Имитация страсти

Могла испортить? Неправильная формулировка.

Я мечтала испортить. Я страстно желала, чтобы задумчивые, настороженные, познавшие науку страха и заброшенности дети стали уверенными и свободными хотя бы в моих глазах, в своем доме. И пусть сработает закон равновесия. После униженности и ограниченности во всех мыслях и движениях они получат с процентами все долги мира по признанию и уважению их прав. Они – независимое, управляемое приложение к взрослым. Они интересны и важны сами по себе. Вот и все мое воспитание.

Что касается Пети, то он на самом деле (не удержусь и сейчас) необыкновенно сообразительный, талантливый ребенок. Его талант пока не выражен в чем-то конкретном. Он в страстном интересе ко всему, к самому процессу получения знаний, впечатлений, преодолению любых барьеров. Ему четыре года, а он уже умеет читать, считать и немного писать. Как многие современные дети, компьютер он освоил раньше тетради для письма. И не только потому, что благодаря Александру их первым учителем программирования стал гений Бадияр. И не только в силу совпадения, которое отмечают современные детские исследователи. Прогресс со своими возможностями в полной мере соответствует сознанию ребенка трех-четырех лет, которое еще не утратило веры в возможности чуда и сказки. Чем старше человек, взрослее понимание, тем больше в нем внутренних ограничений, страха и недоверия. В Москве есть школы программирования для детей с четырех лет. Но вряд ли кто-то может похвастаться таким учителем, как вдохновенный Бади, человек без границ.

Интеллектуальная полноценность – это не техническая возможность поиска. Это все же мотив, цель. Мои дети искали в море информации не только яркие видео и ужастики, игровые и азартные шоу. Им был интересен сам поиск. А так начинается процесс покорения всего неведомого одним маленьким, крепнущим мозгом. Так открывает свои тайны сама наука.

Любая мелочь, проявление характера Пети, его забавная реакция меня умиляют, восторгают и смешат настолько, что иногда пытаюсь это скрыть. Он и без того слишком здорово хватает мои проявления влюбленности.

На днях был такой случай. У нас во всех комнатах висят и стоят часы, кроме того, время в телефонах, компьютерах, в видеокамере на входной двери. Мы все очень зависим от режима: я стремлюсь, чтобы дети умели ценить каждую минуту. И вот захожу в детскую: там Петя сосредоточенно что-то печатает, посапывая, в поиске Гугла.

Я подошла тихонько со спины и читаю его запрос: «Скока сейчас время будет». И он получил ответ! Гугл им покорен, как мое сердце. Получил и сверил его со всеми часами.

Я смеялась, изумлялась, хвалила. А потом плакала от счастья в ванной. Я получила больше, чем могла бы желать. А не желала я ничего, кроме отсутствия горя и боли. Да, мои дети теперь Калинины. Они помнят все и всех, и я в этой тяжелой памяти рядом с ними, но отвечаю за них теперь только я.

Я робко мечтала о хорошей работе, но того, что получила, не смела, конечно, и желать. До сих пор не могу поверить: я – преподаватель высшей математики в Физтехе, вузе, который является храмом для всех подданных в царстве точных наук.

Нет, я пришла туда не с улицы, и меня взяли не за мои знания, хотя они реально есть. Конечно, был неформальный разговор Валентина Федорова, даже не знаю точно, с кем. После него меня и оценили по достоинству. Но какая разница, в каком порядке.

Я подошла, я вписалась, я растворяюсь в своем деле. И я обожаю своих студентов. Даже не смела ожидать, что в моем иссохшем сердце столько любви. Зарплата, конечно, несравнима с тем, что я получала в последние годы по договору в своем НИИ. Но для моего покойного мужа ее размер был бы лишь поводом для шуток. Он отдал свою жизнь за совсем другие суммы. Да, я получила компенсацию за отказ от всех прав на бизнес и доходы империи Александра. Она сохранилась на вливания таких людей, о которых я не хотела бы ничего знать.

Компенсация для меня – огромная сумма, а по сравнению с недельным доходом мужа-бандита это, наверное, крохи. Но кто лучше меня знает цену этому бумажному морю с волнами-нулями. Это добывают, завоевывают, грабят. За это убивают. А потом вся добыча улетает к твоей тени и врагу по движению пальца умелого взломщика. И ты, непобедимый убийца-бандит, воскресавший много раз из пепла, в какой-то единственный миг выпускаешь соломинку удачи из сильных рук и летишь вместе с бумажным вихрем. Стремительно и бесследно покидаешь землю.

Я больше не ненавижу тебя, Александр. Наука жалости сделала меня несчастнее и богаче. Я не засыплю камнями забвения даже самый страшный свой день. Надо точно знать его приметы, чтобы сразу узнать в следующий раз.

Открытие. Оно самое главное, быть может. Мы стремимся разгадывать других людей, оставаясь тайной для самих себя. Сколько скрытых, удивительных сил прячут от сознания тело и мозг. Я растворяюсь без остатка в любви к детям, работе, моего времени и внимания, кажется, больше ни на что не хватает. А я вдруг оборачиваюсь на чей-то отчаянный призыв, иду на звук, на вздох – и встречаюсь с собой. С той женщиной, которая умела надеяться и желать. Бежать за горько-сладким ветром любви, чтобы попытаться сгореть в страсти.

Любовь упала к моим израненным ногам и стала совершенно неожиданным то ли подарком, то ли бременем судьбы. Самый странный, честный и беспощадный человек, воин и боец без страха и упрека предложил мне свое благородное сердце и верную руку.

Я приняла только сердце. А оно билось неукротимо и требовательно в груди мужчины, который до меня никого не любил. Ни женщину, ни ребенка, ни самую маленькую радость бытия. Слишком могучий и мрачный разум посылал его исключительно на бой. Илья Харитонов пробивался к холодной и совершенной обители справедливости, в сверкающей стерильности которой не живет страсть, не пульсирует живая кровь.

Я верю в то, что стала для него главным стимулом в невероятной победе над недугом. В преодолении всех прогнозов лучших врачей. У меня больше нет ни капли сомнения в том, что ради меня, моего благополучия и покоя он был готов даже оставить в живых и на свободе главного врага и главную жертву своей жизни, причину своего увечья, изгнания из профессии и родины. Моего мужа Александра Груздева. А то, что Илья заразился моей нежностью к моим чужим и самым родным детям, мать не может не понять.

Все человеческие открытия пришли к нам после первых двух ночей любви. Я однажды вечером переступила порог белого холодного квадрата из благодарности и чего-то очень похожего на преклонение. А очнулась у сильного, горячего тела мужчины, для которого не существует ни привычек, ни притворства, ни эгоизма в главном озарении жизни: среди людей ему нужна только я.

Это настолько много, это такая ответственность, что требует только окончательной и бесповоротной честности. И я ничего не скрыла от самого важного следователя. Какой смысл? Он и так все прочитает в одном моем вздохе. Да, я покорена и потрясена нашей близостью, это чувства и ощущения, о которых я до сих пор ничего не знала. Да, такой спутник – это самая надежная защита. Да, он никогда не позволит, чтобы его выбранная наконец семья была ущемлена хоть в мелочи по сравнению с возможностями богача-бандита.

Все так. И мне не найти более совершенной, разумной и даже более желанной несвободы. Просто я выбираю свободу. Для себя и детей. Мы столько лет плыли против волн и буранов страха, зависимости, агрессии и смертей, что наш маяк – лишь независимость. Я отвечаю на любовь, потому что свободна. А захочу, возьму детей за руки, и мы пойдем по земле, оставив за собой и деньги, и цепи, и другие привязанности.


Харитонов меня понимает и почти скорбно мои условия принимает. Вот уж кто умеет ждать в засаде годами и десятилетиями. А когда я чувствую усталость и изнеможение от слишком тяжелого и серьезного уровня своей новой личной жизни, к мои услугам – общество совершенно противоположного человека.

Если бы я спросила у мальчишек: кто самый лучший человек на свете, они бы мне выдохнули дуэтом: «Сережа Кольцов». Он для них и герой, и красавец из сериалов, и самый любимый клоун. Вот потому я у них и не спрашиваю.

Недавно Сережа сообщил мне остросюжетную новость. Инна Цатурян, богатая наследница Сюзанны и, в конечном счете, моего мужа, зарезала в порыве ревности своего любовника на собственной вилле на Мальдивах. Вот что значат гены. Надеюсь, только матери. Хотя и с папиной стороны там тоже не розы, мягко говоря.

Жестокое заточение миллиардерше, конечно, не грозит. Армия адвокатов уже исполняет симфонию об аффекте и тяжелом душевном состоянии, вызванном трагической гибелью матери и вероятного отца. Скорее всего, Инна будет подвергаться усиленным заботам и уходу на еще более шикарной вилле до излечения. Главное, чтобы хорошо охраняли. И чтобы никакая другая дурная идея не стукнула в эту безумную башку. К примеру, желание познакомиться с «братиками».

Колю в оздоровительный центр мы отвозили в полном составе – я, Петя, Феруза и тетя Клава. Осмотрели его светлую красивую комнату. Петя полежал с видом эксперта на его кровати. Тетя Клава проверила стерильность санузла и террасы. Феруза положила в его холодильник домашние угощения и рассказала нянечке, что и когда давать. Я пообщалась с врачом и воспитательницей. Они убедили меня в том, что главный принцип реабилитации ребят в учреждении – отсутствие негативных эмоций. Потому им важно знать обо всем, что любит ребенок.

– Мой ребенок в этом смысле неприхотлив и всеяден. – сказала я. – У него не было возможности стать капризным, требовательным и неблагодарным. Он просто хороший человек.

Коля, возбужденный новыми впечатлениями, собственной, почти взрослой комнатой, простился со мной легко. Задал один вопрос, от которого я немного загрустила:

– Когда приедет Сережа?

Мы уехали из санатория во второй половине дня. Я поехала к Москве дальней дорогой, чтобы сделать остановку и устроить небольшой пикник в красивой роще в стороне от проезжей части. Мы взяли все, чтобы отпраздновать на природе один из последних теплых дней, солнечный, пронзительно нежный, с золотым оттенком осени.

Мы сидели на теплом одеяле. Пили морс и ели домашние пирожки с вишнями. Синева неба сгущалась и серела. Облака приобретали формы подушек. Мир изумлялся нашей безмятежности. Тому, что она оказалась в принципе возможна. Когда Феруза и тетя Клава увлеклись обсуждениями самых лучших рецептов, мы с Петей пошли, держась за руки, по лугу. По незнакомому лугу, который расстилался под нашими ногами, как обетованный край свободы. И я совсем не удивилась, заметив, как от дороги нам навстречу по траве едет знакомый «Мерседес».

Илья вышел из машины и спросил у Пети:

– Ты не устал, герой?

– Устал! – радостно ответил Петя. – Отнеси меня на ручках в машину. Я поеду с тобой, не хочу с тетей Клавой. Она кричит, чтобы я не простудился.

Так что мы вернулись практически кортежем. В одной машине – женщины, в другой – мужчины. Петя не проснулся, когда Илья принес его в детскую.

Я его уложила и спросила у Ильи:

– Как ты догадался, что я поеду этой дорогой?

– Тем же способом, каким я тебя вообще нашел на земле. Искал.