Платье в полоску и Черный Мундир (СИ)

Вит что-то проворчал и потер ухо, прежде чем посмотреть на Рифа совершенно непримиримым взглядом, смешанным со следами страха. Риф с трудом подавил вспыхнувший гнев при виде человека, который так беспечно неуважительно относился к Боде. Вит взглянул на жену, которая принялась постукивать ногой, звук, казалось, гремел в мертвой тишине гостиной.
Вит снова проворчал что-то невнятное, прежде чем пробормотать извинения. Риф сжал кулак, но вспомнил, что сказала Боде, и решил не обращать на это внимания. Он стиснул зубы в улыбке и кивнул. Затем он встал и повернулся к Мудрой, изящно поклонившись в знак благодарности. Дэйзи кивнула и направилась вслед за мужем. Когда они вышли, разговор возобновился, как ни в чем не бывало.
Риф уставился на дверь, пока не почувствовал, как что-то дернуло его за край мундира. Риф посмотрел вниз и увидел маленького мальчика, смотрящего на него обеспокоенными глазами. Он понял, что все дети такие. Риф улыбнулся и снова сел.
— На чем я остановился? — спросил он. Все дети просияли и начали говорить последние слова, которые он пересказал, а также просили истории, которые он рассказывал прошлой ночью, или истории, которые они хотели, чтобы он придумал. Риф сделал глоток воды и продолжил свой рассказ. Все было так, как однажды сказал Андрол: дети так легко приспосабливаются.
Возвращаясь к своему рассказу, Риф не заметил молодого человека, наблюдавшего за ним с другого конца гостиной. Человек с черной крапинкой в глазах и теплой улыбкой на лице.
***
Боде удовлетворенно вздохнул, когда они с Рифом поднялись по лестнице в свои комнаты, переплетя пальцы рук. Она никогда не призналась бы ему, что гордилась Рифом. Гордая тем, как он справился с вынужденными «извинениями» Конгара. Это было одно из качеств, которое ей нравилось в нем: он мог видеть, когда вел себя глупо, и его нужно было поправить только один раз. Обычно.
Когда они подошли к ее комнате, Боде взяла лицо Рифа в ладони и поцеловала его, стараясь показать ему свою гордость не словами. Риф обнял ее за талию, прижимая к себе. Ей нравилось, когда он так делал; это заставляло ее чувствовать… заботу. Не то чтобы она нуждалась в заботе, но это было приятно ощущать.
Боде заговорила, когда почувствовала, как Риф провел языком по ее нижней губе. Риф отстранился, его лицо пылало. Он бормотал нервные извинения и недоумения о том, почему он вообще это сделал, и заверения, что это не повторится, и… Боде притянула его и сделал то же самое. Она знала, что это такое; старшие Принятые называли это «Доманийским поцелуем». Она просто удивилась; Риф обычно был очень нежен.
Риф мягко отстранился, оба тяжело дышали. На его лице появилась очаровательная улыбка. Она быстро поцеловала его в щеку, пожелала спокойной ночи и бросилась в свою комнату, не скрывая широкой улыбки. Боде глубоко вздохнула и хихикнула про себя. Она была рада, что ее матери там не было; Натти содрала бы с них кожу живьем.
Боде приготовилась ко сну, в голове у нее уже складывались планы, когда и как сделать это снова.
***
Аливия медленно шла между деревьями за маленьким домиком, построенного для Герата за городом, наслаждаясь ночной тишиной. Она должна была признать, что, когда Лорд Дракон пригласил ее сюда после Черной башни, она проявила некоторую неохоту. Даже в деревне, выросшей в маленький городок и все еще растущей, было бы… скучно! Это был один из немногих случаев, когда она была счастлива ошибиться.
Да, город рос медленно по сравнению с городами, которые она видела, или Черной башней, но это не было скучной медлительностью. Это была скорее мирная, спокойная медлительность, которую она привыкла ценить. Аливия посмотрела вниз, на маленький пруд, в который впадала река, светлячки мерцали на поверхности воды. Она улыбнулась этой спокойной сцене.
Аливия напряглась, почувствовав чье-то присутствие за спиной. Она обняла Источник и сплела огонь и ветер в клубок разрушения. Дамани не называла их плетениями, но Аша’Ман называл их пламенем Беллоу. Огонь, усиленный ветром, прожег дугой несколько деревьев. Стволы рухнули, искры полетели от спонтанных пожаров. И быстрее, чем занялось пламя, они погасли.
 
— Ты промахнулась. — Аливия бросила еще одну атаку в сторону этого голоса. Плетение метнулось к молодому человеку… и исчезло. Аливия ахнула от того, что едва не сделала, чуть не убила человека, и не просто человека. Она была одной из немногих, кто знал, что Лорд Дракон жив и здоров… и она пыталась убить его.
Мягкий свет, похожий на лунный, заполнил поляну, открывая Ранда ал’Тора. Аливия уже давно привыкла к новому облику Лорда Дракона. Внешность была бессмысленной, она лишь покрывала разум снаружи. Аливия отпустила источник и открыла рот, чтобы извиниться за свое безрассудство. Ранд поднял руку, чтобы остановить ее.
— Успокойся, Аливия. Это был несчастный случай. Мне следовало объявить о своем присутствии. — Аливия вздохнула и улыбнулась человеку, который спас ее от Шончан. Ранд подошел к ней и сел, подняв с земли валун, чтобы отдохнуть. Один поднялся и для Аливии, и она села.
Ранд вздохнул и закрыл глаза, словно в медитации. Аливия не сводила с него глаз, ожидая, по какой причине он пришел к ней. В прошлый раз он просил—не приказывал, а просто просил—чтобы она приехала в Двуречье. До этого он предложил ей провести некоторое время в Черной башне. И то и другое было тем, в чем она нуждалась в то время, хотя, как он узнал, о ее чувствах, навсегда останется загадкой.
Через несколько минут Ранд пошевелился и усмехнулся.
— Прости старику его странствия, Аливия, — добродушно сказал он. — Аливия пожала плечами. Она смирилась с тем, что он и так называемый Льюс Тэрин стали одним и тем же человеком, но все же было странно, что такой молодой человек называет себя старым. Конечно, ей самой было около четырехсот лет, так что кто она такая, чтобы судить.
Ранд поерзал на валуне и вытащил трубку, которая зажглась сама по себе. Он закурил, прежде чем обратиться к ней.
— У меня к тебе просьба, Аливия, — сказал он таким тоном, словно не был уверен, что она согласится.
— Все, что угодно, Милорд, — ответила она, не задумываясь. Ранд рассмеялся и потряс трубкой, оставив ее чистой, как свисток, и положил обратно в рваную коричневую куртку.
— Я бы попросил тебя сопровождать «влюбленных пташек», — сказал он, — Бодевин и Рифтена. — Аливия удивленно вскинула брови. Из всего, чего она ожидала, это было не… ….то. Сопровождать их? Как когда-то она сопровождала его?
— Я чувствую, что эти двое важны для Узора, Аливия, — объяснил он. — Эй, могу привести пример сотрудничества, к которому стремятся Черная и Белая Башни, единство, которое пойдет на пользу всем народам, а не только Западным землям. Но для этого им понадобятся помощь и поддержка. И я не могу придумать никого более подходящего для этой роли, чем ты.
Аливия обдумала его просьбу. Она хорошо знала мальчика, он был дружелюбен с ней во время ее пребывания в Черной башне. В чем-то он напоминал ей человека, сидящего перед ней. За последние несколько дней она полюбила девочку, уважала ее стремление служить тем, кто, предположительно, ниже ее, показать, что Айз Седай должны быть равны простому человеку, а не их кукловодам.
Ранд улыбнулся.
— А кто знает? Возможно, они помогут тебе узнать, что ты хочешь сделать со своей жизнью.
Аливия улыбнулась, приняв решение.
— Я последую за ними, Милорд. Как я когда-то последовала за тобой.
========== Глава 12 ==========
После трехчасового прощания с семьей, Боде наблюдала с веранды гостиницы «Винный Ручей», как Риф торгуется с фермером на деревенской лужайке, о цене за маленькую тележку этого человека; зная, что он, вероятно, выберет справедливую цену, а затем сунет золотую монету в карман мужчины, когда они пожмут руки. Когда мужчины, казалось, пришли к соглашению, Боде улыбнулась. Фермер проверял карманы, чтобы найти там трехдневную зарплату.
 
Риф вернулся в гостиницу и принялся собирать их сумки, подмигнув Боде. Боде хихикнула и посмотрела, как он передвигает их. Она предложила нанять конюха, но Риф отказался. Он утверждал, что хочет «вспомнить, каково это — зарабатывать себе на жизнь». У нее было отчетливое чувство, что он просто хотел покрасоваться перед ней.