Мое падение (СИ)
- Так, в общем, Ксения, езжай домой, жди меня там. Я вечером приеду, поговорим. – Инна гордо голову поднимает. Дура, не знает, какая новость ее ожидает, думает победила. Ксения долго смотрит мне в глаза, ища там ответы. Подхожу к ней, беру за руку, вывожу из кабинета.
- Что происходит? – спрашивает она, как только мы выходим из кабинета.
- Подругу у нее убили, труп только что нашли мои ребята, – говорю как есть, не до игр мне сейчас. Ксения округляет глаза, хлопает ресницами. – Просто езжай домой, я вечером приеду.
- Почему я должна уехать? Чем я вам помешаю?!
- Ксения, твою мать! Просто делай то, что я говорю!
Ксения
Жадно глотая скользящий воздух,
Бегу от прошлого, хотя уже поздно...
Какими безмозглыми гласили опусами,
Пускали дым в глаза, а все не просто так!
Все мои отступы и мои пропуски
Оскалы не спасли в минутном допуске,
Пластают мысли на куски и плоскости,
А мне уйти опять не хватит ловкости...
И снова узкий свет, и снова возгласы,
А на душе туман такой промозглый...
Стою одной ногой на грани пропасти,
Другой давлю на жало безысходности.
Осознаю, прощенья нет, но ты меня прости,
Не довести ладью сломались лопасти...
Я за одно “люблю” руками мог грести,
Но подавился криком своей гордости!..
...И вот оно – мое ПАДЕНИЕ,
Опять без опыта осталась плаха.
В глазах не страха нет и нет сомнения,
Кому нужна подстреленная птаха?...
(Наталья Тулина)
Вы когда-нибудь следили за секундной стрелкой часов? Она делает оборот и еще один, и еще, унося за собой безвозвратно время. Кажется секунда, минута – это так мало. Но она уже никогда не повторится. Будет новая, следующая. И она тоже уйдет безвозвратно. Время идет, и его не остановить. Но в данный момент мне казалось, что оно тянется, ползет очень медленно.
Дан не явился ни вечером, ни утром, и даже не позвонил. А я ждала, кусала губы, грызла ногти, смотря на секундную стрелку часов, отсчитывая время.
Я все понимала. Старалась понять… Инна по сути – маленькая девочка. У нее случилась беда. Дан как взрослый, не посторонний мужчина, должен был ей помочь. Я все понимала. Но не могла этого принять. Почему он не приехал вечером, как обещал? Почему не позвонил? Я давно растеряла всю гордость и чувство достоинства, я звонила ему сама вечером, утром, час назад. Его телефон отключен. В офисе его нет. Юля сказала, что вчера он уехал с Инной и больше не появлялся. Мне казалось, что я медленно, но верно, схожу с ума. Он с ней? Жалеет ее? А она этим пользуется? Черт, теперь я понимаю слова Дана о том, что любовь – это утопия. Меня засасывает в это болото. Это – обрыв, над которым я стою. Еще немного, и я прыгну, свернув себе шею. Я хотела выйти из дома, прогуляться, сходить в парк, посидеть возле любимого пруда. Вырваться из этих четырех стен и обременяющего ожидания. Но я сидела дома, ждала его, боясь, что как только я выйду из дома, он обязательно приедет. Он должен приехать. А должен ли? Вечером второго дня я сменила локацию, секундная стрелка отсчитывающая время, мне надоела. Я сидела на подоконнике, курила и смотрела в окно, вглядываясь в темный двор, ища его глазами, ища в каждой заезжающей машине, его. Загоралась искрой надежды, и так же быстро гасла, когда оказывалось, что это не ОН.
Он пришел поздно ночью. Но я не спала, ждала. Молча пропустила его в квартиру. Он тоже молчал, облокотившись на тумбу прихожей, долго смотрел мне в глаза. Вид у него был усталый, удручающий, чем-то озабоченный.
- Что-то случилось? – произношу первые слова. Боясь сделать первый шаг, подойти к нему. А он молчит, просто осматривает меня, не отвечая на мои вопросы. А мне кричать охота, закатить истерику, требуя ответить где он был, почему не перезвонил. Но я молчу. Сдерживаюсь.
- Я скучал. Безумно скучал, Дюймовочка, – говорит он мне, отталкиваясь от тумбы, надвигаясь на меня, притягивает в объятия, подхватывает за бедра, поднимает, молча несет в спальню.
- Где ты был? Я звонила, ты…
- Тихо. Молчи. Потом. Все вопросы потом, – закрывает мне рот поцелуем, плавно опуская на кровать. Это запрещенный прием, потому что, в его объятьях, от его ласк, все мои вопросы, обиды и претензии теряются, отходят на второй план.
Всю ночь он терзал меня собой, заставляя извиваться и стонать на простынях, в изнеможении запрокидывать голову, хрипнуть от криков, разрывая ими ночную тишину. Он не сказал мне ни слова, и мне не позволял. Только стонать и кричать ему в губы, заставляя чувствовать его. И я чувствовала его, каждой клеточкой своего тела. Он брал меня в разных позах, покрывая каждый миллиметр моей кожи поцелуями. Переворачивая на живот, вжимая в подушку жестко и остервенело. А после, положив меня себе на грудь, нежно убаюкивал, поглаживая и перебирая мои растрепанные волосы, приказывая спать, обещая завтра со мной поговорить и все объяснить.
Но завтра не настало. Нет, новый день как всегда вступил в свои права, будя меня солнечными лучами и хорошей погодой. Я проснулась одна. Его не было. Я четко ощущала, что одна, его нет в другой комнате. Он ушел. Ушел без объяснений и разговоров. Я отчаянно не понимала, что происходит. Что, черт побери, творится. Хотелось волком выть и кричать от этих вопросов. Где он? Куда ушел? У него дела ? Почему он не сказал мне? Почему просто ушел? Если вчера мне казалось, что я на краю, то сегодня утром я уже шагнула и медленно лечу вниз с обрыва. Звонить я больше ему не стала.
До обеда бесцельно бродила по квартире, пытаясь отвлечься на телевизор, слушая музыку. Звонила Лизке. Долго с ней беседовала, радуясь тому, что у нее все хорошо. Слушала ее бодрый, счастливый голос, визг смеющегося Ильи, грозный, наигранный тон Роберта, который ругал мальчика. Я хотела рассказать ей, что со мной происходит, о моих переживаниях и разочарованиях, но не смогла вымолвить и слова. Ком застревал в горле, слова терялись. Зачем ей портить настроение моими жалобами на жизнь?
После обеда я все-таки не выдержала, вырвалась из душной квартиры, бесцельно гуляла по городу, рассматривая мимо проходящих людей. Ведь у всех свои заботы, свои проблемы, свои мечты и надежды, горести и переживания. Я даже пыталась представить, о чем они в этот момент думают, о чем переживают. Наверное, я походила на сумасшедшую. Люди отворачивались от моего навязчивого взгляда, но мне было все равно, я пыталась не думать о НЕМ. Через час мои ноги привели меня в парк, на скамейку возле пруда. Смотрела на уток, размеренно плавающих, на детей, кормящих их, на их родителей, обсуждающих на лавочках житейские дела. И мне хотелось быть такой же. Просто сидеть и трепаться ни о чем.
Через какое-то время я не выдержала, набрала его номер. С каждым гудком сердце ускоряло ритм, я отсчитывала их, обдумывая, что ему скажу, но слов не находила. Может не спрашивать его ни о чем. Просто сказать «привет», «как ты?» А дальше он все расскажет сам. Хотя, вряд ли... По крайней мере, я услышу его голос. Просто голос. Может, просто сказать, что я скучаю. Унизительно просить приехать? Гудок за гудком без ответа. И когда я в конец отчаялась, на звонок ответили. Ответила Инна. Инна! Почему меня это даже не удивило? Он с ней! Внутри что-то надломилось, с хрустом отдалось в голове.
- Алло, – повторяет она. И я в первые теряюсь, не знаю что сказать. Глубоко вдыхаю, пытаясь насытить легкие кислородом.
- Где Дан? – просто, без истерик и ехидства спрашиваю я.
- А кто это, – она не знает, кто звонит? У него в телефоне не записано мое имя? – Хотя не важно, – продолжает она. – Дан сейчас не может ответить. У него был трудный рабочий день, он устал, спит. Я передам ему, что Вы звонили, и если он сочтет нужным, он Вам…. – я недослушиваю ее, скидываю звонок. Глаза начинают слезиться, часто моргаю, пытаясь сдержать слезы. Вот и все. Как быстро все кончилось, не успев даже начаться. Зачем тогда он приходил ко мне ночью. Зачем?! Черт бы его побрал! Зачем были эти слова, что он скучает? Он прощался? Ворона не устраивает его в постели. А я у него вместо любовницы? Хочется рассыпаться на мелкие осколки, сгореть, превратиться в пепел, разлететься на ветру над прудом.