Шопоголик и Рождество

— Нужно пойти и рассказать им, что все это фальшивка, — удрученно говорит Сьюзи.

— Не надо, Сьюз! — с жаром убеждаю я. — Не уничтожай коллекцию. Будет ужасно жалко. Это ведь всего лишь слово. А ты сделала такие прекрасные вещи. Ну что страшного, если у пары человек дома будут подушки со словом спрюгге?

— Но ведь мы утверждаем, что оно норвежское, — безнадежно вздыхает Сьюзи. — Значит, обманываем.

— Тогда… давай не будем говорить, что слово норвежское, — поразмыслив, предлагаю я. — Скажем: «Некоторые полагают, что это понятие пришло из норвежского языка». И это не будет ложью. Ведь как минимум все вчерашние покупатели так и думают. К тому же, — тут меня осеняет идея, — язык — штука живая. Постоянно развивающаяся. В словарях каждый год появляются новые слова! И почему бы одному из них не быть спрюгге?

— В каком это смысле? — подозрительно смотрит на меня Сьюзи.

— Сначала мы начнем его использовать, потом другие подхватят, так оно в язык и войдет. Ведь так оно всегда и происходит, — продолжаю убеждать я. — Так язык и развивается. А если кто спросит, мы всегда можем сказать, что слово почти норвежское. Что вопрос о включении этого слова в словарь норвежского языка находится на рассмотрении.

Одна из покупательниц, довольно блестя глазами, набивает корзинку вещами с прилавка спрюгге.

— Дочке очень понравится, — говорит она подруге. — Так необычно!

— Очень оригинально! — вторит ей спутница и тянется за подушкой. — Нигде больше такого не видела.

— Видишь? — киваю я на них. — Они обе в восторге. Если скажем правду, обломаем им весь кайф, а разве это в духе Рождества? Нет! Ничего подобного. Вот что я думаю: если слово спрюгге делает людей счастливыми, кто мы такие, чтобы все портить?

— Слово-то хорошее, — рассеянно соглашается Сьюзи.

— Отличное, — подхватываю я, стараясь внушить ей уверенность. — Позитивное, вдохновляющее. Какая разница, откуда оно взялось?

Я уже собираюсь пойти помочь покупательницам, но тут на мой мобильный приходит сообщение. Я быстро пробегаю его глазами. Затем судорожно сглатываю и читаю снова.

— Что? — смотрит на меня Сьюзи.

— Э-э… Да так, пустяки. Крейг приглашает нас с Люком зайти вечером, выпить по стаканчику вина, — как ни в чем не бывало, объясняю я. — Пишет: «Устроим камерную вечеринку: только мы, и никаких посторонних».

Сьюзи округляет глаза.

— Камерная вечеринка? Только мы, и никаких посторонних? — Похоже, она в шоке. — Бекс, ты хоть понимаешь, что это значит?

Мне и самой только что это в голову пришло, но Сьюзи я в этом не признаюсь. Да и самой себе тоже.

— Не понимаю, — упрямо отвечаю я. — Сьюзи, у тебя слишком богатое воображение.

— Серьезно, Бекс? А может, это ты слишком наивна и не видишь дальше своего носа? — Она опускает руки мне на плечи и проникновенно смотрит в глаза. — Просто пообещай, что вы договоритесь о стоп-слове, хорошо?

— О стоп-слове? — тут уж я не выдерживаю и начинаю хохотать. — Не нужно нам никакое стоп-слово! Ты что же, думаешь, он нас в подземелье упрячет?

— Я бы не удивилась, — зловеще отзывается Сьюзи. — Кто знает, что его заводит.

— А что, в коттедже есть подземелье?

— Вообще-то нет, — подумав, признает Сьюзи. — Но, может, он из второй ванной комнату для сексуальных утех сделал.

— Сьюзи, ты совсем уже! Мы просто выпьем по бокалу вина, как культурные люди, и разойдемся. Конец истории. А теперь я пойду и помогу покупательницам, в конце концов, мне за это зарплату платят, — многозначительно произношу я.

Но стоит мне направиться к прилавку спрюгге, как телефон снова начинает вибрировать. Прочитав второе сообщение от Крейга, я невольно охаю.

Возьмите купальные костюмы, вместе побултыхаемся в джакузи.

Или можно прямо так, а натюрель…;)



Пожалуй, лучше не буду говорить об этом Сьюзи. Господи…



К половине седьмого наряд, в котором я пойду к Крейгу, уже выбран. Это строжайшие черные брюки, крайне скромная блузка с воротником-бантом и вечерняя накидка на пуговицах. (Купила ее как-то на распродаже и все думала: «Господи, ну зачем? Куда мне носить накидки?». Что ж, вот теперь знаю.)

Минни пьет молоко за кухонным столом. А я сижу рядом, проглядываю в телефоне словарь и чувствую себя человеком, который ведет очень бурную двойную жизнь. Вроде как приглядываю за своей невинной крошкой, пьющей перед сном молочко, и в то же время подыскиваю для нас с мужем стоп-слово. У меня уже набралось штук десять вариантов, например: «Шанель», «Дольче» или «Габбана».

Тут до меня доходит, что эти слова этак запросто в разговор не ввернешь. Может, нужно остановиться на чем-то более повседневном, типа «привет» или «вода»?

А как тогда быть, если мне захочется пить?

Вот ведь еще проблема! Интересно, а зачем вообще нужно стоп-слово? Разве не самое логичное просто сказать: «Стоп»? Или: «Ну, с меня хватит, я домой. Меня коллективный секс не интересует, я больше по шопингу»? (Хотя это скорее стоп-предложение. Даже два.)

Когда в кухню входит Люк, я до того издергана, что аж подпрыгиваю на стуле и нервно выпаливаю:


— Так мы правда к ним идем?

— Что? — озадаченно переспрашивает Люк. — Ну конечно. Если только ты не передумала. А что, неважно себя чувствуешь?

— Прекрасно я себя чувствую, — взвизгиваю я. — Будет очень весело! Я вся в нетерпении! И… э-э-э… Крейг написал кое-что… — я откашливаюсь, — насчет джакузи.

— Джакузи? — смеется Люк. — Даже не знаю, зайдем ли мы настолько далеко.

Я растерянно смотрю на него, гадая, что он имел в виду под «настолько далеко». Боже! Может, Сьюзи права? И я, наивная душа, до сих пор не считывала подтекста?

Да нет же, Люк ни за что не согласится на коллективный секс.

Не согласится же?

Тут раздается звонок в дверь, и Люк впускает в дом Кей, нашу няню на этот вечер, жизнерадостную женщину лет шестидесяти, настоящий кладезь местных сплетен. Укладывая Минни в постель, мы узнаем от нее все подробности об операции, которую перенесла собака ее соседа. И вот, не успеваю я оглянуться, как мы уже идем по темной мирно дремлющей деревушке по направлению к коттеджу «Чибис».

Люк все рассказывает что-то о вине, которое несет Крейгу в подарок. И о том, что надо бы нам съездить во Францию, погулять по виноградникам. А я только киваю и повторяю машинально, даже не вслушиваясь в его слова: «Да-да, бургундское, чудно». С каждым шагом я все сильнее дергаюсь. И твержу себе, что это просто смешно. Ничего не будет.

А вдруг будет? Что мне тогда делать? Боже, мы ведь уже почти пришли. Может, быстренько просветить Люка?

Чтобы попасть в коттедж «Чибис», нужно свернуть с главной улицы в небольшой темный переулочек. Тут, конечно, не совсем кромешная тьма — впереди что-то светится, сам коттедж, наверное. Чем ближе мы подходим, тем ярче и ярче становится свет, а наконец увидев его источник, я принимаюсь удивленно хлопать глазами. Вау! Оказывается, весь фасад домика увит гирляндами — белыми и разноцветными. Минни была бы в восторге.

Мы подходим еще ближе, и Люк присвистывает.

— Гляди-ка, а вот и джакузи. — Он негромко смеется. — Ну и штуковина!

Муж указывает в сторону огороженного изгородью заднего двора. А я, проследив за его взглядом, невольно застываю. Там не только джакузи размером с хорошего слона. Там еще и настоящий бар в гавайском стиле, три шезлонга, штук шесть уличных обогревателей и пальмы в горшках.

— Интересно, пальмы они тоже с собой привезли? — с любопытством спрашивает Люк. — А шезлонги? Время года-то не совсем подходящее. А насчет уличных обогревателей, я тут недавно статью прочел… — Он начинает рассказывать что-то о глобальном потеплении, но я ничего не слышу, просто в оцепенении разглядываю пальмы.

Пальмы. Разве это не условный знак свингеров? Вроде бы они специально выставляют их в саду, чтобы привлекать другие заинтересованные пары?

Мы ступаем на ведущую к крыльцу тропинку, а сердце у меня, кажется, вот-вот выскочит из груди. Вот оно. Теперь ясно, что все было правдой. Сьюзи не ошиблась. Нужно немедленно сказать Люку.

Он уже тянется к дверному звонку, но я успеваю перехватить его руку.

— Люк, — в панике шепчу я. — По-моему, они не о вине с нами собираются беседовать. Это все для отвода глаз.

— Что? — изумленно оборачивается ко мне Люк.

— Мне кажется, они хотят… они хотят, — сглотнув, я едва слышно заканчиваю: — устроить оргию.

— Что? — разражается смехом Люк, а затем, взглянув на меня, спрашивает. — Бекки, ты что, серьезно?

— Да! Крейг тащится от секса втроем, вчетвером… и вообще… вмногером. Сьюзи с ним интервью на одном сайте прочитала. Он постоянно ходит на секс-вечеринки. Видишь пальмы? — Я машу рукой в сторону заднего двора. — Это знак! Осторожно: свингеры!

— А мне казалось, что символ свингеров — пампасная трава, — невозмутимо отзывается Люк.

— Пальмы… трава… какая разница? Нам нужен план, — не унимаюсь я. — Условный сигнал!

— Эй, ребята! Вы уже тут! — раздается из ниоткуда хриплый голос Крейга, и я подпрыгиваю от неожиданности. Оказывается, он смотрит на нас, высунувшись из окна. Сам весь сияет, и рубашка у него распахнута на груди.

Боже, он что, нас слышал? Нет. Надеюсь, что нет.

— Привет! — выдавливаю из себя я. — А мы тут как раз… Привет!

— Привет-привет! — непринужденно здоровается Люк.

— Спущусь через секунду… — Крейг исчезает, и я слышу, как в доме раздается его голос. — Надин, они тут!

За дверью уже стучат высокие каблучки. Черт!

— Наше стоп-слово — спрюгге, — в панике выпаливаю я. — Договорились?

— Что? — обескураженно спрашивает Люк.

— Спрюгге. Наше стоп-слово. Спрюгге!

Ну все. Времени объяснять больше нет. Дверь распахивается, и нам навстречу выходит Надин, благоухающая какими-то мускусными духами. В вырезе ее шелковой блузки виднеется роскошная грудь.

— Ребята, — восклицает она, обнимает Люка, а затем меня. — Добро пожаловать!

— Привет, — отзывается Люк. — А мы вам кое-что принесли.

Надин забирает бутылку, помогает нам повесить пальто и заводит в большую светлую комнату. В камине весело пылает огонь, на каминной полке подмигивают огоньками гирлянды. А вся обстановка представляет собой некую смесь деревенской гостиной и студии звукозаписи. Повсюду расставлены мягкие уютные диваны и кресла, но поодаль высятся несколько больших усилителей, а рядом с ними виднеются три стойки с гитарами.