Империя Млечного Пути. Рейтар

Юрий не помнил как выбежал из кубрика, как пробежал по коридору. Остановился лишь возле промежуточного отсека, где между шкафами с противопожарным оборудованием и гофрированными трубами вентиляции друг напротив друга застыли Одегард и Джаббар. Раскрасневшийся Рэй с яростно торчащей бородой все еже сжимал кулаки, Кахир походил на готовый к удару меч, пуговицы на куртке на его груди были сорваны. Рядом полулежал на полу Гречин, держащийся за разбитую губу. Его поддерживал Андрей Журавлев с насупленными бровями.

– Рэй! – предостерегающе окликнул друга Юрий. – Что здесь происходит?

– Мичман, – голос Кахира шел вибрирующим гулом сквозь чуть разомкнутые губы, глаза не мигая следили за каждым движением норвежца. – Немедленно возьмите под стражу контрактора Одегарда.

– Что. Здесь. Произошло? – медленно и веско повторил вопрос Гарин.

– Он ударил офицера, – ткнул обвиняющим жестом в Рэя Журавлев.

– Этот дриттсек хотел, чтобы я против тебя показания дал, – презрительно усмехнулся Одегард, уничижительно разглядывая офицера. – Решил, что кругом такие же крысы, как и он…

Кахир ударил быстро и точно, метясь в подбородок норвежца. Рэй еле успел отшатнуться, кулак Джаббара скользнул по плечу контрактора. И тут уже лейтенанту пришлось отбивать тяжелые и жесткие удары Одегарда, который с ревом перешел в контратаку.

Гарин не задумываясь вклинился между ними, бесцеремонно распихивая обоих.

– Уйми своего пса, – прошипел Кахир.

Рэй дернулся, но Юрий крепко удержал его на месте.

– Господа Гарин и Джаббар, – раздался сзади густой бас Биттона. – Вас вызывает к себе капитан.

И добавил, глядя на стоящих в стороне Гречина и Журавлева:

– Что же вы, никто до борта не добрался? Я на вас двадцатку ставил.

Капитан смотрел на вытянувшихся перед ним подчиненных с холодным вниманием, поблескивая черными глазами из-под седых бровей. В своей отлично подогнанной форме, строгой, без украшений и наград, он идеально резонировал со своей каютой, прагматичной и, отчасти, даже аскетичной. Было видно, что Кимура привык довольствоваться малым, сделав армейский минимализм образом жизни. В качестве его возможной слабости можно было считать настоящие бумажные книги, расставленные на полках узкого и высокого стеллажа в порядке, понятном лишь Акияме.

– Господин лейтенант, – капитан заложил руки за спину. – Я верно понял, что у вас был для меня какой-то рапорт?

– Так точно, – Джаббар коротко кивнул. – Во время тренировки в открытом космосе исполняющий обязанности командира мобильной группы рэй-мичман Гарин проигнорировал ряд пунктов положения о специальной подготовке, вследствие чего стали возможны ситуации, представляющие угрозу жизни и здоровью для личного состава. Для составления более полного отчета я собирался взять объяснения у подчиненных.

– Господин лейтенант, еще раз прошу вас избавиться от заблуждений, – наставительно сказал Кимура. – Рэй-мичман Гарин не исполняет обязанности командира, он является командиром группы.

Помолчав, спросил:

– Конфликт с рейтаром Одегардом возник именно в этот момент?

– Так точно, – утвердительно отчеканил офицер. – Я получил объяснения от рейтаров Журавлева, Гречина и Патаки. В порядке очередности потребовал информацию у Одегарда, но тот отказал в грубой форме.

– По вашему, нарушения были настолько существенными?

– Нарушения есть нарушения, – непонимающе ответил Кахир. – Я пытался указать на них по ходу занятия, но рэй-мичман не принял мои замечания к сведению.

Кимура перевел взгляд на Гарина и Юрий внутренне подобрался:

– Что скажите, господин Гарин?

– Грубых нарушений при проведении занятий допущено не было, – Гарин мысленно окунулся в сухой текст инструкции. – Я сознательно изменил несколько нормативов, учитывая особенности проведения тренировки. Также, при отработке вводной «Штурм», приказал действовать иначе, чем написано в рекомендациях.

– Зачем?

– Творческий подход, господин капитан, – позволил себе легкую улыбку Юрий. – Мы должны были переиграть расчет САО, а им все наши предписания известны. Решил действовать по обстановке.

– Это представляло угрозу жизни и здоровью вверенных вам бойцов?

– Жизни – определенно нет, – уверенно отмел Юрий. – Что до здоровья, то не больше, чем в допустимых пределах. Мы – боевое подразделение, тренировки должны быть максимально приближены к реальным.

– Господин капитан, – требовательно вставил Джаббар. – Люди не были готовы…

– Это не вам решать, господин заместитель командира группы, – одернул его Акияма и вновь повернулся к Юрию. – Как так вышло, что во время тренировки вышел из строя костюм рейтара Глебовича?

Юрий досадливо поморщился:

– «Големы»… Простите, боевые костюмы далеко не новые, имеют сильный износ…

– Мне известны сроки эксплуатации «големов», рэй-мичман, – не дал договорить капитан. – Почему костюм рейтара Глебовича вышел из строя именно на тренировке?

Юрий нахмурился, пытаясь придумать нужный ответ. Кимура не любил пространных размышлений, ему нужна конкретика. Но что именно он хотел услышать?

– Вы проверяли состояние костюмов перед тренировкой? – Акияма решил, что подождал достаточно.

– Проверяли штатные техники и Мартин Гавел, которого я…


– Лично вы, – капитан сделал ударение на второе слово. – Проверяли?

– Не проверял, – не стал юлить Гарин.

– Вот, господин лейтенант, – Акияма указал Джаббару на Юрия. – Это то, о чем я вам тогда и говорил. Помните?

Кахир кивнул, играя желваками.

Капитан подошел ближе к Гарину, встал напротив:

– Запомните, рэй-мичман, за каждой ошибкой команды стоит недоработка командира. Пока вы лично не будете контролировать все аспекты существования вашей группы, вы не сможете быть уверенным в том, выполнят ли ваши подчиненные поставленные перед ними задачи.

Он многозначительно посмотрел в глаза Юрия, утверждаясь, что тот все верно понял.

– Вы должны знать кому из них накануне приснился кошмар, кому изменил половой партнер, у кого плохо почищено оружие и у кого треснула крышка с хладогеном. Все это, казалось бы, мелочи, но именно эти мелочи в итоге могут стать камнями, которые в один прекрасный миг могут испортить слаженную работу механизма, которым является экипаж корабля. Я ясно выражаюсь, господин Гарин?

– Ясно, господин капитан.

– Поэтому ответственность за происшествие на тренировке лежит полностью на вас, рэй-мичман, – Кимура развернулся на каблуках и отошел к книжной полке. – До тех пор, пока вы не будете полностью уверены в том, что все пойдет именно так, как вы планируете, я запрещаю какие-либо отклонения от инструкций и рекомендаций во время обучающего процесса. Это также понятно?

– Так точно, господин капитан, – вновь кивнул Юрий.

На самом деле он явственно уловил те лазейки, которые намеренно или случайно оставил в своем указании Кимура. Он не сказал, что полностью запрещает любые вольности, он сказал, что запрещает их без абсолютной уверенности в результате. Означало ли это, что капитан, в принципе, не против необходимого самоуправства Гарина, если тот возьмет всю ответственность на себя?

– Теперь вернемся к ситуации с Одегардом, – Кимура облокотился спиной о книжную полку и сложил руки на груди. – Господин лейтенант, по-вашему, конфликт с рейтаром возник на почве личных или религиозно-национальных отношений?

Юрий неуютно повел плечами, он только сейчас осознал, насколько серьезно может влипнуть Рэй. Понятно, что Рэй сцепился с офицером из-за Гарина, но Кахир может преподать это как межнациональный конфликт. Причем, тут и выдумывать ничего не нужно, норвежец вполне ясно выражал свое презрение к происхождению лейтенанта. В таком случае наказание будет намного суровее, чем из-за личных склок.

Он покосился на Джаббара, который еще раздумывал над своим ответом. Если бы он умел, то посылал бы сейчас молодому офицеру мысленные сигналы.

– Лейтенант, вы предпочитаете, чтобы я сам дал оценку случившемуся? – с легким оттенком раздражения напомнил о себе Кимура.

– Никак нет, господин капитан, – судя по всему, Джаббар принял какое-то решение. – Конфликт носил исключительно личный окрас. Одегард – друг рэй-мичмана Гарина, должно быть, решил, что я собираю сведения для того, чтобы навредить ему.

Юрий про себя озадаченно хмыкнул. Джаббар действительно так думает или все же решил не выносить сор из избы? Но, в таком случае, почему? Уж точно не из-за теплых чувств к Рэю или к нему, Юрию.

– Зная это, вы все равно решили взять с него объяснения? – если капитан и удивился, то не показал этого.

– Дружба не должна иметь приоритетов перед служебным долгом, – твердо сказал Кахир. – Доложить о нарушениях – долг каждого, это первый принцип профилактирования.

Губы Кимуры тронула чуть заметная улыбка, но уже через мгновение это опять был жесткий и холодный капитан корвета «Полынь».

– Ваша позиция, господин лейтенант, безусловно, достойна уважения. Будем считать, что я принял ваш рапорт.

Джаббар порывался сказать еще что-то, разомкнув губы, но в последний момент передумал, вежливо кивнул высшему офицеру.

– Теперь вы, господин Гарин, – взгляд капитана прошил зрачки Юрия, всматриваясь в самые потаенные мысли. – Ваш подчиненный позволил себе поднять руку на офицера. Какими бы не были причины, подобное поведение недопустимо. Вам напомнить, какое наказание полагается за подобный проступок в условиях военного времени?

– Не нужно, – хмуро ответил Юрий.

За драку с офицером в мирное время контрактор вполне мог лишиться лицензии и работы. В условиях военного времени нарушителя ожидал трибунал и бессрочная ссылка в трудовые колонии. В особых случаях – смертная казнь.

– По протоколу я должен сообщить об инциденте в дисциплинарный отдел корпорации, – продолжил Кимура. – Однако, я не сторонник выносить внутренние проблемы за пределы обшивки. Команда – это прежде всего семья, а семья всегда предоставляет шанс на осознание и исправление. Поэтому вы, господин командир мобильной группы, сами выберете наказание для своего подчиненного. И наказание должно быть таким, чтобы я посчитал его соразмерным совершенному рейтаром Одегардом проступку. Это понятно?

– Понятно, – со смешанным чувством ответил Юрий.

– Вопросы? – обратился к обоим Кимура. – Если вопросов нет – свободны.

* * *

Арку в систему Фуиджи они проходили незадолго до полуночи по корабельному времени и Юрий решил посмотреть на процесс прыжка своими глазами. Все прошлые переходы он встречал либо в глухих трюмах, либо в десантных кубриках, лишенных внешних визуальных трансляторов, а потому в этот раз хотел наконец удовлетворить свое любопытство. Лучший обзор открывался из командирской рубки, но без веской причины Гарину туда доступа не было, поэтому пришлось довольствоваться картинкой с проектора, которую Юрий раскрыл на всю стену у себя в каюте.

«Полынь» заходила в «коридор ожидания» со стороны распухшего багрового шара местной звезды. Территории возле Арок всегда являлись центрами жизни даже в самых пустынных системах, к примеру как в этой, которой Юрий даже названия не запомнил. Вокруг умирающего солнца меланхолично крутилась единственная планета, покрытый льдом неприветливый карлик, зато вдоль отмеченной яркими маяками линии прохода под Аркой сгрудилось сразу несколько ремонтно-торговых платформ, за которыми грозно нависала автоматическая охранная станция.

Помимо корвета очереди для прохода ждал длинный транспортный поезд из крупных сигарообразных барж, которые, словно наездник, охватывал дутыми дюзами горбатый тягач. Вокруг него блестящей мошкарой кружили таможенные роботы.

Сама Арка, невзирая на огромные размеры, не произвела на Юрия особенного впечатления. Обычная серебристая полоса, выгнутая дугой, словно кто-то взял и провел по чернильному космосу гигантской кистью. Никаких вспышек и сияний, как в развлекательных передачах, просто изгибающаяся полоса в космосе.

Невозможная, неосязаемая, непознаваемая.

«Полынь» заняла свое место в очереди и выключила двигатели.

Юрия всегда интересовал принцип работы Арок. Одно время он думал что они – это такие волшебные двери, сквозь которые можно попасть куда хочешь. Потом выяснилось, что все Арки жестко связаны друг с другом, и чтобы быстро попасть в нужную систему нужно знать откуда и куда именно ведет та или иная Арка. Опытные капитаны могли за несколько прыжков пересечь весь Млечный путь и добраться до Горизонта. Иным приходилось довольствоваться «дорожными» картами, прыгая сквозь Арки поочередно и тратя значительно больше времени.

Гарин налил себе из синтезатора кофе, откинулся на стуле, закинув ноги на пустующую тумбочку у стены, и приготовился ждать. Привычно стукнул пальцем по запястью, раскрывая интерфейс вифона, вызвал таблицу расстановки личного состава. Бегло просмотрел.