Ненастоящие

– Поэтому я и сказал, что пока не готов конкретизировать, – улыбнулся Нев. – Если мы принимаем эту версию, тогда я поищу более конкретно.

– Безусловно, принимаем, – кивнул Войтех, записывая ее на доску. – Еще версии?

Друзья промолчали. Больше версий пока ни у кого не было.

– Тогда следующий принципиальный вопрос: почему эти трое? Где и как они контактировали? Никаноров управлял строительной фирмой, были у него дела в том числе и в Москве, и в Пскове. То есть он мог так или иначе встречаться и со Старцевой, и с Варениковым, но пока точных указаний этому я не нашел. В Москву он последний раз ездил за полторы недели до случившегося, Серегин предоставил мне выписку с его счета, где он оплачивал билеты на «Сапсан». По Пскову такой информации нет, туда он ездил, скорее всего, на машине. Серегин обещал узнать в самой фирме, там наверняка должна быть информация.

– Мы, кстати, с Володей вот еще о чем говорили в «Сапсане», – начала Саша, – они не должны были встретиться все вместе. Иначе тогда симптомы проявились бы у всех в более или менее одинаковое время. Но между случаями Вареникова и Никанорова прошел месяц, между Никаноровым и Старцевой – две недели. Такое ощущение, что они все по очереди сталкивались с чем-то одинаковым или посещали одно и то же место.

Никто ничего не успел ей возразить или дополнить ее теорию, поскольку телефон Войтеха, лежащий на столе и поставленный на беззвучный режим, с мерным жужжанием пополз по столу, выдавая входящий звонок.

– Ляшин, – удивленно приподнял брови Войтех, взглянув на экран дисплея.

В конференц-зале мгновенно установилась тишина. По обычным организационным делам Ляшин чаще всего звонил Анне, по расследованиям – Войтеху, но не так поздно. Время давно перевалило за девять вечера.

– Слушаю вас, Эдуард Александрович, – отозвался Войтех, чувствуя, как сердце пропустило удар. Даже без своей обострившейся интуиции он понимал: что-то случилось.

– Войтех, добрый вечер! – Неофициальное приветствие еще сильнее укрепило его в этой мысли. Когда Ляшин звонил по делам, он всегда обращался к Войтеху как «господин Дворжак». – Вопрос к вам: вы знаете некоего Евгения Павловича Перепелкина?

Войтех не сразу узнал это имя. Этот человек всеми, и им в том числе, всегда воспринимался просто как «Женя», в крайнем случае – «студент». Наверное, никто, кроме Войтеха, и не знал его фамилии, а отчество даже он слышал впервые.

– Да, безусловно, – кивнул он. – Мы познакомились несколько лет назад, он ездил с нами на несколько расследований. Что-то случилось, Эдуард Александрович?

Войтех отвернулся к окну, но спиной чувствовал на себе встревоженные взгляды притихших друзей. Все они поняли, о ком идет речь, потому что под описание подходил только Женя.

– Сегодня утром он устроил погром в университете. Бросался на однокурсников и преподавателя, одного даже успел несильно ранить, пока его не скрутили. Я узнал об этом буквально час назад, мой племянник учится в том же университете, вот и рассказал.

– Что с самим Евгением? – уточнил Войтех.

– Задержан, конечно. Просит позвонить Войтеху Дворжаку. Поэтому я и набрал вам. Судя по описанию, это как-то связано с тем делом, о содействии в котором вы просили меня вчера?

– Да, очень может быть. Мы… можем как-то поговорить с ним?

– Если вы обеспечите его изоляцию, я даже смогу договориться, чтобы его привезли к вам.

На такое Войтех не смел и надеяться, но отказываться точно не собирался.

– Думаю, я могу вам это пообещать, – заверил он.

– Что ж, тогда ждите завтра, – сказал Ляшин и, не прощаясь, повесил трубку.

– Ну что там? – почему-то шепотом спросил Иван, когда все поняли, что Войтех уже закончил разговор.

Тот повернулся к ним, обвел всех взглядом и покачал головой.

– Кажется, у нас четвертый случай. К счастью, не удавшийся, поскольку потенциального убийцу скрутили раньше, чем он успел нанести кому-то серьезные травмы. К несчастью, это наш Женя.

Остальные переглянулись.

– Вот это поворот! – выдохнул Дементьев.

– Ляшин пообещал завтра доставить Женю сюда. Так что у нас будет возможность все выяснить из первых рук, а это очень важно. Володя, на тебе его и наша безопасность. Нужно придумать, где и как его удерживать, чтобы он не нанес травм ни себе, ни кому либо другому. Желательно сделать это в стенах Института.

– Не волнуйся, что-нибудь придумаю, – кивнул Дементьев.

– Нев, помоги ему, если понадобится более… серьезное удержание. Саша, – Войтех перевел взгляд на нее, – с утра вместе с Костей займитесь подготовкой к полному обследованию Жени.

– Думаешь, я не справлюсь сама? – оскорбилась Саша.

– Думаю, что помощь врача-диагноста будет не лишней. Как минимум вы сможете устроить консилиум. – Войтех улыбнулся уголком губ, чтобы она не думала, что он сомневается в ее компетенции. – Володя, боюсь, тебе снова предстоит командировка. Поедешь в Москву, возьмешь свидетельские показания.

Никто не стал возражать. Только, собирая разложенные на столе бумаги, Войтех подумал, что его собственное расследование придется отложить на неопределенный срок. И кто знает, не станет ли этот срок фатальным? Что, если по прошествии времени он уже не сможет вернуть свои способности? Если, конечно, вообще все еще может.



19 апреля 2016 года, 23.45

Средний проспект В.О.

г. Санкт-Петербург

Домой они вернулись ближе к полуночи. Нев и Дементьев готовили небольшую комнату в медицинском отсеке, где собирались устроить Женю. Когда-то дом, где располагался ИИН, был жилым, в планировке этажа до сих пор угадывались квартиры, и медицинская служба Института занимала одну из них. Одна большая комната была разделена на два кабинета, Саши и Константина Долгова, вторая была оборудована под лабораторию, третья пока еще оставалась полупустой, и именно в нее решили поместить Женю. Дементьев и Ваня выносили в другие комнаты все оборудование, которое можно было использовать в качестве оружия, Нев же ходил по периметру комнаты, сложив руки таким образом, что друг друга касались только кончики пальцев, и что-то едва слышно бормотал себе под нос. Саша перепроверяла все препараты, которые у них были, что-то выписывала себе в блокнот, а Войтех продолжал копаться в документах. И только около половины двенадцатого ночи огромным усилием воли он велел всем расходиться.


Дома было темно и прохладно, поскольку они оставили окна открытыми, а день выдался пасмурным и мрачным, поэтому Саша первым делом, не снимая пальто, принялась закрывать их, а Войтех прошел в крохотную гостиную и открыл ноутбук.

– Ты собираешься работать? – удивилась Саша, зайдя в ту же комнату. – Первый час ночи.

– Нужно еще немного покопаться в документах, днем я не успел все просмотреть, – признался Войтех, уже садясь в кресло. – Да и теперь, когда у нас есть четвертый случай, нужно еще раз все перепроверить, вдруг я что-то упустил.

Саша подошла к нему ближе, взъерошила темные волосы.

– Не дури, с утра просмотришь. Тебе нужно отдохнуть. Если бы в документах было что-то важное, ты бы это не пропустил. Мы же оба знаем, что ты не раз снимал перчатки и касался их, чтобы поймать видение. Раз не увидел ничего важного, значит, важного в них нет. И повторное прочтение ничего не даст.

Саша поцеловала его в макушку и направилась к выходу из гостиной, но следующие слова Войтеха заставили ее остановиться.

– Я ничего не увидел в этих документах не потому, что в них нет чего-то важного, – признался он, невидящим взглядом уставившись в ноутбук.

– Что?

Он повернулся к ней вместе с креслом, а затем встал, пересел на диван и коснулся ладонью места рядом с собой.

– Сядь. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Саша медленно подошла ближе, опустилась на диван, неотрывно смотря на его лицо. Она только сейчас поняла, что уже давно не видела его таким: не просто озабоченным и встревоженным новым непростым делом, но еще и как будто замершего в ожидании чего-то. Это еще не было смирением с неизбежным, которое так часто проскальзывало в его глазах в первые годы их знакомства, но уже приближалось к нему.

– Теш, ты меня пугаешь, – призналась она.

Войтех стащил с ладоней перчатки (зачем он теперь вообще их носит?), коснулся ее руки, аккуратно погладил пальцы и криво улыбнулся.

– Кажется, в том пансионате действительно особая аура, – начал он. – Она на самом деле исцеляет. Она вылечила твою руку, убрала твои шрамы и мою татуировку. А заодно и мою опухоль.

Саша невольно посмотрела на его лоб, словно хотела разглядеть мозг через кожу и кости, а затем снова вернулась к глазам:

– То есть… у тебя больше нет видений?

– Ни видений, ни интуиции, ни мигрени – ничего. Я больше не экстрасенс.

Войтех внимательно вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, какое впечатление произвели на нее его слова. Что она думает по этому поводу? Рада ли, что он больше не будет подвергать свою жизнь опасности, ловя видения, страдать от головной боли, рисковать здоровьем, когда ему покажется, что оно менее важно, чем разгадка очередного дела? Или же он сказал Неву правду: он обычный Саше уже не так интересен? Она влюбилась в неординарного экстрасенса, а не в простого мужчину. От простого она ушла. И теперь, когда он тоже стал таким, рано или поздно заскучает с ним. Возможно, не сразу, но это случится.

– Но… как такое возможно? Ты ведь был во множестве клиник, консультировался у лучших врачей. Да даже Долгов, который занимался изучением именно таких опухолей, говорил, что убрать ее без риска невозможно.

– Я не знаю, Саш. Не знаю, как это произошло. Уж точно не оперативным путем. Помнишь целителя из тайги, к которому мы ездили на самом первом своем расследовании? Ведь он тоже как-то лечил людей, исцелял даже неизлечимо больных. После его лечения раковые опухоли исчезали без следа, ты сама видела медицинские заключения. Возможно, это место такое же. Просто не человек лечит, а оно само.

Саша немного помолчала, раздумывая над его словами.

– И что теперь?

– Я хочу вернуться в тот пансионат с неофициальным расследованием. Как только мы расправимся с этим делом, нужно будет поехать туда, понять, как это произошло. И, если возможно, вернуть все обратно.

Она опустила голову, накрыла сверху его ладонь второй рукой и погладила кончиками пальцев.

– Хорошо, – сказала она. – Я, конечно же, поеду с тобой.

Войтех благодарно улыбнулся, чувствуя легкое разочарование. С одной стороны, он был рад, что не пришлось ее уговаривать, потому что он в любом случае хотел вернуть свой дар. С другой… был прав в своих ожиданиях. Он наклонился к ней и быстро поцеловал.

– А теперь иди спать. Потому что тебе точно следует отдохнуть, завтра предстоит тяжелый день. Вам с Костей придется поработать.

Саша кивнула, молча поднялась с дивана и ушла в спальню, Войтех же вернулся к ноутбуку. Все эмоции потом, сейчас нужно заняться делом.

Он и сам понимал, что пересматривать по второму кругу все документы не имеет смысла. Без видений он ничего в них не увидит, а обычным человеческим взглядом и умом уже все изучил. Пожалуй, следовало заняться тем, что он еще не смотрел: ежедневником Андрея Вареникова, который Иван и Лиля привезли от его матери. То ли у Андрея был такой характер, то ли сказывалась болезнь, но ежедневник он вел педантично, даже дотошно. Аккуратно записывал имена всех клиентов, с которыми работал вне основной работы, их телефоны, марки автомобилей и даже проблемы, с которыми чаще всего сталкивался. Войтех не мог не признать, что в этом был определенный смысл: стоило позвонить постоянному клиенту, как Андрей уже примерно знал, какие проблемы чаще всего возникают у этой конкретной машины и какие инструменты и запчасти следует брать с собой. Каждый выезд и ремонт он тоже тщательно записывал, и не только проблему и сумму, которую потратил на ее решение, но учитывал так же дорогу и свое время. Так что смысл в этом определенно был, но для Андрея, а не Войтеха. Войтех же надеялся в этом списке увидеть имена Льва или Анны, чтобы понять, был ли Андрей как-то с ними связан.

Он слышал, что Саша тоже не спит. Она не заглядывала в гостиную, вероятно, чтобы не мешать ему, но ходила по коридору, иногда тихонько хлопая дверью ванной, или гремела чем-то на кухне.

Звонок телефона заставил его вздрогнуть и первым делом посмотреть на часы: 1.38. Звонил Иван.

– Ты не спишь? – дежурно поинтересовался он, но было понятно, что даже если бы он подозревал, что Войтех уже спит, все равно позвонил бы. – Я тут кое-что интересное нарыл. Скайп включен?

Войтех взглянул на экран, убеждаясь, что нужная программа запущена, просто перешла в «спящий» режим, поскольку ноутбуком он давно не пользовался.

– Да.

– Я тебе сейчас ссылку кину, глянь.

Спустя мгновение скайп коротко пиликнул, а возле имени Ивана засветилась единичка, возвещавшая о пришедшем сообщении. Ссылка вела в одну известную соцсеть, и пока сайт загружался, Войтех гадал, что такого интересного там может быть, чтобы ради этого Иван позвонил ему почти в два часа ночи.

Ссылка привела на личную страничку Жени. А точнее, на одну из фотографий, загруженных в альбом. На снимке компания ребят, вероятно, студентов, отдыхала не то у кого-то дома, не то в ресторане: около десятка человек обнимались и демонстрировали в камеру бутылки с пивом, а весь стол, за которым они сидели, был уставлен разнообразными закусками.

– Открыл? – поинтересовался Иван.