Мое падение (СИ)

- Ну, ты сама напросилась. Но не сегодня. К большому сожалению, мне нужно на работу. И кстати, что у тебя там с работой? – спрашивает он, паркуясь напротив моего подъезда.
- Ничего. В активном поиске, – пожимая плечами, отвечаю я.
- В понедельник вернешься на свое место секретаря, – он не просит, не спрашивает, хочу ли я. А просто ставит меня перед фактом.
- Нет.
- Что «нет»?
- Нет, я не выйду к тебе на работу. И вообще, у тебя уже есть новый секретарь.
- Она на испытательном сроке. И прямо сейчас я решил, что она его не прошла, – разворачивается ко мне, заправляет за ухо выпавшую прядь волос.
- Я подумаю.
- Подумай. У тебя есть два дня. Подумай и ровно в девять будь на рабочем месте, – ничего ему не отвечаю, но красноречиво закатываю глаза. – Хотя знаешь, я сам тебя разбужу и насильно увезу на работу.
- Я подумаю, – настаиваю я. Дан ничего не отвечает, обхватывает мое лицо теплыми ладонями, тянет на себя, долго и ласково целует, не позволяя отстраниться и вздохнуть. Нехотя отрывается от меня. – Мне нужно в офис. Я совсем запустил дела. Роман один не справляется, – говорит он, и снова целует меня, переключаясь на шею, обжигая своим дыханием. Отрывается от меня. – Все. Иди. А иначе я опять не попаду на работу. – Хочу послушаться его, уйти домой. Но вспоминаю о крестике, лежащем в моем кармане. Достаю маленький пакетик с крестиком. Дан молча наблюдает за мной. Вытаскиваю цепочку, прошу Дана наклониться, одеваю крестик на него, вытаскиваю из под футболки его цепочку с пулей, оставляю поверх одежды. А крестик прячу под футболку. Прикладываю руку к его груди, накрывая крестик. Дан глубоко вдыхает, я слышу, как под моей ладонью его сердце ускоряет ритм. Он смотрит на мою руку, поднимает глаза на меня.
- Я купила его в церкви, – нерешительно начинаю я. Неожиданно меня охватывает дикое волнение, смятение. – И… я…, – не знаю что сказать, слова теряются. Сглатываю. – Он освященный и я хочу, чтобы он всегда был с тобой. Вот здесь, поверх твоего сердца. Чтобы он оберегал тебя и защищал. У тебя опасная работа, и… Просто носи его всегда, пожалуйста, – прошу я. Дан тоже сглатывает, сводит брови, кладет руку поверх моей, лежащий у него на груди. Прислоняется лбом к моему лбу, зажмуривает глаза.
- Зачем ты это делаешь, Дюймовочка?! – с каким-то надрывом спрашивает он, не открывая глаз, продолжая сжимать мою руку.
- Я ничего не делаю. Я просто…. – замолкаю, потому что я хотела сказать, что «просто люблю». Но я боюсь это произнести вслух.
- Что ты? – спрашивает он, открывает глаза, требуя ответа.
- Я… не важно. Просто носи этот крестик, – Дан отстраняется от меня, другой рукой перехватывает мой подбородок, удерживает взгляд. А я хочу закрыть глаза. Потому что мне кажется, что в моих глазах все написано.
- Важно! Сейчас все важно! Что ты? Отвечай! – практически кричит, требуя ответа. Как будто это действительно очень важно для него.
- Я просто тебя люблю! – неосознанно выпаливаю я, тут же жалея о сказанном. Закусываю губы, закрываю глаза, боясь его реакции на свои слова. Проходят минуты, Дан по-прежнему удерживает мой подбородок. Я чувствую, что он смотрит на меня. А его сердце отбивает мне ладонь. Еще через минуту он целует меня. Сначала осторожно, невесомо. А потом так, как будто, я – последнее, что осталось у него, как будто этот поцелуй жизненно важен для него. Как всегда, не позволяя отстраниться, заставляя дышать им.
ГЛАВА 10
Ксения
Вторую половину пятницы я провела дома. Переваривая все, что произошло со мной за последние дни. После того как я на эмоциях, нечаянно призналась Дану в любви, он не сказал мне ни слова. Молча целовал, ласкал, смотрел на меня неоднозначным взглядом, которого я не смогла распознать. Нет, я не ждала, что он вот так сразу ответит на мои чувства. Я ничего от него не ждала. То, что он захотел быть со мной и назвал своей женщиной – уже само по себе для него много, а для меня было ничтожно мало. Нет, я, наверное, лукавлю. Вру сама себе, что ничего от него не жду. На самом деле я хочу всего и сразу. В омут с головой. Хочу ответной любви. Хочу больше, чем любви. Хочу его всего, полностью. Но я понимаю, что ему нужно время. Нашим шатким отношениям нужно время. И чем больше я об этом думала, тем больше вопросов возникало. Чего сейчас хочет от него Кристина? Ведь она уже сделала свой выбор. Что движет ей сейчас? Хотя, наверное, ответ на этот вопрос лежит на поверхности. Четыре года назад, она променяла Дана на благосостояние Стаса. Сейчас все поменялось с точностью да наоборот. Да и Дан моложе, сильнее, здоровее и успешнее Стаса. Но у этой сучки нет шансов. Хотя… Дан когда-то ее любил, безумно любил.
Эти чертовы мысли не давали мне покоя весь вечер. И когда я, наконец, их отпустила, в моей голове возник образ вороны Инны. А кто она для него? Дан сказал, что ее больше нет в его жизни. В каких они были отношениях? Ведь отношения были? Черт! Почему же все так сложно? А может сложности только в моей голове? Может, надо отпустить ситуацию? И плыть по течению. Жить здесь и сейчас.
В субботу мне позвонила мама. Отчитывая меня за то, что я не прилетела домой. Передала трубку брату Андрею, который сказал, что если я не прилечу в ближайшие три дня, то в следующий раз мы увидимся только через год. Я пообещала, что вылечу завтра. И чтобы убедиться, что я действительно прилечу, Андрей сам забронировал для меня билеты на вечерний рейс воскресенья. Я хотела домой. Я хотела увидеть родителей. Хотела поделиться с мамой всеми своими переживаниями. И я очень скучала по брату. А это значило, что мне надо было собрать чемодан. И сообщить Дану, что я улетаю. А еще, я очень хотела взять его с собой, познакомить с родителями и братом. Показать ему, что такое настоящая семья. Но это так, бредовая идея. Я понимала, что он не согласится пойти на такой серьезный шаг как знакомство с моей семьей. Мы еще не в тех отношениях. Да и я, наверное, не осмелюсь предложить ему поехать со мной.
Я звонила ему два раза. Он не ответил. Я понимала, что возможно он работает или просто не слышит. Но, гадкое чувство разочарования нарастало с каждым гудком. Через несколько минут порывалась позвонить еще. Но сдержалась. Он перезвонит сам, если сочтет нужным.
Чтобы отвлечься от съедающих меня мыслей о том, что Дан меня игнорирует, я собирала чемодан. После обеда в мою дверь позвонили. В голове мелькала мысль, надежда, что это ОН. Но новая волна разочарования снова накрыла меня с головой. На пороге стояла Маришка и Алексей. Черт, я совсем про них забыла. Я вообще выпала из реальной жизни в последние десять дней.
Итак, судя по тому, что они вместе и на их лицах улыбки, у них отношения. Молча, кивком головы и взмахом руки пропускаю их внутрь. За ними в мою квартиру влетает Антошка. В его руках какой-то робот. Мальчик светится от счастья, спеша похвастаться новой игрушкой.
- Ксюша! Смотри, что мне подарил дядя Леша, – вручает мне робота, для того, чтобы я его рассмотрела. Вот и все. Не надо быть психологом, чтобы понять, что Маришка и Леха вместе. За них только что все сказал Антошка. Если Маришка познакомила Лешу с сыном, то, видимо, это серьезно. Интересно как много я пропустила? Надеюсь, они еще не женаты.
- Дядя Леша у нас щедрый и добрый. Так что можешь попросить у него новый велосипед, про который ты мне рассказывал.
- Ксюша! – одергивает меня подруга. – Так нельзя. Чему ты его учишь? Это не красиво.
- Что за велосипед? – заинтересованно спрашивает Леша. Антошка спешит ему все рассказать. Я беру возмущенную Маришку под руку, и увожу ее на кухню.
- Ксюша, так нельзя, они только недавно познакомились, а ты уже учишь Антона вымогать подарки, – не унимается она. Я улыбаюсь, молча ее слушаю, включая кофе машину. – Такими темпами у нас с Лешей ничего не получится, он убежит от нас, думая, что нам нужны его деньги.
- Марина, поверь мне, я очень хорошо знаю Алексея. Он никуда не сбежит, если между Вами что есть… Кстати, между вами что-то есть? – подруга молча кивает, отпуская глаза. – Так вот, – продолжаю я. – Поскольку вы вместе и Леша познакомился с Антошкой, то поверь, это серьезно с его стороны. И думаю, без свадьбы не обойдется, – Марина округляет глаза. – Да, да, ты попала по полной, – смеюсь я. – Леха не заводит интрижек, у него только серьезные отношения. И он слишком моногамный, – подмигиваю я.