт.
А через пару мгновений вздохнул, лег на спину и подвинул меня к себе, крепко обнимая и прижимая к теплому боку.
— Везет мне на принцесс, — проворчал он, а я смутилась, когда поняла, на что он намекает. — Но ты права, время и место выбраны не очень, — он повернулся на бок, и мы оказались лицом к лицу. Джер заправил мне за ухо выбившийся локон и ободряюще улыбнулся. — Мне, между прочим, тоже нелегко придется, это большая ответственность, — добавил он тем же ворчливым тоном.
Под его все понимающим взглядом я окончательно смутилась и спрятала пылающее лицо, уткнувшись носом в шею парня. Он пах грозой, свежим ветром и влажной землей, как бывает после летнего ливня, который разрывает долгую засуху. Я сделала глубокий вдох, и меня словно пронзил электрический разряд сверху вниз, сворачиваясь в горячий комочек внизу живота.
— Но есть что-то волшебное в том, чтобы быть первым и единственным. Так что я дождусь того момента, когда тебе этого захочется так же сильно, как и мне.
Мне подарили еще один умопомрачительный поцелуй, на который я с жаром ответила, но потом Джер отстранился и быстро встал.
— Идем погуляем немного? — предложил он. — Покажу тебе жизнь в Пустоши.
Я привела в порядок одежду, обулась и встала, опираясь на поданную руку. И если первые несколько минут мне было неловко из-за всего произошедшего, то потом я успокоилась и смогла прийти в себя. И чего я разволновалась? Когда-нибудь это все равно случится.
До позднего вечера мы гуляли и разговаривали, обсуждая все на свете. Нам всегда было интересно друг с другом, вот только времени на общение было очень мало. Из-за моей постоянной учебы, из-за работы и семейных проблем Джера, из-за накаливания общей политической обстановки. И мы, словно сговорившись, избегали этих тем, в основном обсуждая артефакты и историю.
Я рассказала, как делала «Музыку ветра» и как потом феерически вручила подарок Крису. И как потом меня среди ночи осенило, и я несколько часов доделывала браслеты.
— Да, я читал про парные артефакты, но никогда не думал, что их можно вот так видоизменить. Отличная идея и реализация, — похвалил он, в очередной раз активируя камушек и смущая меня донельзя. Сам же Джер каждый раз щурился словно довольный кот, и даже его хвост, который сейчас не был скрыт одеждой, в эти моменты распушался и так и норовил обвить мою талию или погладить кисточкой по щеке.
— Жаль, что у нас нет лицензий; можно было бы получить патент и внести свое имя в учебники по артефакторике, — сокрушалась я.
— Что-нибудь придумаем. Какие наши годы?
И тут он был прав. Может быть, я действительно в какой-то момент брошу Магистерию и пойду в школу прикладного мастерства? Все может быть… Особенно если мне удастся найти родителей.
Джер, кажется, снова уловил ход моих мыслей, потому что переключился и начал рассказывать мне очередные истории из освоения Эндо, а потом стал объяснять принципы расселения.
— Сама понимаешь, Эндория — искусственно созданное государство. И поэтому существует четкий план, где строить города и деревни, сколько в них должно жить людей, чем они должны заниматься. Все рассчитано с учетом естественного прироста населения. И переселенцев, приходящих в наш мир из портала, распределяют по населенным пунктам соответственно существующему плану.
А я-то все поражалась, когда разбирала анкеты в архиве, почему всех в разные города и деревни отправляют? А все, оказывается, просто и логично. По плану.
В Магистерию мы вернулись при помощи портала уже ближе к полуночи и разошлись по комнатам. Еще полночи я крутилась с боку на бок — не могла уснуть, все прокручивая в голове то, что почти случилось сегодня. Хотелось ли мне этого? Определенно да — тело до сих пор гудело в ожидании прикосновений. Но вот разум… Разум говорил, что я Джера слишком плохо знаю, и, хотя он кажется идеальным мужчиной, все может оказаться совсем не так. Разве я слышала мало историй о том, как мужчины получали свое и бросали влюбленных дурочек?
От этой мысли я резко села на кровати. Это что получается, я уже влюбленная дурочка? Сама не заметила, как попалась? Так вот почему Джер весь вечер активировал камушек, прислушиваясь к моим эмоциям, — он просто заметил то, чего я не видела в упор. Кошма-а-ар!
Со стоном повалилась обратно на кровать, накрылась одеялом и спрятала голову под подушку, пытаясь остудить пылающие щеки. Стыдно-то как!
Потянулась к браслету, чтобы узнать, как там Джер, и на пару мгновений погрузилась в желанное спокойствие. Видимо, он крепко спал и в отличие от меня совершенно не мучился переживаниями. Я вздохнула и плотнее укуталась в одеяло. Усталость взяла свое, пригревшись, я уплыла в сон, и остаток ночи меня преследовал эротический кошмар, в котором один наглый хвостатый мужчина делал такое, чему я даже названия не знала, а потом исчез, растворившись в утреннем тумане.
  
Глава 16
 
Следующие три декады прошли в том же тумане. Я училась, готовилась к первым экзаменам, исправно выполняла домашние задания, а по вечерам и выходным дням пропадала в архиве магистрата, куда Джер раздобыл мне постоянный пропуск. Не знаю, как он этого добился, да и не важно. Главное, что дело постепенно продвигалось. И хотя пока успехов не было, я не теряла надежды — мне оставалось перебрать еще примерно пятнадцать тысяч анкет.
Так что не было ничего удивительного в том, что я сильно уставала и не высыпалась. В редкие дни, когда у нас с Джером совпадало расписание и свободное время, он ругался на мои синяки под глазами и торчащие ребра, но я только отмахивалась. Была и его вина в том, что я не высыпалась, хотя в этом я бы ему ни за что не призналась. Мне стали сниться сны определенного содержания, заставляющие утром краснеть, бледнеть и прятаться под одеяло. Может быть, все дело было в том, что у меня образовалась привычка по несколько раз в день проверять, как там Джер? И я часто делала это перед сном, после чего спокойно засыпала, а вот уже ночью…
Вот и сегодня меня посетило очередное видение: абсолютная темнота, сквозь плотные низкие тучи, готовые вот-вот разразиться дождем, не видно неба, стоит оглушительная тишина… А я лежу и слегка покачиваюсь на поверхности темного озера, с блаженной улыбкой всматриваясь в черно-серую высь, когда неожиданно рядом выныривает кто-то очень наглый, обхватывает меня за талию и опускает под воду. И я обнимаю горячее тело, запускаю пальцы в раскаленный шелк волос, наслаждаюсь контрастом между жаром и окружающим холодом… И просыпаюсь.
Какое-то время мне казалось, что это Джер как-то влияет на меня, и сразу по пробуждении я всегда проверяла артефакт. Но чаще всего узнавала, что мой парень спокойно спит или уже проснулся, но его переживания находятся на спокойном, «бытовом» уровне. Вот и сегодня утром я машинально проверила — активировала камушек еще до того, как встать с постели. За пару мгновений узнала, что у Джера все просто отлично, почувствовала интересный букет — азарт, предвкушение, удовольствие… Наверняка опять гоняет своих практикантов. И ничего даже отдаленно похожего на возбуждение он не чувствовал. А значит, в который раз оказалась верной теория, что мои сны — это всего лишь сны. И Джер, конечно, имеет к ним отношение, но немного другое.
Вздохнула, встала с кровати, покормила Пэ-и, отдав больше половины резерва, и отправилась в ванну. Голубой шарик, выросший раза в четыре и из милого пушистого комочка за три месяца превратившийся в прожорливую тушку размером с две мои головы, заурчал, но не лег спать, а полетел за мной следом, с удовольствием растрачивая полученные силы.
Вспомнив ночной сон, я смутилась и даже порадовалась, что ближайшие несколько дней мы с Джером не увидимся. Мне надо было подумать о том, что между нами происходит, и понять, как я к этому отношусь. Потому что обстановка накалялась. Не так-то просто признать и осознать собственные чувства, а разобраться в них и того сложнее. Так что я решила пока сосредоточиться на учебе, дать себе время успокоиться и переключиться, чтобы потом взглянуть на ситуацию непредвзято.