От тебя бегу к тебе

- Он добивается результатов, но он коварен и вероломен, Нат... Хотя... мы же уже сделали кассу. Мы с ними разного пошиба - известный, всеми признанный театр и совершенно новая сцена... Ну и что из того, что ею руководит твой бывший жених? Не позволяй этому омрачить тебе жизнь или затмить рассудок.

- Да, ты права, - сказала я.

- Тогда пошли! Нам еще надо обсудить с костюмерами, насколько короткими могут быть килты у парней...

- Пошли! Я за то, чтобы было больше голых ног, - ухмыльнулась я.

Чуть позже, когда мы с Никки уже заканчивали переговоры в костюмерной, в дверь просунул свою голову Ксандер.

- Вы должны пойти и посмотреть на это, - заявил он.

Мы снова вышли на улицу. Со Старой Библиотеки напротив вдруг исчез весь маскировочный брезент. Он так долго скрывал здание, что я с трудом припомнила, как оно выглядело в прошлом.

Пятиэтажное строение перед нами теперь полностью закрывал новый потрясающий фасад - стена из видеоэкранов. Все здание превратилось в один гигантский видеоэкран, внизу которого зиял лишь маленький проем для массивных двустворчатых дверей, обтянутых красным бархатом с надписью «БОЛЬШОЙ О», инкрустированной золотом.

Экраны были пустые, а потом в верхнем углу появилась маленькая точка, которая превратилась в полную луну ночью... По всему зданию замерцали звезды, луну затянули облака, и на фасаде высветился огромный образ Таппене Полпенни. Она сидела на качелях, выбросив вперед ноги в черных панталонах с подвязками. Ее невероятно дерзкие груди прикрывали маленькие красные сердечки. Откинув голову назад, Таппене улыбалась, купаясь в искрящихся бликах света.

На мгновение она замерла с полузакрытыми глазами, затем видео отмоталось на несколько секунд назад, а потом все здание превратилось в разноцветную испытательную таблицу[30]. Прохожие на улице остановились, и проезжавшая машина нервно просигналила им, требуя убраться с проезжей части.

- Блин, ни хрена ж себе! - не сдержалась Никки, залитая разноцветными лучами с видеоэкранов.

Из огромных двустворчатых дверей вышел Джейми и, перейдя улицу, устремился к нам.

- Что вы об этом думаете, леди... и джентльмен? - спросил он.

- Это великолепно, - призналась Никки.

- Гениально! - воскликнул Ксандер.

- Я знаю, это немного экстравагантно для новой сцены, но я рассчитываю на то, что мы здесь задержимся на какое-то время, - сказал Джейми. - Мой приятель из Канады владеет фирмой, которая производит такие фасады из видеоэкранов...

- Надеюсь, вы получили ТВ-лицензию? - осведомилась я. Но шутка получилась плоской, и от этого мне стало еще горше.





Сэндвичи




Мы поднялись обратно в офис. Единственным недостатком огромной афиши с Райаном Харрисоном было то, что она закрыла все окна нашего театра. Мне до смерти хотелось выглянуть наружу и подсмотреть, что происходит на улице внизу. Но все, что мне удалось разглядеть, - это темный прямоугольник холста с гигантским левым глазом Райана. В течение следующего часа улица наполнилась восторженными голосами. И с каждой минутой многоголосый восторг становился все громче и громче. Никки отправилась на телефонную конференцию с журналом «Хит» об объявлении Райана «Торсом недели». Уходя, она обернулась ко мне:

- Перестань зацикливаться на «Большом О»...

- Сказала кокотка священнику - пошутила я.

- Я серьезно, Нат Забей на это, - бросила на меня многозначительный взгляд Никки и вышла из кабинета.

Легко ей было советовать! Ведь это не ее бывший жених нежданно-негаданно всплыл из прошлого и открыл свой театр через дорогу! Я встала и заходила кругами по кабинету. Руководить театром - дело непростое. Это постоянный стресс. А театр Джейми мог переманить часть нашей публики к себе.

В дверь постучал Ксандер.

- Натали, я, наконец, собрался пообедать. Тебе что-нибудь купить?

- Я могла бы прикончить пастрами с горчицей на ржаной булочке, - сказала я. - И возьми мне еще на потом одну булочку с сыром.

Ксандер добавил мой заказ в свой список и удалился. А я снова уселась в кресло. Шум на улице уже стоял такой, как будто там собрались сотни людей. Проклиная холст, закрывавший мне окно, я открыла дверь на пожарную лестницу и поднялась на крышу (на этот раз я, правда, сначала предусмотрительно убедилась, что не захлопнула злополучную дверь).

Было очень тепло. От асфальта, впитавшего утреннее солнце, исходил жар. Стайка голубей, сгрудившись на одном конце крыши, нежилась в полуденных лучах. Я медленно подошла к краю крыши и посмотрела вниз. Равен-стрит была запружена женщинами, вырядившимися под стать танцовщицам бурлеска. Сотни особ самых разных размеров и форм в разноцветных корсетах и при полном макияже возбужденно болтали друг с другом, созерцая на видеоэкране Таппене Полпенни.

Внезапно бархатные створки входной двери «Большого О» распахнулись, и перед ними престал Джейми с микрофоном в руке. На нем были облегающие черные брюки. И он был без рубашки! Он заметно поправился за те пятнадцать лет, что минули со дня, когда я в последний раз видела его голый торс. Джейми взобрался на маленькую квадратную сцену, установленную на тротуаре, и, возвысившись над толпой, стал виден всем собравшимся.

- Добрый вечер, дамы, - донесся до меня его зычный голос. Женщины на улице начали аплодировать и свистеть. Прикрыв свои глаза от солнца, Джейми обвел их всех взглядом.

- Ого! Да вы потрясающе выглядите! Мы вам всем очень благодарны за то, что вы решили провести сегодняшний вечер вместе с нами. Вы готовы к флэш-мобу? Вы готовы исполнить бурлящий бурлеск?

Женщины обезумели, разразились оголтелыми криками и свистом. А я разглядела внизу еще и большую группу фотографов и репортеров, включая Еву Кастл. Она стояла с Бренданом О'Коннором на тротуаре. Джейми продолжил свою речь:

- А запустит свое новое шоу здесь, на сцене «Большого О» - Невероятная Полпенни... Пожалуйста, поприветствуем ее - единственную и неповторимую, бесподобную Таппене Полпенни!

Из двери за спиной Джейми показалась Таппене. Поднявшись на сцену, она встала рядом с ним. Толпа женщин совершенно ополоумела. На Таппене были корсет на косточках и панталоны в стиле 1950-х; довершали наряд чулки, подвязки, серебристые блестящие туфли на шпильках и длинные серебристые перчатки.


- Здравствуйте, дамы! - прокричала она в толпу. Та проорала ей в ответ «Привет!» - Вы готовы исполнять бурлеск? - Женщины снова ответили ей дружным ревом. Да и я едва удержалась, чтобы не закричать вместе с ними. Настолько на меня подействовала атмосфера.

- Прекрасно! А теперь мы не спеша снимем сначала левую перчатку, потом правую и затем заключительный аккорд - наш коронный прием - корсет... У всех из нас есть кисточки на сосках? - спросила Таппене.

Толпа ответила утвердительно. Я заметила; что к Таппене опускаются качели. Подняв глаза по двум стальным тросам наверх, я увидела на крыше напротив парня. Он управлял небольшой лебедкой, закрепленной на краю крыши. Я снова опустила глаза - качели остановились рядом с Таппене на уровне ее талии.

- Отлично! - воскликнула Таппене. - А теперь повторяйте за мной! Хореография достаточно простая, но бурлеск исполняется медленно... Главное -раздразнить, завлечь, взволновать! - Таппене передала микрофон Джейми и осторожно присела на качели.

- Ты и в самом деле волнуешь меня, Таппене, - произнес Джейми. - А вы, дамы, готовы ЗАВЛЕКАТЬ?

Толпа дикими воплями заверила его в своей готовности.

И в следующий миг зазвучала «Секси Бэк» в исполнении Джастина Тимберлейка. Таппене медленно - под истеричные вопли толпы внизу - встала на качели. И начала раскачиваться на них из стороны в сторону на фоне луны и звезд, сверкавших на видеоэкране в такт ее движениям. Зрелище было потрясающее!

Ксандер вернулся из похода за сэндвичами, взобрался на крышу и двинулся ко мне с огромным пакетом бутербродов, рулетов, рогаликов и булочек. Заслышав бурные овации толпы, я отвернулась от него и глянула вниз.

Таппене снимала с одной из рук длинную перчатку, касаясь поочередно каждого пальчика своими идеальными зубками. Я представила себе, как эти зубки впиваются в гладкие мускулы Джейми... Но вот Таппене стянула перчатку с руки и, широко распахнув свои глаза и надув выпяченные губки, отбросила ее в сторону. Женщины внизу, дружно скопировав ее ужимки, с бесноватыми криками подбросили свои перчатки в воздух.

А Таппене продолжила раскачиваться на качелях. Выгнув дугой свою спину она улыбнулась, а затем отработанным движением выпрямилась. Толпа внизу захлебнулась от восторга и зааплодировала. Таппене стянула перчатку с другой руки, и сотни женщин внизу сделали то же самое. Таппене повернула голову и на какой-то миг наши глаза встретились.

Ксандер теперь уже стоял возле меня с пакетом, полным рулетов и рогаликов, уложенных аккуратными рядочками. Он что-то сказал, но я не расслышала его слов - музыка играла слишком громко. Не знаю - то ли запах свежего хлеба и начинок так подействовал на стайку голубей, дремавших на солнышке на углу крыши. Но они вдруг пробудились и начали окружать нас. Заметив птиц, Ксандер побледнел.

- Нет!!! Я ненавижу голубей! - выкрикнул он и запрыгал, как юродивый, пытаясь увернуться от настырных пернатых. Испугавшись, как бы он не сорвался с крыши, я схватила его за рукав. А голуби, взмахивая крыльями, начали подступать к его ступням, норовя подобраться поближе к пакету. Ксандер запаниковал, поднял его над головой, а затем... Внезапно утратив над собой всякий контроль, он выпустил пакет из рук. И тот - похоже, тоже не желая иметь дело с голубями, -предпочел полететь с крыши вниз. В полете из него высыпалось все содержимое, и на танцующих бурлеск дам обрушился град сэндвичей, рулетов, булочек, салатов, начинок и майонеза.

Если вы когда-нибудь, гуляя в парке, роняли чипсы или крошки бутерброда, то вы знаете: стоит им коснуться земли, как откуда ни возьмись появляются голуби и начинают вас осаждать, подчас полностью блокируя путь.

Так случилось и в этот раз. С одной из крыш вдруг взмыла гигантская стая голубей. Прожорливые птицы не приняли во внимание, что в воздухе на качелях парила полуобнаженная дама, и, хлопая крыльями под самым ее носом, понеслись к лакомой добыче, валявшейся внизу на асфальте. Таппене потеряла все свое самообладание, истошно завопила и чуть не упала с качелей. А в следующее мгновение ее великолепный черный корсет окропил птичий помет, и Таппене зашлась в еще более громком крике. Голуби сбились в стаю и начали врезаться в видеостену. Женщины внизу заголосили на все возможные лады, шарахаясь от птиц, которые пикировали между ними к ароматному хлебу. Музыка заглохла, и люди начали вскидывать глаза вверх - откуда прилетели сэндвичи. Ксандер моментально смылся, и на краю крыши осталась только я. Все еще сжимая в руке микрофон, Джейми посмотрел на меня. И я со всех ног ринулась с крыши в свой офис, громко захлопнув за собой дверь на пожарную лестницу.

В темном кабинете я, тяжело дыша и обливаясь потом, плюхнулась в кресло. А потом, не зная, что предпринять, прислушалась к голосам на улице. Одна из женщин причитала громче всех, оплакивая свой испорченный корсет, заляпанный кусочками «коронационного цыпленка»[31]. В дверь заглянула Никки:

- Нат, ты случайно не знаешь, будет ли Райан брить свою грудь для «Торса недели»?

Я открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент услышала крик и голос Ксандера:

- Вы не можете врываться сюда!

За спиной Никки вырос Джейми. Он все еще был без рубашки, а на его голове, словно причудливый легкий шарфик, колыхался кусочек огурца.

- Извините, дамы, - пробормотал Ксандер, появившись через секунду после Джейми. - Я пытался его остановить, но он не слушал никаких...

- Что ты, черт подери, устроила, Натали? - перебил его Джейми.

Никки и Ксандер замерли, вопросительно буравя нас глазами. А потом в кабинет ворвался Брендан О’Коннор - в очках, забрызганных майонезом, и разъяренный не меньше Джейми.

- Эй! Что это такое? - вскричала Никки. - Я думала, что у нас на входе поставлена охрана, следящая за тем, чтобы сюда не проникал кто ни попадя!

- Это моя вина, - вздохнул Ксандер.

- Нет, Ксандер. Я сама разберусь, - сказала я. - Ребята, простите. Все вышло случайно...

- Случайно? - взвыл Джейми. - Ты случайно сбросила на нас с крыши кучу нашпигованных всякой всячиной рулетов? Ты что, даже не подумала о том, что это может быть опасно? Таппене сказала, что ты специально выжидала на крыше, чтобы натравить на нас этих голубей... Она же могла упасть со своих качелей! Она могла покалечиться! Или разбиться насмерть! И ей в рот попал голубиный помет!

Кусочек огурца на голове Джейми подскочил и сделал сальто, как заправский акробат. Я не удержалась и прыснула со смеху.

- Вы находите это смешным? - вскричал Брендан. - По-моему, вы слишком много себе позволяете, голубушка!

- Эй! Попридержите свой язык! По-моему, это вы себе многое позволяете! -одернула его Никки.

Из-за майонезной кляксы на глазу Брендан выглядел скорее забавным, чем грозным. Но мне не понравилось выражение его второго глаза. Он пылал жаждой мести.

- Где она? - донесся из коридора женский голос. - Где ее чертов офис?

В кабинет разъяренной фурией влетела Таппене Полпенни в длинном махровом халате. Голубиный помет прилип к ее перекошенной прическе. Один из наших дюжих дородных охранников тоже вбежал внутрь и попытался вывести ее из кабинета.

- Уберите от меня свои грязные руки! - взревела Таппене. - Хотите, чтобы вас обвинили в нападении? Так я вам это устрою!

Явно сдрейфив, охранник попятился назад.

- Тебе нечего бояться. Ты выполняешь свою работу! Это ее можно привлечь за незаконное проникновение, - сказала Никки.

Охранник снова двинулся к Таппене.

- Нет, мистер, не прикасайтесь ко мне руками!.. Я здесь долго не задержусь! -вскричала Таппене. - Я только хочу тебя предупредить, Натали Лав! Я подам на тебя в суд!

- В суд? За что? Это была нелепая случайность, - сказала я.