Судьба (СИ)

— Хорошо. Не бойся, Фелис, я как-нибудь разберусь. Наверно я не очень хорошо понимаю, кто я, но хорошо чувствую то, что ты называешь Светом. С тех самых пор, как ты меня оживил, — очевидно, у стражей это прописывается в сознании в момент самого первого воскрешения, потому что на пару мгновений ему и правда удалось зрительно раствориться в пространстве, но потом это прошло.
Словами не передать, как Фелису повезло с этим парнем, потому что шансы на то, что это вообще сработает, были крайне малы. Просто пальцем в небо и это сработало!
— Невероятно! — радостно произнёс призрак, крутанув корпус вокруг своей оси. — Ты молодец, страж. А теперь тебе нужно, удерживая это состояние, добежать до входа в диспетчерскую. Видишь там ящики? Сможешь спрятаться между ними и передохнуть, перед рывком по лестнице.
Пробудившийся посмотрел в ту сторону с толикой сомнения:
— А если не успею?
Очень плохой вопрос…
— То воспользуемся запасным планом, — попытался поддержать уверенность призрак.
— Ты улетаешь подальше, дожидаешься, пока они покинут это место, и тихо меня оживляешь, проследив, куда выкинули мой труп?
— Ну…. Перед этим, возможно, тебе удастся убить их и сбежать в лес. То что ты сказал, это уже третий план.
Парень снова осмотрел весь маршрут и глубоко вдохнул, собираясь с мыслями и силами. Ну да, оружие получше у него появилось… Да только ранения всё-равно были крайне неприятными. И в прошлый раз поспешность привела его к вынужденному самоубийству.
К чёрту всё!
— Тогда не отставай.
Он снова стал невидимым и рванул вперёд к ящикам, стараясь не цеплять сухую траву, чтобы не выдать себя. По счастью, лёгкость комплекции стража сейчас работала на него. Но ровно до тех пор, когда где-то на половине пути с него не спала невидимость. Повинуясь каким-то собственным инстинктам, пробудившийся просто низко припал к земле, стараясь справиться с бешено заколотившимся сердцем. Заметят? Или уже заметили? Точно заметят…
Ему конец!
Фелис вжался в траву, рядом со стражем, даже забыв что он может сливаться с ним, и панически вслушивался в действия падших. Вон там техник возится с топливными шлангами, вот караульный смотрит в лес… В любой миг кто-то мог обратить внимание на стража!
Последний вдруг схватил призрака, снова исчезая, разбегаясь и, боясь опять стать заметным, прыгнул в укрытие, перекутырнувшись и вжавшись спиной в ящики. Осознание, что он слишком крепко держит Фелиса пришло запоздало, но пробудившийся тут же поспешно отпустил его, глядя извиняющимся взглядом.
— Мы смогли! — нервно просипел призрак. В первый миг он даже забыл как летать, едва не упав на землю. Мысли ужасающе путались от волнения и он уже шёпотом продолжил. — Ты справился! Так… Сейчас передохни немного… И… — после этого стресса даже мысли робота просто разбегались как перепуганные мыши. — Пойдём наверх, уберём охрану и угоним корабль.
К счастью, под самой вышкой он был незаметен, только если они не упустили кого-то, кто мог увидеть их снизу. И лучше бы этому кому-то здесь не оказываться, ведь один молодой страж понял, что делал не так всё это время.
Он уже забирался по лестнице и был на половине пути, когда что-то произошло. На другом конце лагеря раздались звуки стрельбы.
— Оооох… — выдохнул призрак. — Давай поспешим. Мне это не нравится!
Страж высоко подпрыгнул, зацепившись за лестницу выше, тут же совершая повторный прыжок и влетая прямо внутрь, запоздало подумав, что может всё-таки не стоит быть столь поспешным.
Он увидел трёх падших. Двое сидели за пультами, а один, с оружием в руках, скорее всего караульный, во все глаза смотрел в окно, привлечённый шумом сражения снаружи.
Дальнейшие события вдребезги разбили в маленьком корпусе Фелиса тревожные мысли о том, что ему достался слишком добрый и невинный для этого жестокого мира страж, на которые постоянно наталкивали эти наивные большие глаза, очень деликатное обращение со всем, что не представляло угрозы и страх стать “плохим” из-за своей пока ещё такой странной силы. Но реальность была другой. Призрак сорвал редкий куш — добродушного психопата, чьи желания и страхи могли вообще не совпадать с реальными действиями. Его страж завораживающе стремительно двинулся в сторону вооружённого противника, воткнув нож в горло на стыке брони, и, тут же забыв о хрипящем оседающем прищельце, метнул оружие в заметившего его второго, попав в незащищённое место в области глаз. Ударившееся об панель управления тело уже мало что изменило бы для третьего, так как тот видел приближающуюся смерть в броне дрега, только с человеческим лицом, сбившую его на пол и, после непродолжительной борьбы, с характерным хрустом сломавшую шею ногами.
 
Призрак несколько секунд висел без движения. Он просто не ожидал такого. Надеялся с самого начала, что уж там, но не ждал, что его страж… Что его страж… Его страж просто так перебил этих падших, как лиса спящих цыплят. Результат был ожидаемым, для стража подобная эффективность была естественной. Но обескураживал резкий контраст жестокого хладнокровия с дружелюбием, обычно демонстрируемым партнёром, заставлял серьёзно задуматься о тараканах в его голове. В остальных ситуациях он казался добрым, спокойным, почти безобидным. Фелис уже смирился, что его страж не обладал жёстким характером. Что он из тех, для которых убийство — тяжёлая необходимость. А тут… Тут он ведёт себя как потерянный сын Лорда Шакса.
— Это было как-то… Стремительно, — осторожно подбирая слова, произнёс он.
— А? — страж вытащил нож из головы падшего и вытер об того, вслушиваясь в перестрелку.
— Ты мне казался более… — Фелис подлетел к панели управления, и подключился к ней. Работу нужно делать.
— Неуклюжим? — его страж ещё не понял, что именно он сделал не так, осторожно выглядывая из окна.
— Не таким смертельным.
— Хм? — пробудившийся обернулся и заулыбался искренне и почти по-детски. — Ты хочешь сказать, что я сейчас был крут? Правда?!
— Да, — согласился Фелис, “моргнув” своим глазом. — Ты… Да, был крут. Но… Это было слишком внезапно.
— То есть, я смог тебя впечатлить?! — не унимался страж. — И ты теперь веришь, что я точно доберусь до города?
— Верю-верю! — нервно воскликнул призрак. Да, он подумал, что его страж жестокий, а оказалось, что это он просто так старался…
— То-то, — гордо сказал тот.
Этот парень всё равно временами безумный. Но в хорошем смысле…
Тем временем, с вышки открывался хороший вид на лагерь: неприятное глазу сочетание руин человеческих построек и сборных домов падших, привезённых сюда из другого места. Но сейчас всё это больше напоминало разворошённый улей. Все пришельцы носились, хватались за оружие и смещались к одной точке — месту, где гремели взрывы, а смерть собирала свою жатву.
Человеческая фигура в плаще и шлеме шла по лагерю подобно раскалённому ножу, пронзающему масло, не встречая достойного сопротивления на своём пути. Чем-то это напоминало странный, сюрреалистичный танец, красивый и вместе с тем ужасный. Вот крошечный человек делает плавный шаг в сторону, уклоняясь от очереди станкового пулемёта, и как-то небрежно, смазанным движением, бросает искрящийся шар электричества навстречу. Тот, пролетев через мешки с песком, подобно маленькому синему Солнцу, обращается в грозовую тучу, пронзающую разрядами всех кто оказался вблизи, принося им смерть, столь же мучительную, сколь и быструю. Но человек уже не смотрит туда, пригнувшись, чтобы избежать ракеты, прочертившей полосу над головой, вскидывает автомат, чтобы короткой очередью срезать ракетомётчика, просто не успевшего спрятаться за укрытием. И даже не дождавшись, когда мёртвое тело коснётся земли, убийца завершает свой оборот ударом, наотмашь опуская приклад на голову дрега, который тщетно надеялся получить преимущество в ближнем бою. Полированное дерево неумолимо просто сминает кости его черепа, но человек не даёт ему упасть, хватая за шею и используя как щит от стрелков, чтобы переждать мгновение и взлететь на десяток метров вверх. Секунда затишья и, подобно коршуну, страж оказывается на позиции снайперов, чтобы свершить расправу над ними в той же стремительной, безжалостной и прекрасной манере. Воистину, тот кто видел стража, вышедшего на тропу войны, никогда не скажет, что грация — удел одних лишь мечей, элегантного оружия иных эпох. Автомат может быть ничуть не менее чарующим, чем самый утончённый клинок.