Общение по-взрослому (СИ)

 — Хорошо, — только и оставалось сказать мне, прежде чем он убрал руку, открывая мне дверь, в которую я вылетел, будто ошпаренный.
В голове творился такой сумбур, что я остановился только у гардероба, пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание и не понимая, оно сбилось от бега по лестнице или от действий Вересова.
Я вспомнил все то, о чем мы говорили по телефону, что я делал на камеру. Вспомнил его пристальный взгляд. Выходит, он тогда присматривался ко мне и думал, что таким вот образом я напрашиваюсь на практику. Вересов только начал казаться мне простым обычным человеком, у которого есть своя история. А теперь… Теперь я с дрожью вспоминал его поцелуй, реакцию своего тела, пытаясь соотнести все горячие, пошлые слова незнакомца с конкретным человеком и не понимая, как не распознал его раньше, настолько гармонично все это входило в образ уверенного в себе мужчины, преподавателя и отличного профессионала в своем деле. По нему сохла почти вся женская часть универа, а он… целовал сегодня меня.
Я абсолютно на автомате вернулся домой и повалился на кровать. В голове снова и снова возникал вопрос, почему-то звучащий его голосом. Что мне с тобой делать, солнышко? А что теперь делать мне? Он знал, что это я, когда задавал вопрос. Разговаривал со мной по телефону, а потом встречал в университете и понимал, что это я.
От вибрации телефона я практически подскочил, но на дисплее отобразился номер Андрюхи.
 — Чего тебе? — не слишком любезно ответил я.
«Привет. Я спросить хотел, как ты отнесёшься к тому, что мы с Арисом попробуем встречаться?» — голос Андрюхи звучал очень напряжённо.
 — Никак. А что?
«Игорь сказал, что мы пидорасы, а он с такими не общается. Дашка тоже как-то теперь не очень…»
 — Игорь прав. Вы пидорасы, — хохотнул я. — Зажимаетесь по компьютерным классам, сволочи. Беспредел.
«Никитос, а ты откуда знаешь?..»
 — От верблюда. Пофигу мне на ваши отношения. А Дашку ревность взяла. Теперь не сможет тебя эксплуатировать, — высказался я.
«Я тебя разбудил что ли?»
 — Уснёшь с вами. Ладно, пойду в душ сгоняю.
Попрощавшись с Андреем, я стянул с себя одежду, влез в халат и отправился в ванную, надеясь, что хоть это поможет мне немного расслабиться. Голова взрывалась от количества мыслей. Но тёплая вода делала своё дело. Взяв мочалку, я выдавил на неё немного геля и несколько раз сжал в руке, создавая пену. Мне не нравились все эти резкие запахи, поэтому я выбирал максимально нейтральные средства. Пройдясь мочалкой по рукам, я поднялся выше, размял плечи и провёл по шее, снова вспоминая его губы и слова, сказанные за вечер до этого.
Как это вообще возможно — испытывать такие разные чувства к одному и тому же человеку? Я оказался будто переполнен им. Как можно одновременно быть в ужасе от происходящего, испытывать огромное чувство стыда, но при этом наполняться желанием всякий раз, когда вспоминаешь его голос, слова, поцелуй?
А ведь я почти принял решение не звонить ему больше. Но одновременно с этим начал больше интересоваться и хотеть знать про него то, что никто в универе не знает.
Сколько может длиться конференция? Сомневаюсь, что Вересова, как одного из активных ее участников и организаторов, так уж быстро отпустят. Лёжа в своей комнате, я ждал и боялся новой встречи с ним. Как вообще можно смотреть человеку в глаза после всего произошедшего? А мне ему еще экзамен сдавать. Блин…
К восьми часам вечера я себя извёл окончательно, а он так и не позвонил. Но набрала Дашка, сказав, что Андрей гулять идти отказался, потому что у него теперь есть парень. Спрашивала, пойду ли гулять я. Погода на улице за это время стабилизировалась, и было относительно тепло. Я натянул джинсы, футболку, решил, что так могу замерзнуть, и откопал толстовку на молнии. В прихожей натянул куртку и кроссовки.
В компании действительно не хватало только Андрея. А вот Игоря просто распирало от этой новости.
 — Вот скажи мне, Никитос, кто он после этого? — спрашивал меня парень.
 — Человек, — пожимал плечами я.
 
 — То есть тебя не волнует, что он там… ну это…
 — Почему меня должны волновать чужие отношения? Свечку я им держать не собираюсь.
И тут влезла Дашка. Вот ей вообще нужно было бы молчать.
 — Дело даже не в этом. Хоть бы постеснялись. А то пришёл и заявил, что теперь они встречаются.
 — А тебе завидно, — не выдержал я. — Что там у тебя с Андрюхой было в прошлом году? Кто постоянно, когда мы тусим у вас, старается поближе к нему сесть или лечь? Чего это твой Лёша постоянно тебя ревнует к нему?
 — Ты дурак? Ты чего несёшь? — возмутилась Дашка, краснея до самых ушей. — Ничего у нас не было!
 — Ага, как же…
И именно в этот момент, когда все взгляды были обращены ко мне, в кармане завибрировал телефон. На дисплее крупными буквами было написано «Вересов». В этот раз он решил позвонить со своего обычного номера.
 — А чего это тебе Ленка в одиннадцатом часу набирает? — спросил Игорь, естественно тут же сунув нос не в своё дело.
 — Заснуть без меня не может, — огрызнулся я. — Сейчас приду.
Мне пришлось отойти подальше и держать друзей в поле зрения, чтобы никто точно не подслушал разговор.
 — Я уже подумал, что ты не возьмёшь трубку, — сосредоточенно сказал он.
 — Я гуляю. Здесь много лишних ушей, которые вас знают.
 — Скажи им, что я напряг тебя с каким-нибудь заданием. Не хочу, чтобы этот разговор происходил по телефону — подъеду, и поговорим в машине.
Мне хотелось ответить ему какую-нибудь гадость. Сказать что-то, чтобы сделать больно, обвинить его в чем-нибудь. Вот только в чем? Я сам первым позвонил ему. Он просто поддержал мою игру.
 — Никита…
 — Ладно. На Гагарина за торговым центром есть парковка. Я туда подойду.
 — Двадцать минут, — предупредил он, наверное, вбив место в навигатор.
Я вернулся к друзьям, пытаясь изобразить досаду, а не панику, которая сейчас царила у меня внутри. Сказав, что Ленка загрузил меня предварительным заданием к практике, попрощался со всеми и ушёл. Кажется, они поверили и никто не увязался за мной. Я пошёл совершенно в другую сторону, потому что там была остановка маршрутки, на которой я обычно добирался, но зайдя за угол дома, тут же свернул в другую сторону и, обогнув его, прошёл мимо заправки и перешёл мост, а потом дорогу, оказываясь на парковке огромного торгового центра. Примерно в это же время сюда свернул Ниссан Вересова. Мне оставалось только вдохнуть поглубже и забраться на пассажирское сидение рядом с водителем.
 — Живешь где? — коротко спросил он.
 — А что, мы ко мне едем?
Почему-то очень не хотелось выдавать свое местоположение, будто это было последней крепостью, за которую я цеплялся, оставаясь в безопасности.
 — Можем и ко мне, — хмыкнул Вересов, — но что-то мне подсказывает, что ты не согласишься.
 — Тц… Дальше по улице, там дом не доезжая до военного комиссариата. Пять остановок всего.
Вечером без пробок весь маршрут занял каких-то десять минут. Пока он следил за дорогой, я украдкой следил за ним, снова отмечая привычку трогать кончиком языка верхний клык. Самое интересное, что скола не было видно, даже когда он улыбался.
Вересов свернул во дворы. Наш был загорожен шлагбаумом, поэтому мы проехали чуть дальше. Там было какое-то странное здание, что-то вроде общежития, большинство окон которого всегда оставались темными. Там за въездом уже давно никто не следил, а на пустой парковке не горели фонари.
Первые несколько минут мы молчали, и я уже хотел бросить какую-нибудь колкость, но Вересов меня опередил, обезоружив полностью.
 
 — Я не придумал, что сказать тебе.
 — Здесь нечего говорить. Вы — мой преподаватель и руководитель практики. Я — ваш студент. Мне просто стоит извиниться за этот дурацкий спор и случайное недоразумение. Так что простите, что ввёл вас в заблуждение.
 — Если бы я не сорвался сегодня, ты продолжал бы звонить? — спросил он.