От тебя бегу к тебе

Я повернулась и посмотрела назад поверх спинки сиденья. Лимузин превратился в катафалк. В гробу лежала моя бабушка с закрытыми глазами. Она была мертвецки бледна и сжимала в руках цветы.

- Бабуля умерла?- спросила я.

- Этот чертов бурсит ее победил, она умерла на операционном столе, -проворчала мамуля. - Впрочем, она сама виновата в этом. Она всю свою жизнь ходила в дурацких туфлях на каблуках.

Я перелезла через спинку сиденья и прикоснулась к бабушкиному лицу. Оно было холодным.

А потом задняя дверь лимузина открылась, и там стоял Джейми, окруженный облаком пара. Он был одет в свадебный костюм. Он протянул мне руку и сказал:

- Пойдем. Натали. Они уже заждались нас в церкви.

- Я выхожу замуж. - ответила я.

- Да, ты выходишь замуж за меня, - кивнул Джейми. -Я - твой единственный и всегда им был.

Тут бабуля открыла глаза и медленно села в гробу.

- Натали, возьми эти цветы, - сказала она и протянула мне свой букет. -На что они мне? Я уже умерла. Натали. Умерла...

Я с криком проснулась и села на кровати вся в поту. Меня захлестнула тревога. Было пять утра. Задыхаясь и стараясь восстановить дыхание, я снова откинулась на подушку. Она была мокрой от моего пота. А в следующий миг раздался стук в дверь, и в приоткрывшуюся щель просунулась бабушкина голова.

- Доброе утро, дорогая, ты в порядке?

Я кивнула.

- Я пытаюсь приготовить нам кофе, но твоя машина...

- Это капсулы, я сейчас приду и сделаю нам по чашечке, - сказала я.

Пока мы ехали до больницы Гая и Святого Томаса, дороги были свободными. День выдался пасмурным, и лобовое стекло покрывала легкая морось. Я включила дворники, и они с визгливым скрипом задвигались по стеклу.

- Если я умру на операционном столе, я хочу быть похороненной в своем зеленом платье, - объявила бабуля.

- Не сходи с ума. Ты не умрешь, - сказала я, вспомнив свой сон, в котором со мной разговаривало мертвое бабушкино лицо.

- И не надо мне делать укладку. Из всех гробовщиков только единицы умеют красиво уложить волосы покойнице. Я не хочу выглядеть как старая кошелка...

- Бабушка...

- И макияж мне на лицо нанесешь ты! Красная помада «Шанель», пудру «Живанши», а глаза мне накрасишь, как себе.

- Бабушка!

- Я оставлю здесь все необходимое, - продолжила бабуля, вытаскивая маленькую прозрачную косметичку и убирая ее в бардачок. - И еще, Натали... Если я умру раньше, чем они закончат операцию, потребуй, чтобы они зашили мне ногу. Я хочу быть похороненной в туфлях на каблуках... Обещай мне, что выполнишь мою просьбу!

- Бабушка, пожалуйста, перестань! - пробормотала я, чувствуя, что готова расплакаться.

- Пообещай мне, Натали!

- Ладно, так и быть. Обещаю. Но только ты не умрешь!

Я нашла свободное место на стоянке, припарковалась, и мы направились в больницу. Когда бабушка устроилась на своей кровати в палате, пришел врач и задвинул за собой шторки. У него были черные глаза, и он был очень красив.

О-о-о, Национальная служба здравоохранения стала намного привлекательнее с тех пор, как я побывала здесь в последний раз, - сказала бабуля, садясь на кровати и приглаживая свои волосы. Доктор достал фломастер и объяснил, как будет проходить операция: как он отрежет в ее большом пальце кусочек выпирающей косточки, вызывающей бурсит, и затем вправит ступню.

- Это очень простая, рядовая операция. Так что вам не о чем тревожиться. Одна из медсестер позвонит вам по ее завершении, - сказал доктор. И, оставив бабушку с нарисованными фломастером каракулями на ноге, пошел к следующему пациенту.

- Натали, ты только глянь на это! - прошептала она.

- На что? - спросила я.

- На этот большой палец, который он нарисовал на моем большом пальце... Это что, так будет выглядеть мой новый палец? Это же просто отстой, я и то нарисовала бы лучше...

- Он же не художник, он - хирург, - пожала я плечами.

- Хорошо, что он не оперирует мне грудь. Представляешь, какую бы сиську он мне намалюеал?

- Бабушка, он нарисовал тебе вполне приличный палец, - сказала я.

- Нет! Я хочу после операции носить все свои красивые туфли. А вдруг по его милости мой палец станет огромным, как камберлендская кольбаска? Натали! Пойди разыщи его и приведи обратно...

Вся красная от смущения, я позвала хирурга. Доктор оказался очень любезным. Он объяснил, что нарисовал палец просто для разъяснения. И добавил, что хирургия - это его профессия, а на досуге он - страстный художник-любитель. Затем он позвал медсестру, и та удалила его рисунок с бабушкиной ноги спиртовой салфеткой. После чего он нарисовал палец заново - уже более изящным.


- Превосходно! Палец, которым гордилась бы сама Софи Лорен! -восхитилась бабуля его работой.

Доктор усмехнулся и направился к следующему пациенту.

- И все же я бы не купила ни одной из его картин, - пробурчала бабушка, понизив голос.

- Хочешь, я останусь с тобой? - спросила я. - Я могу взять отгул на работе.

- Не переживай из-за пустяков, - сказала бабушка, устраиваясь поудобнее и раскрывая журнал «Вог». - Они меня вырубят проведут операцию, и я проснусь. Делов-то! Отправляйся на работу. Со мной все будет в порядке.

Поцеловав бабулю, я вернулась к машине. Включила мобильник и увидела на нем два пропущенных вызова от Шэрон. А в следующий миг телефон зазвонил. Это была Никки.

- Доброе утро, Нат?! Ты где? - спросила она.

- Я в больнице, - ответила я.

- Так ты уже слышала?

-Что?

- Ну, о Райане.

- Нет, я ничего не слышала о Райане. Я отвезла бабушку в больницу.

- А-а-а... Ну, тогда слушай. Райан вчера после гей-парада не придумал ничего лучше, как пойти на вечеринку в «Шедоу-Лаунж». И там он так нализался, что пришлось вызывать ему «Скорую помощь».

- С ним все в порядке?

- Да, он в частной больнице, за его пребывание там платим мы. У него алкогольное отравление, но врачи полагают, что под капельницами он уже через несколько дней полностью восстановится...

- Замечательно, - вздохнула я.

- Это еще не все. На этой вечеринке после гей-парада были и наши друзья из «Большого О». Консьерж из отеля Райана рассказал, что Брендан О’Коннор присылал за ним машину.

- Вот подонок, - пробурчала я.

- И на сайтах «Мейл», «Миррор», «Сан» и «Экспресс» уже размещены снимки, сделанные на этой злосчастной вечеринке, с пьяным в хлам Райаном.

- Жди меня в офисе, - сказала я.

Я доехала до дома так быстро, как только смогла, бросила машину и побежала в театр. Двери «Большого О» были закрыты, а наше видео с Райаном все еще транслировалось на видеостене. Постоянная группа фанатов Райана блокировала главный вход. И мне пришлось расталкивать их, чтобы пробраться к двери. Какая-то женщина средних лет всучила мне фут винограда и открытку с пожеланием скорейшего выздоровления больному.

- Проследите, чтобы это передали Райану, - приказала она.

- Я не работаю в службе доставки, - огрызнулась я, сунув бумажный пакет с виноградом обратно в руки женщины.

Один из наших охранников открыл мне дверь, и я поспешно проскользнула внутрь.

Все актеры, задействованные в «Макбете», ждали в баре. Но я пошла прямиком в кабинет. Там в глубокой печали сидели Байрон, Крейг, Никки и Ксандер.

- Актеры внизу. Что происходит? - спросила я, положив на стол сумку и вынимая из нее свой ноутбук.

- Я разговаривала по телефону с Терри, менеджером Райана, - сказала Никки. - Она намерена запихать его в реабилитационный центр, а это для нас равнозначно катастрофе. Мы не сможем обходиться без него целый месяц.

- Вот дерьмо! - сорвалось у меня с языка.

- Терри судит и поступает, как американка, - произнес Крейг.

- Что ты имеешь в виду? - спросила Никки.

- Здесь у нас, в Британии, по-другому смотрят на пьянство. У меня как-то несколько друзей получили алкогольное отравление после крутой вечеринки. Но никто и не подумал посоветовать им лечь в реабилитационный центр, - пояснил Крейг.

- Райан из анонимных алкоголиков, у него есть куратор. - сказала я.

- Давайте дождемся, когда Райана выпишут из больницы. Я могу несколько дней порепетировать без него, - добавил Крейг с надеждой.

- Да, мы могли бы отработать сцины, в которых Райан ни участвуит, -согласилась Байрон.

- Похоже, выбора у нас нет? - сказала я и посмотрела на Никки.

Она кивнула.

- Держите нас в курсе, - сказал Крейг.

-Да, и напомните актерам, что они подписали соглашения о неразглашении, -спохватилась я. - Вы же знаете, как они любят сплетничать.