Сожалею о тебе

— Ага, но мне выше шестерки и не светило, — со смехом парень делает шаг назад.





* * *


Я выбираю сиденье подальше от детей, почти на самом верху. Миллер был не прав, мультик в моем случае не поможет, потому что я не могу перестать прокручивать в голове все произошедшее.

Гнев на отца и тетю Дженни и вполовину не так силен, как на мать с Джонасом, когда я считала их изменщиками.

Я размышляю над этим и прихожу к выводу.

Это из-за самоотверженности матери.

Подобное качество кажется таким незначительным, но это не так. Она проходила через самый болезненный, трагический и сводящий с ума этап в жизни и все же поставила мои чувства выше своих. Как всегда. Выше своего горя, злости и обиды. И все же мать всеми силами постаралась оградить меня от правды, даже если это означало подвергнуть себя несправедливым обвинениям.

Я не сомневаюсь, что отец меня любил, но не уверена, что, будь ситуация противоположной, он бы поступил подобным образом. Как и тетя Дженни.

Как ни ужасно было узнать правду, на самом деле это меньше меня затронуло, чем когда я думала, что мама — плохой человек.

С момента моего рождения каждый ее поступок был обусловлен лишь моей выгодой. И я всегда это знала. Но до сегодняшнего дня не особенно ценила.

Сеанс закончился, и все вышли из зала, но я так и сижу, устремив пустой взгляд на белый экран и обдумывая, как мама справляется со всем этим. Она больше всех пострадала от произошедшего, и мне очень грустно, что два самых важных для нее человека, на которых она полагалась, не смогли смягчить ей падения. Черт возьми, да они же сами и столкнули ее в пропасть.

Не представляю, сколько на душе матери сейчас ран, и хуже всего то, что некоторые нанесла я.





Глава тридцать пятая




Морган



Подвезя Клару к кинотеатру и вернувшись домой, я позвонила Джонасу. Очень иронично, ведь он был нужен мне по той же причине, что и Миллер дочери. Мы немного поговорили, но Элайджа уже уснул, поэтому приехать у Джонаса не получилось бы.

Я не раздумывая отправилась бы к нему, если бы не хотела быть дома на случай возвращения Клары.

Миновало уже два часа, и все это время я мерила шагами гостиную и молча таращилась в темный экран телевизора, размышляя, как там дочь. Смог ли Миллер предоставить ей те утешение и поддержку, в которых она так нуждалась.

А даже если так, то образовавшаяся внутри пустота вызывает желание броситься на поиски Клары. Я наконец не выдерживаю, хватаю ключи и принимаю решение поехать обратно в кинотеатр.

Миллер стоит за прилавком, когда я вхожу внутрь. Он помогает посетителям, но дочки нигде не видно. Я занимаю очередь и жду, пока парень освободится. Получив сдачу, зрители освобождают мне место, он поднимает взгляд и застывает.

Мне нравится заставлять парня нервничать, но одновременно это меня задевает. Не хотелось бы, чтобы меня избегал один из самых важных людей в жизни дочери.

— Ищете Клару? — спрашивает он.

— Да, — киваю я. — Она до сих пор здесь?

— Ага, должна быть в зале номер три, — взглянув на часы, висящие позади, кивает Миллер. — Кино закончилось пятнадцать минут назад.

— И она просто сидит там… одна?

Он улыбается, берет из стопки пустой стакан и наполняет его льдом.

— Не волнуйтесь, ей это нравится. — Адамс протягивает мне порцию лимонада. — Я был занят, поэтому не успел отнести ей добавку. Вам что-нибудь налить?

— Не надо, мне и так хорошо. Спасибо.

— Миссис Грант? — окликает меня Миллер, как только я разворачиваюсь, чтобы уйти.

Он осматривается по сторонам, желая убедиться, что никто не подслушивает. Потом облокачивается на стойку и подается вперед, глядя мне прямо в глаза. Я замечаю, как нервно трясутся его губы.

— Мне очень жаль, что я тайком проник в ваш дом тогда. И по поводу… всего остального. Клара мне небезразлична.


Я стараюсь посмотреть на Миллера непредубежденно. Крис был заранее настроен против мальчишки. Мне же хочется заметить в нем то, что видел Джонас: хорошего парня. Хорошего в достаточной мере, чтобы встречаться с Кларой. Я до сих пор не уверена, что это правильно, но искреннее извинение — неплохое начало. Слегка улыбнувшись, я киваю и направляюсь в сторону третьего зала.

Я вижу дочь на самом верхнем ряду. Она сидит при включенном свете и смотрит прямо на пустой экран, закинув ноги на переднее кресло.

Она не замечает меня, пока я не начинаю подниматься по проходу. Клара немедленно выпрямляется. Когда я оказываюсь рядом, то протягиваю ей лимонад и сажусь справа.

— Миллер подумал, что тебе не помешает еще один напиток.

Она пьет и кладет уже пустой стакан на сиденье с другой стороны. Затем поднимает разделяющую нас ручку и опускает голову мне на грудь. Меня этот жест застает врасплох, так как я не знала, чего ожидать от дочери. Сегодня на нее обрушилась масса тяжелых новостей, и, честно говоря, я готовилась к худшему. Я спешу воспользоваться нечастым в последнее время проявлением любви и обнимаю ее изо всех сил, прижимая к себе.

Полагаю, ни одна из нас не знает, с чего начать беседу. Проходит несколько длинных секунд, прежде чем Клара произносит:

— Ты хоть когда-нибудь изменяла папе?

Однако в ее голосе нет обвинительных ноток. Похоже, вопрос порожден каким-то нелегким размышлением, поэтому я отвечаю честно:

— Нет. До Джонаса твой отец был единственным, кого я целовала.

— Ты сердишься на них? Папу и Дженни?

— Да, — киваю я. — Мне очень больно от их предательства. Очень.

— Ты жалеешь, что вышла за него замуж?

— Нет, ведь у меня появилась ты.

— Я не спрашиваю, жалеешь ли ты, что встречалась с ним и забеременела, — поднимает голову дочь. — Я говорю о браке с ним?

— Нет. — Я нежно отвожу назад волосы с лица Клары и улыбаюсь. — Меня огорчают принятые им решения, но в своем выборе я точно не раскаиваюсь.

Клара успокоенно опускает голову мне на плечо.

— Мне бы не хотелось ненавидеть его, но меня безумно злит то, как он поступил с нами. И как поступила с нами тетя Дженни.

— Знаю, дорогая. Но ты должна понять: их роман хоть и задел нас напрямую, все же не имел к нам никакого отношения.

— У меня ощущение, что имеет.

— Так и есть, — киваю я.

— Но ты только что сказала обратное.

— Потому что это правда, — соглашаюсь я.

— Ты меня окончательно запутала, — со вздохом поражения признается дочь.

Я заставляю ее приподняться и поворачиваюсь к ней лицом. Потом беру ее руку в свои ладони.

— Крис был отличным отцом тебе. Но хорошим мужем он стать не сумел. Никто не может быть идеален во всем.

— Но он действительно казался самим совершенством.

Боль от предательства в глазах Клары меня огорчает. Так не хочется, чтобы всю жизнь она помнила Криса в плохом свете. Я ободряюще сжимаю ей руку.

— Думаю, в этом и проблема. Подросткам кажется, взрослые прекрасно разбираются во всем, что делают, но на самом деле мы выбираем наши пути наугад, как и вы. Твой папа совершил несколько ошибок, но это не должно обесценивать всех его хороших дел. То же самое касается и тети Дженни.

— Большинство матерей мечтали бы, чтобы дочь возненавидела отца за подобное. — При этих словах с ресниц Клары срывается слезинка, но она быстро ее вытирает.

— Я не похожа на других.

— И благодарение богу! — Рассмеявшись, дочь откидывается на красный бархат кресла и пристально смотрит в потолок, пока по щекам продолжают течь слезы.

Не могу сказать, что это был комплимент, но тем не менее я чувствую себя польщенной.

— Если я кое в чем признаюсь, обещаешь не осуждать меня? — спрашивает она спустя пару минут.

— Само собой.

— Как-то раз после школы я сидела в пикапе у Миллера, — повернувшись ко мне лицом, начинает Клара, и я замечаю промелькнувшее в ее глазах чувство вины. — Это было еще до того, как он расстался со своей девушкой. И мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал, мам. Думаю, что я позволила бы этому случиться, попытайся он. И это сильно меня беспокоит. Я знала, что он встречается с Шелби, но все равно разрешила бы себя поцеловать. После того, как мне стало известно об отце, я начала переживать, что склонность к измене — черта, которую я унаследовала от него. Можно ли передать детям пороки и слабости? — Она снова переводит взгляд на потолок. — Что, если я когда-нибудь изменю Миллеру и разобью ему сердце так же, как папа и Дженни разбили тебе?

Ужасно, что она считает себя способной на такие поступки. Что сомневается в себе. Иногда Клара задает вопросы, на которые я не в состоянии ответить, и боюсь, это как раз такой случай.

Но затем я вспоминаю Джонаса и момент из нашей молодости. Может, и не следует обсуждать подобное с дочерью, но родительские обязанности, к сожалению, достаются без инструкций.

— Когда-то и у меня был похожий случай. Я была в твоем возрасте, и мы с Джонасом плавали в бассейне. — Клара резко поворачивается ко мне и смотрит широко открытыми глазами, однако я продолжаю рассказывать: — Мы тогда не поцеловались, но я этого хотела. Я встречалась с Крисом, а Джонас — с Дженни, но когда мы посмотрели друг на друга, вокруг словно выросла стена, заслоняя из виду все остальное. Это не означало, что я не любила Криса или сестру, просто в тот конкретный момент самым важным казался тот взгляд. Меня влекло к Джонасу с такой силой, что на секунду я, казалось, ослепла. Думаю, с ним было то же самое.