Разбитый сосуд (ЛП)

- И?
- Я пожал скудный урожай и осознал, как мало друзья-мужчины знают друг о друге. За три часа я услышал, что Эвондейл – славный парень, у него первоклассный экипаж, он платит свои проигрыши как джентльмен и чертовски удачлив, когда дело доходит до женщин – всё это я уже знал, и больше ни из кого не выудил ничего нового. Какой восхитительный, мгновенный интерес к мужчине проявляет женщина! Она всё может узнать о его здоровье, сердце и кошельке за полчаса знакомства.
- Так что же, ты принялся расспрашивать его подруг?
- Это было бы просто, будь сейчас сезон. Я был просто побродил по гостиным и бальным залам, упоминая Эвондейла и позволяя сплетням запустить в него когти. Но в это время года в Лондоне не остаётся почти никого из высшего света. С одним исключением – сегодня я узнал, что леди Гэйхарт, сестра Эвондейла, всё ещё в городе. Не думаю, что они с братом близки – она не их тех женщин, что будет тратить время на всего лишь брата – но она всё равно может много о нём знать.
- Ты собираешься нанести ей визит?
Джулиан скорчил гримасу.
- Нет, если смогу придумать, как обойтись без этого. Я едва её знаю, а такой внезапный визит она может принять за то, что я решил присоединится к сонму её обожателей – а от такой славы трудно отделаться. Леди Гэйхарт славиться красотой и требует постоянной дани в виде лести и флирта. В прошлом году один герцог едва не вызвал скандал, поцеловав её в Брайтоне, но подозреваю, что бедняга не любил много болтать и хотел поберечь голос.
- Не очень-то она тебе полезна, если с ней нельзя встречаться.
- Это правда. Быть может, я смогу поговорить с ней где-то на нейтральной территории – а если нет, то поеду к ней сам и встречу последствия.
- А как ты найдёшь тех двоих – Колючего и Круглоглазого?
- С Колючим ничего не добились. Мы с Брокером наводили справки на стоянках дилижансов, на тот случай, если он сбежал из Лондона, но это как искать иголку в стоге сена – слишком много стоянок, а на них бывает слишком много людей в обезличивающих пальто и шляпах. Вот Круглоглазый – другое дело. Мы напечатали описание его зонтика и разослали во все мастерские. Этим занимается Брокер, и он с этого следа не собьётся – у него есть веские причины добраться до Круглоглазого. Даже если забыть о расследовании, мы оба с удовольствием пустим ему кровь.
- Дело стало личным, а?
- Я не одобряю людей, что колотят молодых женщин как кегли, если вы об этом.
- Особенно одну определённую молодую женщину.
- Особенно сестру Брокера.
- Хмф! И только-то?
Джулиан внезапно перестал бороться. Он просто откинулся назад, уложив голову на руки.
- Не злорадствуйте, мой дорогой друг.
МакГрегор бросил на него короткий пронзительный взгляд и тактично сменил тему.
 Глава 13. Полночная встреча 
 
Салли казалось, что воскресенье не закончится никогда. Даже обычный день, полный работы, был лучше дня проповедей. К вечеру её разум был иссушён, но тело – полно нерастраченных сил. Девушке хотелось вытянуть руки и ноги, бегать, кричать и выпрыгнуть из окна.
Она послушно отправилась в кровать, но спокойно лежать не могла. Когда Рыжая Джейн, Веснушка и Нэнси заснули, Салли выскользнула из-под одеяла. В доме было сыро и холодно как никогда. Девушка сжала зубы, чтобы не стучать ими, обулась и накинула широкую коричневую шерстяную шаль. Эта была одна из тех скучных, но полезных вещей, что заставила её купить миссис Мэббитт. Сейчас, кутаясь в эти толстые, тяжёлые складки, Салли была ей благодарна.
Девушка зажгла одну их своих немногочисленных свечей и на цыпочках вышла из комнаты, прикрывая огонёк рукой. В коридоре было темно – лишь со стороны лестницы падал тусклый лунный свет, приглушённый облаками. Салли двинулась вперёд как можно тише, но здесь, в отличие от другой половины дома, на полу не было ковра, и каждый шаг отдавался сухим треском голых, неровных досок.
К счастью, если кто-то поймает её в коридоре, ничего страшного не случится. Она просто скажет, что шла в уборную. Когда стояла не настолько гадкая погода, постоялицы часто использовали такой предлог, чтобы выйти ночью на воздух. Конечно, в такие промозглые вечера как этот, лишь самая отважная девушка решится по своей воле вылезти из кровати. Стало быть, Салли могла рассчитывать, что её никто не потревожит. Кроме того, дежурной сестрой-хозяйкой сегодня была миссис Джессоп. Салли слышала, что та всегда крепко спит и вряд ли пойдёт проверять, в кроватях ли её подопечные.
 
Надо было понять, как сообщник убийцы пробрался ночью в дом постоялиц. Она помнила, что Харкурт говорил на дознании – ни окна, ни двери не были взломаны. Скорее всего, это правда – такую ложь легко опровергнуть, а преподобный был слишком умён. Возня с окнами и дверьми неминуемо оставляет следы. Салли была дочерью взломщика – ей ли не знать? Стало быть, если дом постоялиц не пробивались силой, у преступника был ключ. У самих постоялиц ключей не было – замки здесь должны были сдерживать не только непрошенных гостей, но и вздумавших выбраться наружу девушек.
У кого есть ключи? Насколько знала Салли – только у Харкурта и сестёр-хозяек. Муж миссис Фиске часто приходил лечить постоялиц – у него тоже мог быть ключ. Впрочем, даже если нет, он мог брать ключ жены. Салли не давало покоя то, что Фиске – аптекарь. Он должен был знать о ядах больше всех, кто был как-то связан с приютом. Но все говорили, что он привязался к Мэри. Зачем ему убивать её? Салли покачала головой. Нет смысла гадать о Фиске – она слишком мало о нём знала. Девушка заставила себя вернуться к насущным проблемам.
Как можно тихо пробраться в дом постоялиц? Передняя дверь исключена – она всегда заперта, ведь главный вход в приют – через контору. Но никто в своём уме через неё не пойдёт, ведь сначала ему будет нужно попасть в саму контору. Днём при этом заметят кого угодно. Даже ночью можно попасться дежурной сестре. А ещё такому преступнику будет нужен второй ключ, ведь на ночь дверь между домами запирают. Слишком сложно и слишком рискованно. Нет – убийца явно сумел миновать контору – или прошёл через переднюю дверь, что ведёт в подвал[34] или попал в дом постоялиц через сад.
Салли прокралась в подвал. Там было ещё более сыро и мрачно. Стены и грубый каменный пол покрывала плёнка холодной влаги. Салли заглянула в переднюю часть подвала, где была прачечная. Там стояли большие и маленькие лохани, стиральные доски и медный котёл. В прачечной было забранное решёткой окно, выходившее на улицу, и запертая дверь, через которую доставляли уголь или носили воду.
Недурной способ пролезть внутрь. Можно было прийти ночью, когда на улице тихо, перелезть через ограду и спуститься по узким ступеням к двери в подвал. Человека, что стоит у двери, не видно с улицы, и преступник мог легко войти незамеченным – если у него был ключ. А если бы он действовал очень осторожно и тихо, то легко бы прошёл по подвалу до лестницы на первый этаж.
И оказался бы совсем рядом с Чёрной дырой. Зная, что Мэри уже будет опоена или даже мертва, нет ничего проще, чем проскользнуть к ней в комнате и оставить склянку лауданума и накапать его же в стакан. Так преступник мог обставить её смерть как самоубийство, но как же было совершено само убийство? Чтобы отравить лекарство – или любую другую еду или питьё Мэри – нужно иметь сообщника в приюте. А если уже есть сообщник – зачем лезть внутрь самому? Почему не оставить всю работу тому, кто знает это место и уже находится внутри?
 
Салли решила, что всё переусложняет. Куда проще будет, если виновной окажется миссис Фиске – ей проще всего было подмешать отраву в лекарство, и она мерзкая старая кошка, так что Салли не станет грустить, глядя как её хватают за убийство. Вот только против неё не было ни единого твёрдого доказательства. Салли решила идти дальше хотя бы потому, что стоять без движения было холодно. Она прошла в заднюю комнату подвала, где стояли гладильные доски, а у окошка – сушилки для белья. Оно тоже было зарешёчено, как и все в доме постоялиц. Через него не пролезть.