Хирург дьявола

– Прости, а ты-то тут при чем? – спросонья не поняла я. – Ты должен не появляться на работе, потому что в отпуске.

– Кирьянов попросил помочь, больше некому.

Если Русый что-то хочет, значит, надо это ему дать. Именно так я и рассуждала во время передвижения на цыпочках по квартире. Колесникова будить не хотелось, но бесшумно собраться мне не удалось.

Он появился на кухне, где я проверяла, заряжен ли диктофон.

– Вы еще здесь. Я хотел извиниться, – сказал он. – За вчерашнее.

– Да ничего, бывает, – ответила я. – Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – отозвался Колесников, исчезая в ванной комнате.

Я вышла в коридор, посмотрела на его согнутую спину. Он чистил зубы. Видимо, ложиться больше не собирался.

– Сергей Викторович, – попросила я. – Вам действительно нужно выйти по делам?

– Да, – ответил он и прополоскал рот водой. – Я не был на работе несколько дней. Ночью, когда вы приехали забрать меня, я не спал, а сводил дебет с кредитом. Мне бы хотелось разобраться с работой.

– Я сейчас отъеду в управление, а потом провожу вас, – сказала я. – Это недолго. Дождитесь меня, пожалуйста. И будьте благоразумны.

– Я дождусь, – пообещал Колесников.

Уже на улице, сев за руль, я ощутила какой-то нехороший осадок на душе. То ли дело было во вчерашнем поведении нетрезвого Сергея Викторовича, то ли мучило какое-то предчувствие. Во всяком случае, разобраться с этим я не смогла и отправилась в путь.

Гарик проводил меня в следственный изолятор.

– Твой друг уже в комнате для допросов, – сообщил он. – Сам изъявил желание с тобой увидеться.

– Ну хоть у кого-то сегодня будет праздник.

Я очень надеялась на то, что Митко не станет разыгрывать очередное представление. Мне было очень интересно, что же он мне расскажет. Такие, как он, просто так о встрече не просят.

Митко снова встретил меня улыбкой.

– Доброе утро, – поздоровался он.

– Доброе, – отозвалась я. – Начнем?

– Я готов.

Когда он заговорил, то показалось, что его слова не несут какой-то важной информации. Он рассказывал о том, как хорошо ему жилось в детстве с вполне себе нормальными родителями и младшей сестрой. О том, как мама и папа устроили сына в крутую школу с углубленным изучением английского языка, а когда их сын был в десятом классе, они развелись.

– Тогда-то все и полетело к черту, – рассказывал Русый. – Мать решила оставить себе сестру, а я стал жить с отцом. Это было последнее лето в моей жизни, когда я еще мог спать спокойно.

– Я сочувствую, – произнесла я. – Только не понимаю, при чем тут развод ваших родителей.

– При том, что летом наш класс отправляли за границу, чтобы мы совершенствовали там английский. Я тоже поехал. Мы жили в Эдинбурге и Манчестере, а там очень круто. Посмотрел я на ту жизнь, подумал-подумал и решил, что когда-нибудь переберусь туда насовсем. Но до этого момента мне нужно было заработать денег.

Я отбился от рук. С плохой компанией не просто связался, а стал там своим в доску. Ребята не казались плохими. Скорее, их просто мало кто понимал. Отец к тому времени нашел себе новую подругу. Мать обо мне не вспоминала, я же типа взрослый. С горем пополам окончил школу. Оценки по предметам были конкретно плохие, а вот английский я отполировал до блеска. И нашел ему применение.

Мы с парнями тусили в аэропорту, прикидывались иностранцами. Я быстро понял, что это открывает новые возможности. Первую машину я угнал именно со стоянки возле аэропорта. Она была почти новой. Я прикинулся только прилетевшим в Тарасов англичанином, которого ждет водитель, так меня и пропустили на стоянку. С уважением. После меня свели с тем, кто приобрел угнанный «Форд» за неплохие деньги. С тех пор я занялся угонами вплотную. Стал профи. Ни разу не был пойман. Вот такой вот талант.

Однажды покупатель, сев за руль очередной угнанной тачки, сказал, что хочет сделать пробную поездку. Я согласился подождать его. Пока он «пробовал», ко мне подвалил его напарник и попытался объяснить, что лучше бы им эту тачку подарить. Я не стал спорить, а ударил первым. Не сразу понял, что он не дышит. А когда понял, что убил, то совсем озверел. Потому что был вынужден это сделать, потому что заставили.

С угонами завязал, хоть навыки и остались. Заперся дома, просидел там неделю. Все боялся, что вот-вот придет милиция и меня арестуют. Или найдут те, кому я сбывал угнанные тачки. Но этого не случилось. Про меня словно забыли.

Когда пришел в себя, то решил покончить со всей этой фигней. Утренним автобусом уехал в соседний городок. Там тоже люди живут, знаете ли. Попытался устроиться переводчиком в турфирму, которая занималась тем, что возила забугорных гостей по полям с заездом в монастыри. В фирме мне сказали, что мой английский недостаточно хорош.

Слушать Русого можно было бесконечно, но я начала догадываться, куда он клонит.

– И куда же вас привел ваш «плохой» английский?

– В Лондон. Мне стукнуло двадцать. Решил превратить детскую мечту в реальность. Пошерстил англоязычные сайты, понял, что там нужны умелые руки. Поехал, чтобы работать на стройках. Попытка начать жизнь с нуля, знаете ли. С моим-то знанием английского я точно бы не пропал. Но вышло так, что познакомился там кое с кем. Я помогал ему строить дом на окраине города. Лет ему тогда было что-то около пятидесяти, сейчас это совсем старик. Так вот, он уехал из родной страны, женившись на богатой англичанке. После ее скоропостижной кончины остался в Англии, унаследовав и ее дом, и ее счета, и маленьких собачек. Но он не потерял связь с родиной. Любил откушать борщ на ужин, завел прислугу из русских. Отмечал Пасху и даже ездил куда-то, чтобы приложиться устами к православным мощам. Ему нужен был тот, кто умеет работать не только руками, но и головой. Я подошел ему во всех смыслах.

Быстро понял, что он связан с криминалом. Какого масштаба была эта связь, вы сейчас поймете – он мог купить своей второй жене любую машину, какую она пожелает. А на день рождения подарил ей квартиру в Сохо и маленький магазин сладостей. За какие такие услуги ему платили деньги, я не знал и знать не хотел, пока случайно не услышал его разговор по телефону. Своими именами он вещи не называл, но некоторые термины мне были знакомы. Он искал одиноких и безнадежно больных стариков, втирался в доверие и, разумеется, вежливо просил их завещать жилплощадь одной благотворительной организации, которую и возглавлял. Ему верили, он был красноречив и честен. После того как завещание было оформлено, старики умирали. Конечно же, своей смертью. Ну, вы понимаете, да?

Не знаю, почему он начал мне доверять. Говорят, у таких прожженных имеется чуйка на таких, как я. Может быть, просто скучал по родине, а я ведь русский. К тому времени срок моей рабочей визы истекал, и я готовился вернуться домой, если не найду работу. Он сказал, что в его силах продлить срок действия визы, но я буду ему кое-что за это должен. Я согласился, особенно не раздумывая. Ну о чем он мог меня попросить? О том, чтобы я вскопал огород, который он разбил на своем заднем дворе? Или провел бесплатный техосмотр его девятой по счету яхты? Но он попросил о другом. У жены, как он сказал, появилось увлечение в виде молодого ловеласа. И надо с этим парнем разобраться так, чтобы даже полиция его следов не нашла.

– И вы совершили свое первое заказное убийство, – догадалась я.

Русый кивнул.


– Вы очень умная женщина, Татьяна.

– И, если я правильно понимаю, вам это сошло с рук?

– У меня был влиятельный покровитель, – напомнил Русый. – Пару раз полиция на него выходила, но он быстро их разворачивал обратно. Меня никто не трогал. Работал я чисто.

– Сколько человек вы убили в Англии?

– Не считал.

– Наверняка считали, – не поверила я.

– Семерых.

– И это за какой срок?

– За два с половиной года, – сказал Русый. – Кроме этого, я отслеживал поставки наркоты по всей стране. Следил за тем, чтобы люди вовремя отправляли и получали эти посылки. А также за тем, чтобы все оплачивали в нужные сроки. С непонятливыми разбирался тоже я.

– И теперь решили во всем признаться? – усомнилась я. – С чего бы вдруг?

– Вы вчера сказали про страх, – произнес Русый. – И я подумал: кажется, мне пора на покой.

– А при чем тут страх?

– А я расскажу, – усмехнулся Русый. – Моего покровителя звали Михаил Владимирович Трояков. Довольно трудное имя в плане произношения на английском. И он изменил его на более читабельный вариант. Стал Майком Строуби. Новое имя созвучно прежнему, не находите?

Вот теперь я поняла, что вопросов стало еще больше. Значит, Русый тоже хотел спрятаться.

– Роман Григорьевич, – за здравие начала я. – Позвольте, я попытаюсь сейчас восстановить хронологию событий, а вы меня поправите.

– А мне это зачтется?

– Ну что за вопросы. Конечно.

Митко внимательно осмотрел меня с головы до пояса. Ниже заглянуть у него не получилось, потому что я все-таки сидела за столом. Я же в это время старалась угадать, а не начал ли он какую-нибудь новую игру. Но, вволю насмотревшись, Митко откинулся на спинку стула.

– Добро, – разрешил он. – Валяйте.

– Примерно двадцать лет назад вы оказались в Лондоне. Приехали туда по рабочей визе. Там вы знакомитесь с неким Трояковым, русским бизнесменом, который давно обосновался в Англии. Спустя время он просит вас исполнить некоторые из его поручений.

– Убить. Он просил убить, это самый надежный способ заставить человека замолчать, – поправил меня Митко.

– Он делает вас доверенным лицом, вы работаете на него, подробно узнаете про то, чем он занимается, – продолжала я. – А почему, кстати, вы покинули Лондон?

– Потому что ежу стало бы понятно, что рано или поздно от меня он тоже избавится, – сказал Митко. – Вы хотите знать, как мне удалось уйти живым? Я просто ушел, и он отпустил меня. Знал, что болтать не стану. А теперь выставил долг за то, что позволил мне уйти.

– Вы сказали, что совершили в Лондоне семь заказных убийств. Были ли среди них ваши соотечественники?

– Да, – не моргнув глазом, ответил Митко. – Я должен был убрать трех человек. Но двоим повезло, скрылись еще до нашей встречи. Правда, третьего я все-таки догнал. Сбил его машиной. Удачно получилось. Я узнавал, он не выжил.

– Не помните его имени?

– Нет, не помню, – скривил губы Митко. – Но знаю, по какой причине я должен был с ним разобраться.

– Назовите, пожалуйста, эту причину.

– На Строуби работало много людей. Иногда им приходилось решать свои проблемы совсем не мирным путем. Некоторым после требовалась срочная медицинская помощь. Строуби был знаком с владельцем одной лондонской клиники и платил ему за то, чтобы он помещал в клинику таких пациентов. С ними работали несколько врачей, как раз русские. Однажды к ним попал сильно подстреленный человек, который давно находился в розыске. Он был не последней фигурой среди помощников Строуби. Спасти его не удалось. Умер на операционном столе. Не помню, но что-то эти врачи там затеяли во время операции, что могло выдать всех с головой. Строуби не стал рисковать и попросил меня убрать всех, кто с этим мог быть связан. Владельца клиники, медиков. Я разобрался только с владельцем клиники и одним доктором. Двое других подались в бега.

– Мне кажется, Роман Григорьевич, вы отлично знаете их имена.

– Может быть, – уклонился он от прямого ответа.

– Одного из них вы зарезали около дома, а до другого не успели добраться.

– Ах, вот оно что. Ну что же, – пожал плечами Русый, – бывает. Теперь понятно, почему Строуби выбрал именно их.

– И он дал вам адрес Слепнева?

– Нет, солнышко. Он назвал мне только имя. Он не знал, где находится Слепнев, чем занимается. Все это было моей заботой. Найти его не составило труда – знаменитостью стал.

– Зачем Строуби понадобилось убирать Слепнева спустя двадцать лет? – продолжила я.

– Строуби все эти двадцать лет не мог пережить того, что два каких-то русских смогли от него ускользнуть. Пардон, трое русских. Я тоже его покинул, но о себе расскажу чуть позже. Строуби был отличным стратегом и верно предполагал, что кто-то из этих докторишек может снова появиться. Та клиника, в которой проводились незаконные операции… он ее приобрел после смерти бывшего владельца. А владельцы частенько вмешиваются в структуру штатного расписания. Один из сбежавших не так давно предложил свою кандидатуру на роль врача. Безумец, как по мне. Не знаю, на что он надеялся. Строуби сразу же вступил с ним в переписку, а потом связался со мной. За мной ведь тоже был должок – я ушел от него живым. Он дал понять, что это мой шанс рассчитаться.

Я вспомнила слова Виктора. Как он там сказал? Клубок из разноцветных змей? Что-то типа того. Кажется, я начинала понимать, в каком порядке они перемещаются.