Нехорошее место

— Посадишь в машину и отвезешь к Бобби и Джулии.

— К ним домой?

— Нет. В Санта-Барбару. Они выедут туда этим вечером, остановятся в гостинице «Красный лев», чтобы завтра начать сбор информации о семье Поллард.

Нахмурившись, Хол — он сидел на диване — наклонился вперед.

— Вроде бы ты сказал, что они больше не надеются увидеть Френка.

— Бобби думает, что Френк разваливается на глазах, что это его последняя череда путешествий. Такое, во всяком случае, у него чувство.

— Тогда кто же их клиент?

— Френк, пока он не откажется от их услуг.

— Что-то тут не так. Скажи мне, Клинт, только честно, что заставляет их продолжать это расследование, которое час от часу становится все опаснее?

— Им понравился Френк. Мне понравился Френк.

— Я же просил, честно.

Клинт вздохнул:

— Если бы я знал. Бобби вернулся сюда, испуганный донельзя. Но он не хочет дать задний ход. Они не отступятся, во всяком случае, до появления Френка, если он все-таки появится. Брат Френка, Конфетка, похоже, сущий дьявол, который никому не по зубам. Бобби и Джулия, конечно, упрямы, но далеко не глупы, вот я и думал, что тут они поставят жирную точку, увидев, что это работа для Господа Бога, а не для частного детектива. Но расследование продолжается.





* * *


Бобби и Джулия сидели с Ли Ченом за столом, и он докладывал о результатах своих поисков.

— Деньги, возможно, украдены, но тратить их можно спокойно. Записанные номера банкнот я не нашел ни в одном списке: федеральном, штата или местном.

Бобби и Джулия уже подумали о нескольких источниках, из которых Френк мог добыть шестьсот тысяч долларов, которые сейчас лежали в их сейфе.

— Найти бизнес, в котором рассчитываются по большей части наличными и не всегда в конце дня отправляют их в банк, — вот тебе и потенциальная цель. Скажем, супермаркет, работающий до полуночи. Управляющий, конечно же, ночью не потащит выручку в банк, чтобы положить ее на автоматический депозит, поэтому в супермаркете устанавливается сейф. После того, как магазин закрывается, ты телепортируешься в сейф, если ты — Френк, складываешь дневную выручку в пакет для продуктов и исчезаешь. Много денег в сейфе, конечно, не будет, от силы тысяч двести долларов, но, если грабануть за час три или четыре супермаркета, получится та самая сумма.

Джулия нашла другой ответ:

— Казино. У них есть комнаты для пересчета денег, они нарисованы на схемах, куда сотрудники департамента налогов и сборов могут попасть без особого труда. Но есть и комнаты, укрытые от посторонних глаз, куда складывают неучтенные доходы. По существу, большие сейфы, которые охраняются лучше, чем Форт-Нокс. Сначала ты используешь свои сверхъестественные способности для того, чтобы найти местоположение одной из этих комнат, потом телепортируешься в нее, когда там никого нет, и берешь то, что хочешь.

— Френк какое-то время жил в Вегасе, — вставил Бобби. — Помнишь, я рассказывал о пустыре, на который он меня притащил. Раньше там стоял его дом.

— Он мог не ограничиться Вегасом, — ответила Джулия. — Рено, озеро Тахо, Атлантик-Сити, побережье и острова Карибского моря, Макао, Франция, Англия, Монте-Карло… всюду, где играют на большие деньги.

Этот разговор о легком способе доступа к неограниченным суммам денег взволновал Бобби, хотя он не мог понять почему. В конце концов телепортироваться мог Френк — не он, а он был на девяносто пять процентов уверен в том, что Френка им больше не увидеть.

Разложив распечатки по столу, Ли Чен продолжил:

— Деньги — наименее интересная из моих находок. Помните, вы просили меня выяснить насчет мистера Синего?

— Конфетки, — уточнил Бобби. — Теперь нам известно его имя.

Ли нахмурился.

— Мне больше нравилось мистер Синий. Более стильное имя.

В кабинет вошел Хол Яматака.

— Я бы не доверял суждениям о стиле человека, который носит красные кроссовки и носки.

Ли покачал головой.

— Мы, китайцы, потратили тысячи лет на создание таинственного образа азиатов, чтобы несчастные западники в нашем присутствии всегда чувствовали себя не в своей тарелке, а вы, японцы, все испортили своими фильмами о Годзилле [31]. Нельзя быть непостижимо загадочным и создавать фильмы о Годзилле.

— Да? Покажи мне человека, который понимает фильм о Годзилле, вышедший после самого первого.

Они составляли интересную пару, худощавый, модно одевающийся китаец с тонкими чертами лица, дитя кремниевого века, и широкоплечий, квадратный, похожий на скалу японец.

Но Бобби, глядя на них, подумал о другом, удивляясь, что такая мысль не пришла ему в голову раньше: о необычайно высоком проценте азиатов среди сотрудников детективного агентства «Дакота-и-Дакота». Кроме Хола и Ли, в агентстве работали Нгуен Туан Пу и Джейми Куанг, оба вьетнамцы. Четверо из одиннадцати. Хотя Ли и Хол изредка отпускали шутки на тему Восток — Запад, Бобби никогда не думал, что Ли, Хол, Нгуен и Джейми составляют среди их сотрудников некую общность, для него они отличались друг от друга точно так же, как яблоки отличаются от груш, а апельсины от персиков. Но теперь Бобби осознал, что его предрасположенность к сотрудникам-азиатам говорит о чем-то и в нем самом, о чем-то отличном от расовой терпимости, которая может только вызывать восхищение, но он не мог понять, о чем именно.


— И нет ничего более непостижимого, чем сама концепция «Мотры» [32], - добавил Хол. — Между прочим, Бобби, Клинт поехал домой, к Фелине. Всем бы нам такое счастье.

— Ли рассказывал нам о мистере Синем, — напомнила Джулия.

— Конфетке, — уточнил Бобби.

Обведя рукой распечатки, содержащие сведения, полученные из различных полицейских управлений, Ли продолжил:

— Большинство полицейских управлений начали широко использовать компьютеры и связывать свои сети лет девять назад. Поэтому к более давним данным электронного доступа нет. Но и за это время на территории Америки совершено семьдесят восемь жестоких убийств, в девяти штатах, и их схожесть позволяет предполагать, что преступник — один человек. Только предполагать, понимаете. Тем не менее ФБР заинтересовалось этими убийствами и в прошлом году создало группу из трех человек, один в офисе, двое — в разъездах, которая координирует расследования на уровне местных полицейских управлений и штатов.

— Из трех человек? — переспросил Хол. — Похоже, это расследование у них не считается первоочередным.

— Бюро приходится заниматься слишком многим, — вступилась за ФБР Джулия. — А поскольку в последние тридцать лет долгосрочные приговоры преступникам у судей вышли из моды, плохишей развелось как никогда много. Три человека, полностью занятые этим делом, на таком этапе очень даже неплохо.

Ли взял со стола одну из распечаток.

— Все эти убийства характеризуются следующими одинаковыми признаками: во-первых, все жертвы укушены, главным образом, в области шеи, но в принципе ни одна часть тела не является для этого парня запретной; во-вторых, многие избиты, с черепно-мозговыми травмами, но в каждом случае основная причина смерти — не травмы, а потеря крови через прокушенные сонную артерию или яремную вену на шее.

— Получается, что этот тип прежде всего вампир? — спросил Хол.

Ему ответила Джулия, причем ответила на полном серьезе, потому что в этом расследовании они не имели права исключать ни одной версии, какой бы фантастической она ни казалась.

— Нет, не вампир в классическом понимании этого слова. Из того, что мы узнали о семье Поллард, ясно, все ее члены — необычайно одаренные люди. Помните того фокусника на ти-ви, Рэнди Великолепного, который предлагал заплатить сто тысяч долларов тому, кто докажет, что обладает парапсихическими способностями? Семейка Поллард обанкротила бы его в мгновение ока. Но это не означает, что они — сверхъестественные существа. Они сами не демоны, в них не вселились демоны, они — не дети дьявола, ничего такого нет и в помине.

— Им просто досталось побольше генов, — вставил Бобби.

— Именно так. Если Конфетка ведет себя как вампир, кусает людей в шею, то это всего лишь проявление психического заболевания. И не означает, что он — ходячий труп.

Бобби очень живо вспомнил светловолосого гиганта, который бросился на него и Френка по залитому тропическим ливнем черному песку пляжа в Пуналуу. Этот парень мощью напоминал локомотив. Если бы Бобби пришлось выбирать, с кем схватиться, с Конфеткой Поллардом или с Дракулой, он бы, возможно, предпочел графа. Потому что чеснок, распятие и метко нацеленный деревянный кол не стали бы эффективным оружием против брата Френка.

— Еще один общий признак, — продолжил Ли. — Во всех случаях жертвы не оставляли двери и окна открытыми, не было никаких свидетельств того, что убийца вломился в дом. Во многих случаях полиция обнаруживала, что двери заперты на засов, окна — на шпингалет, словно убийца покидал место преступления через каминную или печную трубу.

— Семьдесят восемь. — По телу Джулии пробежала дрожь.

Ли бросил листок на стол.

— Они полагают, что убийств больше, гораздо больше, потому что частенько убийца пытался замести следы, скрыть укусы, увеча тела, даже сжигая их. Хотя копы эти убийства свели воедино, они предположили, что в список не включены многие другие. Так что жертв куда больше семидесяти восьми, и это только за девять лет.

— Хорошая работа, Ли, — похвалила его Джулия, и Бобби тут же присоединился к похвалам.

— Я еще не закончил, — покачал головой Ли. — Хочу заказать пиццу и продолжить раскопки.

— Ты уже и так здесь десять часов, — заметил Бобби. — Рабочий день давно закончился. Тебе пора отдыхать, Ли.

— Если бы вы верили, как и я, что время относительно, тогда у вас его было бы невпроворот. Позже, дома, я растяну несколько часов в пару недель и вернусь завтра свежим и отдохнувшим.

Хол Яматака покачал головой, вздохнул:

— Не хочется этого признавать, Ли, но ты чертовски хорошо умеешь напустить восточного тумана.

Ли загадочно улыбнулся:

— Спасибо тебе.





* * *


После того как Бобби и Джулия уехали домой, чтобы собрать чемодан для поездки в Санта-Барбару, а Ли вернулся в компьютерный центр, Хол устроился на диване в кабинете боссов, снял туфли, положил ноги на кофейный столик. При нем был все тот же роман, «Последний оставшийся», который ранее он прочитал дважды и начал перечитывать прошлой ночью в больничной палате. Если Бобби прав и Френка им никогда не увидеть, тогда его ждал спокойный вечер и возможность осилить половину книги.

Может, радость, которую он получал от работы в детективном агентстве «Дакота-и-Дакота», не имела ничего общего с разнообразием поручений и шансом, пусть и небольшим, стать героем. Может, решающим аргументом, склонившим чашу весов в пользу карьеры детектива, стал тот факт, что он не мог выкашивать лужайку, подстригать зеленую изгородь и высаживать цветочную рассаду, одновременно читая книгу.





* * *


Дерек сидел в своем кресле. Направил лучемет на телевизор и включил его.

— Ты хочешь смотреть новости? — спросил он.