Безумно богатые азиаты

У южного побережья Сингапура


Ровно в девять часов участников свадебного бала отвели в огромный банкетный зал, окруженный тропическим лесом. Вдоль южных стен тянулись арочные проходы, которые вели к напоминающим гроты нишам, а изогнутая северная стена состояла из стеклянной завесы, выходившей на искусственную лагуну, и драматического водопада, падающего на покрытые мхом валуны. По всему краю лагуны множество экзотических цветов и растений словно переливались всеми красками радуги.

— Они построили это специально для свадебного банкета? — поразилась Кэрол Тай.

— Нет, лах! У этих Ли только бизнес на уме. Это сооружение станет центром нового экокурорта класса люкс, который они открывают. Называется Пулау-Самсара, — ответил муж.

— То есть они попробуют втюхать нам бунгало после того, как подадут свадебный торт? — хмыкнула Лорена Лим.

— Можно, конечно, дать острову новое, модное имя, но, вообще-то, этот остров раньше назывался Пулау-Ханту, то есть Остров призраков. Это был один из отдаленных островов, куда японские солдаты отвозили всех молодых трудоспособных китайцев во время Второй мировой войны и расстреливали. Он населен призраками погибших на войне, — прошептала Дейзи Фу.

— Аламак, Дейзи, если ты действительно веришь в Господа, то не надо верить во всяких там духов, — сказала Кэрол.

— Ну а как насчет Святого Духа, Кэрол? — ответила Дейзи.





* * *


Через несколько минут после того, как Рейчел и Ник уселись, ужин начался с военной точностью: появился батальон официантов с блестящими подносами, закрытыми святящимися крышками. На тисненой карте меню значилось, что первое блюдо — консоме из гигантских южных морских гребешков с пара́ми женьшеня из штата Вашингтон[170] и черными грибами, — однако Рейчел не была уверена, что нужно делать, когда официант в белых перчатках снял мерцающую крышку с тарелки. Перед Рейчел лежало нечто похожее на розоватый пупырчатый пузырь. Он слегка колыхался.

— Как к этому подступиться? — спросила Рейчел.

— Просто лопни его! — подбадривал Ник.

Рейчел посмотрела на него и хихикнула:

— Я боюсь, что оттуда вылезет какое-нибудь инопланетное существо.

— Отодвинься, я тебе покажу, — предложил Мехмет, который сидел справа от нее.

— Нет-нет, я сама, — расхрабрилась Рейчел.

Она уколола пузырь вилкой, и он сразу же сдулся, выпустив в воздух едкий запах, напоминающий запах лекарства. Когда розовая мембрана коснулась поверхности бульона, образовался мраморный узор. Теперь Рейчел увидела огромный вареный гребешок в середине чаши и обжаренные черные грибы, искусно расположенные вокруг него, как солнечные лучи.

— Хм… Я так понимаю, пузырь был из женьшеня, — сказал Мехмет. — Блюда молекулярной кухни — всегда загадка, тем более когда речь идет о молекулярной кухне Юго-Восточной Азии. Еще раз — как зовут этого кулинарного гения?

— Я точно не помню, но якобы он стажировался у Чан Янтака[171], прежде чем пойти учиться в «Эль-Булли»[172], — ответил Ник. — Это действительно довольно вкусно, однако, судя по выражению лица моей мамы, у нее припадок.

Через четыре стола от них Элинор багровела, становясь такого же оттенка, как болеро с коралловыми бусинами, которое она надела поверх плиссированного платья от Мариано Фортуни, но суп здесь был ни при чем. Она была в шоке с тех пор, как увидела Рейчел на набережной в сапфировой бархотке великой княгини Зои. Неужели ее вечно недовольная свекровь действительно одолжила украшение Рейчел? Или, что еще более немыслимо, подарила? Какие ритуалы черной магии творила Рейчел в Тайерсаль-парке?

— Ты будешь суп или нет? — спросил Филип, прерывая ход ее мыслей. — Если не хочешь, то отдай, пока не остыл.

— Что-то у меня аппетита нет сегодня. Слушай, поменяйся со мной местами, мне нужно переговорить с твоей сестрой. — Элинор уселась на место мужа и любезно улыбнулась Виктории, которая увлеченно болтала со своим двоюродным братом Дики.

— Вау, Виктория, тебе нужно чаще надевать ювелирные украшения, тебе так идут эти коньячные бриллианты!

Виктория едва не закатила глаза: Элинор ни разу за три десятка лет не удосужилась сделать ей ни одного комплимента, а теперь вдруг рассыпается в любезностях при виде этих вульгарных камней у нее на груди. Она, как и все ее сестренки Сун, тщеславная и меркантильная.

— Разве не здорово? Мамочка подарила мне. Сегодня она была в хорошем настроении и раздавала драгоценности направо и налево.

— Повезло тебе, — весело подхватила Элинор. — А у Рейчел на шее не мамины ли сапфиры?

— Ага. Правда, чудесно смотрится на ней? Вот и мамочке так показалось, — ответила Виктория с улыбкой.

Она отлично знала, что Фиона дала Рейчел бархотку поносить (после восхитительной сцены на лестнице с Эдди, о чем Виктории в красках живописала Лин Чэ), но решила не посвящать Элинор в детали. Куда интереснее, если та разойдется на пустом месте.

— Аламак, тебя вообще не беспокоит эта Рейчел? — спросила Элинор.

— Что меня должно беспокоить? — притворно удивилась Виктория, хотя ей было совершенно ясно, что Элинор имеет в виду.

— Для начала сомнительное происхождение.

— Да ладно тебе, Элинор. Хватит быть старомодной. Такие вещи больше никого не волнуют. У нее отличное образование. Она проста в общении. А еще она идеально говорит на путунхуа. — Виктория специально перечислила все, чего в помине не было у Элинор.

— Я не знала, что у нее отличный путунхуа. — Элинор встревожилась еще сильнее.


— Да, у нее очень обширные знания. Сегодня утром я имела с ней интереснейшую беседу о важности микрокредитования в странах Африки к югу от Сахары. Тебе повезло, что у Ники такая девушка, а не мотовка типа Араминты Ли. Представляешь, что сейчас думают Ху, сидя в кишащих комарами джунглях и «лакомясь» этой странной едой? От этой кухни фьюжн уже тошнит. В меню значится карамелизированная утка по-пекински с шоколадом, а с виду какой-то козинак из арахиса. Вопрос — а где чертова утка?

— Прости, я отлучусь на минутку? — сказала Элинор, резко поднимаясь из-за стола.

Франческа собиралась осторожно попробовать кусочек тако из молочного поросенка с трюфелем, как ее отвлекла Элинор:

— Ты можешь прямо сейчас пойти со мной?

Элинор провела ее в одну из комнат для отдыха, оборудованных вокруг банкетного зала и напоминавших пещеры. Она рухнула на белую мохеровую оттоманку и глубоко вздохнула, а Франческа с беспокойством склонилась над ней. Складки ее ярко-оранжевого платья напоминали волны.

— Все нормально, тетя Элли. Такое впечатление, будто у вас паническая атака.

— Так и есть! Нужно выпить ксанакс. Можешь принести мне водички? И пожалуйста, задуй все свечи. У меня мигрень от этого запаха. — Когда Франческа вернулась со стаканом воды, Элинор быстро проглотила несколько таблеток и вздохнула. — Все хуже, чем я думала. Намного хуже.

— Вы о чем?

— Ты видела сапфиры на этой девице?

— Как я могла не заметить? А что на ней надето! Вчера — «Энн Тейлор Лофт», а сегодня — Эли Сааб из следующей коллекции и сапфиры до кучи!

— Это сапфиры свекрови. Раньше они принадлежали великой княгине Зое из Санкт-Петербурга, а теперь свекровь отдала их этой девице! Еще хуже то, что вся семья, похоже, без ума от нее, включая мою стервозную невестку. — Элинор практически давилась словами.

Франческа посерьезнела:

— Не волнуйтесь, тетя Элли. Я же обещала помочь. После сегодняшнего вечера Рейчел Чу и носа не покажет на этот остров!





* * *


После шестого и последнего блюда огни в большом зале потускнели, и раздался чей-то голос:

— Дамы и господа, пожалуйста, поприветствуйте нашу особенную гостью!

Живой оркестр заиграл, и стеклянная стена за сценой начала раскрываться. Вода в лагуне вспыхнула голубоватым светом, а затем полностью исчезла, когда оттуда, будто по мановению волшебной палочки, появилась женская фигура.

Когда она медленно двинулась к банкетному залу, кто-то закричал:

— О боже мой, это Трейси Хуан!

Обычно мрачный вице-премьер Китая вскочил со своего места и начал хлопать как одержимый. Весь зал с восторженными криками аплодировал стоя.

— Кто это? — спросила Рейчел, пораженная всеобщим ликованием.

— Это Трейси Хуан — она как Барбра Стрейзанд для Азии. Боже мой, я сейчас помру! — Оливер едва не грохнулся в обморок.

— Трейси Хуан все еще жива? — Кассандра Шан в изумлении повернулась к Жаклин Лин. — Сейчас ей должно быть не менее ста трех лет, а больше сорока не дать! Что, черт возьми, она сделала с собой?

— Китовая рвота из Новой Зеландии. Творит чудеса с вашим лицом, — ответила Жаклин со всей серьезностью.

Трейси Хуан исполнила классическую песню Долли Партон «Я всегда буду любить тебя» с чередующимися куплетами на английском и путунхуа, когда из лагуны вдруг начали стрелять в небо фонтаны воды, синхронизированные с музыкой. Колин вывел Араминту на танцпол, и толпа охала и ахала, пока они танцевали под балладу. Когда песня кончилась, все поверхности вдоль сцены внезапно превратились в гигантские светодиодные панели, проецирующие анимированные ролики, а Трейси Хуан исполнила свой классический танцевальный хит «Такие люди, как мы». Толпа взревела в знак одобрения и бросилась на танцпол.

Оливер схватил Сесилию Чэн за руку и сказал:

— Твоя бабушка приказала во всем мне помогать. Я собираюсь вмешаться в отношения наших голубков Алистера и Китти. Просто отвлеки младшего брата. Мне нужна всего одна песня наедине с Китти.

Китти и Алистер лихорадочно терлись друг о дружку, когда им помешали Оливер и Сесилия. Алистер неохотно уступил Китти Оливеру. Как танцевать грязные танцы с родной сестрой?

— Ты двигаешься лучше всех на танцполе! — закричал Оливер на ухо Китти, когда Сесилия увела Алистера ближе к сцене.

— Я работала на подтанцовке у Аарона Квока[173] в начале своей карьеры в индустрии! — крикнула в ответ Китти, яростно сотрясаясь всем телом.

— Я знаю. Узнал тебя с первого взгляда. В клипе Аарона Квока на тебе был короткий платиновый парик, — кивнул Оливер, мастерски уводя Китти в стратегически верную точку на танцполе, хотя она этого не заметила.

— Ого! У тебя отличная память! — сказала Китти, чувствуя себя польщенной.

— А еще я помню тебя в другом видео.

— В каком это?

— Про одну девочку-давалочку-во-все-дырочки.