V-Wars. Вампирские войны

– Конечно, – но Фитцсиммонс уже не обращала внимания на Трухильо. – Тут нужен кто-то помощнее, покрупнее… – пробормотала она.

Трухильо, со своей стороны, было наплевать. У него был убийца в наручниках, закрытое дело в послужном списке, и с журналисткой наконец расплатился. Как ни крути, вечер удался.





– 12 –




Запись фрагмента «Глас народа» передачи «Доброе утро, город Нью-Йорк»

«Доброе утро, Нью-Йорк»:

– Сегодня «Глас народа» рассказывает о вчерашнем первом этапе выборов на пост окружного прокурора Бронкса. Мы опрашивали людей, выходивших из трех избирательных участков в Ривердейле, Моррисании и Эденвальде, за кого они голосовали и почему.

Первый человек (Ривердейл):

– Простите, но это не ваше дело, что я голосовал за Большого Чарли.

Второй человек (Моррисания):

– Никаких вервольфов, ясный перец. Да здравствует Солано!

Третий человек (Эденвальд):

– Я вырос с Большим Чарли. Он хороший человек. Лучший. Мне все равно, в кого он там превращается, хоть в ведьму, все равно он хороший человек. А я голосую за хороших людей.

Четвертый (Ривердейл):

– О Господи, пришлось голосовать за Солано. Не доверяю я Чарльзу, знаете. Вся эта история с вирусом паршивая.

Пятый (Моррисания):

– Ну вервольф он, и что? Женщина превращается в чудовище из ада раз в месяц, и я голосую за женщину – окружного прокурора, так почему не голосовать за Большого Чарли? Ну, вы меня поняли.

Шестой (Эденвальд):

– Вы тут чокнулись, потому что он лугару. Какой *** лугару? Никто бы даже не ***, если б он был просто *** Большой Чарли, баллотирующийся на *** должность. Я три раза, ***, за него голосовал, ни одна *** не спросила меня, за кого, а тут с камерами…





– 13 –




Миа Фитцсиммонс сидела в редакции «Дейли ньюс» и писала статью о победе Большого Чарли в первом этапе. Официальных итогов еще не подводили, но опрос избирателей на выходе с участков позволял заметить, что Хью Чарльз легко выиграет у Мики Солано.

К ней подошел ее редактор Барт Мосби.

– Похоже, твой парень выиграет.

– Барт, он не мой парень.

– Чушь. Смотри только, чтобы великан помнил, сколько твое лицо мелькало во время выборной кампании.

Мия состроила рожицу.

– Барт, серьезно.

– Серьезнее не бывает. Вампирское дерьмо хорошо его разрекламировало, и теперь окружной прокурор в долгу у моей сотрудницы. А убийство Капсиса только подлило масла в огонь. Люди купились на эту вампирскую херню.

– Да, – Мия просматривала начальный доклад судмедэксперта по делу убийства Капсиса – все было сделано по горячим следам, потому что жертва была сенатором, и у Мии был друг в медэкспертизе, и нахмурилась. – Интересно. Я-то думала, что это повредит Большому Чарли, ан нет!

– А что? – спросил Барт.

– А? Да убийство. Тут ведь очевидно, что убийца – носитель вируса I1V1.

– Да, племянник.


Мила покачала головой.

– Сомневаюсь. Он вриколакас. Они просто кормятся, пьют кровь, но не убивают, не таким образом. Да у него и сил нет, чтобы разорвать на куски. А тут в докладе медэксперта написано, что есть следы зубов и когтей.

– Да кому нужна эта хрень? – спросил Барт. – Он вампир. Они обычно такое делают. Ну да ладно, пойду покурю. Наихудший день в мировой истории…

Конец тирады Барта раздавался уже вдали. Мия и раньше, с первых дней работы в редакции, слышала от него брань по поводу законов, запрещающих курить в помещениях, но не обращала на это внимания.

У Нейта Капсиса когтей не было. Что-то тут не сходилось.

По телевизору показывали Большого Чарли, выходившего из здания избирательной кампании, спрашивали об убийстве сенатора.

– Натан Капсис всегда был неблагополучным субъектом, его склонность к насилию прослеживалась много лет назад.

– Да, – сказал один из репортеров вне камеры, – но он никогда не убивал. Вы верите, что вирус I1V1 сделал его…

– Как я сказал, – раздраженно повторил Большой Чарли, – он всегда был неблагополучным молодым человеком. I1V1 ничего не изменил. Вспомните, что он не явился в суд, когда напал на сенатора.

– Сенатор Капсис ведь не был вашим лучшим другом, – сказал тот же репортер, и Мии захотелось узнать кто это.

– Мы с сенатором дружили много лет.

Мия нахмурилась. Отрепетировано, явно.

– А ведь он вас подставил позавчера на шоу Хелен Лашмар. Думаете…

В этот момент появилась Джуди Алехо и прекратила вопросы. Капсис, конечно, не очень был похож на друга Большого Чарли во время той передачи. Может, это показалось предательством?

Мия закончила свои записи для статьи, которая выйдет завтра в «Новостях», и для истории о Большом Чарли, которую она набрасывала в свете убийства сенатора. Наступила ночь.

Мимо прошел Барт, сообщив, что сейчас покажут новости. Мия с любопытством открыла ноутбук.

Большой Чарли выиграл шестьдесят три процента голосов, при явке в семьдесят процентов зарегистрированных демократов Бронкса. Обе цифры, как считала Мия, были рекордными.

– Теперь дело за окончательными выборами, – пробормотала она.

Барт засмеялся.

– Точно. А республиканцы хоть кого-нибудь выставили?

– Нет, – сказала Мия, – но в списке будет еще Эскобар.

– Это кто?

– Кандидат от движения «Право на жизнь». Черт, Большой Чарли будет в списке консерваторов вместе с либералами и «зелеными».

– Вот именно, чтобы у людей был выбор, – фыркнул Барт и вышел.

Да уж, если Большой Чарли попадет в тюрьму за убийство и сойдет с дистанции, вот это будут выборы. Мысль совершенно безумная. За последние четыре месяца Мия почти не отходила от Хью Чарльза и не заметила в нем ничего агрессивного.

Но и в Нейте Капсисе тоже. И в Данике Дубов, и Майкле Фэйне. Может, тут и нет ничего, но надо доиграть игру до конца. А вдруг? Хорошо, что Барт не против ее активного участия в продвижении команды окружного прокурора.





– 14 –




Публицистическая статья. Мия Фитцсиммонс в нью-йоркской «Дейли ньюс»

Началось все здесь, в Нью Йорке, с Майкла Фэйна.

И стало намного, намного хуже.

В Лос-Анджелесе на болельщицу «Лейкерс» напал какой-то тип, похожий на обезьяну, который высосал из нее все жизненные силы.

В Чикаго ведущая телешоу Даника Дубов держала жертв в доме, а конгрессмен от штата Иллинойс Уильям Блевинс и его жена были жестоко убиты.

В Париже кровавая резня на улицах.

Здесь, в Нью-Йорке, Ансон Моррис расправился с женой и лучшим другом.