V-Wars. Вампирские войны

– Именно так, сэр, потому что с моей точки зрения это, черт возьми, одно и то же.

– А у простых людей другая точка зрения, генерал, – с жаром сказал Суонн. – Может, вам стоит к ним прислушаться вместо постоянного бряцанья оружием.

– Нет, погодите…

– Нет уж, дослушайте, – прошипел Суонн прямо в лицо генералу. – За последний месяц зафиксировано больше трехсот новых случаев. Трех сотен! И изо всех зараженных убийцами стали меньше одной десятой. О чем это говорит? А о том, что люди стараются сдерживаться. А может, о том, что жажда крови не всегда такая уж неудержимая. Самое главное, это значит, что не стоит валить всех без разбору, мол, на том свете разберутся. Это мышление неандертальца. Они все еще американские граждане. У них есть права.

– Они приравниваются к вражеским силам и представляют угрозу государственной безопасности. Это слова Главнокомандующего, профессор. Политика – не мое дело. И не ваше, насколько я понимаю.

Суонн резко отвернулся от генерала, чтобы сдержать порыв вытолкнуть его в окно. Снаружи выли сирены, в воздухе кружили вертолеты новостных каналов и армейские штурмовые. На улицах собрались многотысячные толпы людей, в основном рвущихся к Белому дому с протестами против жестокого обращения с зараженными. Суонн подозревал, что среди толпы были и настоящие вампиры. Может, как разжигатели беспорядков, а может как организаторы демонстрации протеста, чтобы не допустить более серьезных последствий для обеих сторон. Даже сквозь закрытые окна доносились выкрики и требования, что скандировала толпа.

Суонн глубоко вздохнул и снова обернулся к генералу:

– Пожалуйста, выслушайте меня, – сказал он тише, но не менее настойчиво. – Возможно, мы присутствуем при возникновении новой расы людей. Или возрождении древней расы. В любом случае, они являются частью общей человеческой расы, близкими или дальними родственниками. Уничтожение их всех – равноценно этническому геноциду.

– Ой, да хватит чушь пороть, – фыркнул генерал.

– Это вовсе не чушь. И должен вас предупредить, если вы не остановитесь, я то же самое повторю для мировой прессы, – ответил Суонн.

Генерал подошел к Суонну вплотную и тихо произнес:

– А вот это серьезная ошибка.

Суонн кивнул.

– Я представляю, что со мной могут сделать. И даже примерно представляю, что вы сделаете. Но я не останусь в стороне, чтобы наблюдать, как моя страна творит то же самое, против чего мы боремся со времен войны против Гитлера.

Не дожидаясь ответа генерала, Суонн развернулся и направился прочь, но у двери остановился.

– И подумайте еще вот над чем, – добавил Суонн, – пока многие зараженные даже не думают скрываться. Они обращаются за медицинской помощью, организуют группы поддержки. Пока большинство из них на нас не нападает. Но если вы развяжете против них войну, то им придется защищаться. Не забудьте при этом, генерал, что они сильнее нас, быстрее, а выглядят почти все как мы. И мы понятия не имеем, сколько их среди нас. Может, миллионы. Только задумайтесь на мгновение – миллионы существ, стоящих выше нас в пищевой цепи. Вы точно собираетесь развязать против них войну?

Не дожидаясь ответа генерала, Суонн развернулся и вышел.





Охота на Анну Ли. Часть 2





Джеймс А. Мур


– 9 –




И что прикажете делать в незнакомом городе, где копы хотят тебя повязать, а бандиты прикончить?

А тут еще и с политиками связался.

В данном случае мне надо выследить одного конгрессмена. Меня не сильно заботило, живой Уильям Блевинс или нет, но он мог навести на след сестры, и грех было не воспользоваться возможностью. Когда приспичит, отыскать нужного человека не так уж сложно. А уж известного – тем более. Политики относятся к знаменитостям, что бы ни говорили. А как иначе, если хочешь, чтобы тебя переизбрали? Ладно, может, это и не так, но я всегда об этом думаю во время предвыборной компании.

Во всяком случае, у Блевинса в городе есть контора, он же заходит туда. Не знаю, чего я ожидал. Я видел его несколько раз по телевизору, слышал отрывки его речи об ужасных вампирах, о том, что за нами нужен глаз да глаз, а не то…

Короче, я себе представлял неординарную личность. Но кое-что упустил. Человек, которого я искал, только что потерял сына. Когда он вышел из офиса и сел в машину, чтобы ехать домой, я едва его узнал. По жизни худощавый, с жиденькой шевелюрой, он хоть и был выше меня ростом – ненамного, а во мне пять футов восемь дюймов, – но так съежился от холода, что словно усох. Да, у него был водитель. Может, обычно он сам водил машину, но в связи с недавней смертью сына его подстраховали.

Я ему сочувствовал и не хотел, чтобы сестра присоединилась к его сыну в загробной жизни. Именно поэтому я за ним следил. Но, видите ли, следить за тем, кого охраняет наряд полиции, чрезвычайно сложно. Полицейские машины были повсюду. Они не включали сирен, зато мигалки светили вовсю, а он чертовски спешил. И, в отличие от меня, ехал на машине. Я не мог полагаться на старую развалину, поэтому был на своих двоих. Как я уже говорил, я шустрый, но подбегая к его дому, пыхтел и хрипел.

Дом был обнесен высоким забором, а перед ним расстилалась гладкая лужайка без единого куста. Дом просматривался со всех сторон, и охрана мне бы явно не обрадовалась. Но нет худа без добра – на соседском участке было много кустов и несколько деревьев. Я добрался до славного вяза и передохнул после забега.

Пока, согнувшись, я пытался отдышаться, то пару раз подумал, а не осмотреть ли его дом со всех сторон? Серьезно, я насмотрелся фильмов о вампирах вместе с сестрой. Ей нравились гламурные парни. Ну ладно, а я пялился на девчонок, но в тех фильмах вампиры могли делать все что угодно, и после этого благоухали как розы. А от меня уже козлом несло, весь дезодорант выветрился миль пять назад, так что ни хладнокровия тебе, ни крутизны. Сердце так грохотало, что того и гляди заметят. Так что я ждал снаружи до заката солнца, потом еще немного. К счастью, полицейские машины наконец разъехались и только время от времени проезжали мимо. Убедившись, что они появляются через равные промежутки времени, я попытался проникнуть в дом.

Вот тут здорово пригодились сила и скорость, ну и ночное зрение тоже. Одним прыжком я перемахнул через забор и оказался у стены дома так быстро, что даже если бы просчитался с расписанием появления патрулей, меня бы никто и не заметил. Но я не просчитался. Дом был построен из кирпича – и смотрится прилично, и на отоплении с кондиционерами можно сэкономить. Но знаете, в чем проблема? По кирпичу трудно карабкаться. Если у тебя нет когтей, конечно. Я разулся, снял носки и полез. Дело непростое и спешки не терпит, что не добавляет уверенности, особенно когда того и гляди из-за угла вывернет патрульная машина, но вполне посильное. До появления полиции я как раз успел добраться до балкона на втором этаже, где по моим прикидкам должна быть главная спальня.

Ни разу в жизни не приседал так низко и так долго, но пришлось переждать, пока машина с черепашьей скоростью ползла по улице. Я ждал, что дом осветят прожекторами, но мне повезло, что патрульные не хотели беспокоить жильцов.

Балконная дверь была открыта. Серьезно. На его месте, если бы у меня убили ребенка и теперь охотились за мной, я бы дома вообще не появлялся. И уж точно бы запер все окна и двери, вот такой я параноик.

Впрочем, я ведь не из тех, кто бы смылся. Доказательства? Я вламываюсь в дом высокопоставленного правительственного чиновника и готов на все, чтобы разыскать сестренку. Я не из тех, кто бежит от проблем, если вы меня понимаете.


О вампирах существует много поверий. Одно меня всегда ставит в тупик: без приглашения в чужой дом попасть нельзя. Знаете, что мне в этом больше всего нравится? Это вранье. Я спокойно проник внутрь, крадучись на цыпочках. Вот будет номер, если меня после стольких усилий заметут из-за скрипучей половицы. Блевинса я нашел без хлопот. Он спал на кровати, стоявшей посреди комнаты. Рядом с ним была женщина, наверное, жена. Не помню, попадалась ли мне ее фотография, но она оказалась пожилой, полноватой и спала как убитая. Явно не из тех, с какими политики изменяют своим женам. Так дрыхнуть можно только после лошадиной дозы снотворного, впрочем, таблеток на тумбочке я не заметил.

Вот такие дела. Теперь оставалось только надеяться, что я прав, и проклятый зеленый людоед явится за стариком, и желательно поскорее, а то торчать в углу спальни до самого утра радости мало. При дневном свете прятаться намного труднее, и в облике чудовища или нет, мне не хотелось объяснять, что я тут забыл, полиции или доброму политику, который уже заранее решил, что мое место – под замком.

В детстве у меня был знакомый полицейский, здоровый парень, по крайней мере, таким он мне тогда казался. Когда ему нужно было заполнить бумаги, он заходил в один и тот же ресторан. Владельцем был мой дядюшка, и мы с Анной часто сидели у него, пока родители были на работе. Так вот, копа всегда распирало от информации. Мне кажется, ему нравилось слушать себя любимого, но нам с сестренкой тоже нравилось, так что все были довольны. Мне навсегда врезалась в память его фраза, что в засаде главное – терпение. Сначала сидишь и ждешь, долго-долго, а потом еще немного. Похоже, так оно и есть. Казалось, я там проторчал несколько дней, но судя по часам на тумбочке, эта зеленая тварь явилась где-то через полчаса.

Я, когда входил, старался не шуметь. Серьезно. Лез как можно скорее и тише. Скажу без ложной скромности, получилось просто блестяще. А этот людоед? Да похоже, просто сиганул на балкон от самой земли, аж полы затряслись. Тут я и проснулся – а как же в засаде не вздремнуть-то – и тихонько подобрался в ожидании дальнейших событий.

А дальше появился Демон-кровосос или Си-Сю-Куи. Я смотрелся в зеркало, и вид у меня в каком-то смысле даже клевый. Но эта тварь была страшнее атомной войны. Серьезно. В комнату ввалилась просто необъятная туша. Я, когда превращаюсь, сохраняю прежние размеры. Если и он тоже, то, похоже, втихаря вампирнулся самый здоровенный бугай из НФЛ. Если вытянется во весь рост, небось окажется под семь футов, но он вошел пригнувшись, наклонившись вперед, руки волочились по земле, голова опущена, почти втиснута между огромных плеч.

Вы когда-нибудь видели нарисованных китайских чудовищ? Огромные выпученные глаза, пасть, полная широких зубов, уродливый нос с раздувающимися ноздрями? Описание недалеко ушло от реальности, но и оно не такое жуткое.

Короче, в комнату с рыком и пыхтением вломилось разъяренное страшилище фунтов 500 весом, вывалив между клыков толстенный черный язык. Казалось, кто-то скрестил гориллу с диким вепрем, и получилось самое жуткое отродье. И вся эта махина поросла длинной жидкой зеленой шерстью.

Руки слишком длинные, зато ноги короткие, а тело просто распирало от мускулов. Глаза бы мои на нее не глядели, и в голове не укладывалось, что такие твари вообще бывают. Ну, конечно, то же самое можно сказать и про меня, но у меня хоть морда кошачья, и вообще я клевый. А этот? Какое-то бесформенное месиво.

Хотя запах тот же самый, ни с чем не спутаешь. Эта тварь похитила мою сестру. Да, и жрала людей. Она посмотрела на кровать, и я приготовился к нападению.

Моим козырем была внезапность. Тварь все разглядывала Блевинса с женой. Откровенно говоря, меня не грела мысль сразиться с врагом раза в три больше меня. Но еще горше было думать о сестре, которую держат в плену помимо ее воли.

Я воспользовался моментом и бросился на эту тварь, выпустив когти, ощерив зубы, во всей своей чудовищной красе. А это здоровенное неуклюжее подобие монстра вдруг обернулось и перехватило меня на лету, сграбастало своими лапищами и зловеще осклабилось – такого я еще в жизни не видывал.





– 10 –




– А я все думал, когда ж ты объявишься, – сказал людоед и так шваркнул меня о стену, что посыпалась штукатурка и затрещали доски. Или это были мои ребра? Трудно сказать, потому что в глазах потемнело, и из меня начисто вышибло дух. Мне не раз случалось отхватить по первое число, в таком ремесле иначе не бывает. Но, черт возьми, так сильно меня еще не лупили. Я оттолкнулся от стены и кинулся на зеленую харю с намерением отплатить той же монетой. Людоед был другого мнения на этот счет и врезал мне по морде кулачищем, размером с голову. Дальше я уже не сопротивлялся, но к сожалению, проклятая тварь решила, что драка еще не окончена.





– 11 –




Судя по часам, очнулся я, наверное, минут через двадцать, хотя сквозь кровь на циферблате разобрать было трудно. Тут я сразу пришел в себя. Быстро сел, но пришлось подождать, пока пройдет головокружение. Людоеда и след простыл, а Блевинсы на том же месте, только мертвее некуда. Похоже, людоед проголодался. Ну, что сказать, может у него от расчлененки аппетит пробуждается. В такой мешанине не разберешь, где чьи останки. Я с трудом встал и отвернулся, пока не стошнило, – я хоть был и не в лучшей форме, но сомневался, что блевотина на месте преступления послужит оправданием. Я провел рукой по лицу и почувствовал что-то липкое. С первого взгляда стало ясно, что меня вымазали их кровью. Меня подставили. Если я, конечно, останусь здесь. Если не успею прийти в себя, то полиция меня застукает на месте преступления со следами крови потерпевших. Не надо быть гением, чтобы сообразить, что будет дальше, а? Меня только что обвела вокруг пальца шестисотфунтовая образина, которая проворнее и хитрее, чем кажется. Не повезло.

Стараясь ничего не касаться, я заглянул в зеркало и заметил, что кровью измазано только лицо, а руку я уже испачкал сам. По крайней мере, у людоеда не хватило ума оставить мои отпечатки. И на том спасибо. Считай, повезло.

Пригнувшись, я выбрался на крыльцо и осторожно огляделся. Никого. Ни копов, ни зеленого Кинг-Конга, поджидавшего, чтобы задать мне очередную трепку.

Я прыгнул на лужайку и присел на корточки. Голова раскалывалась от пульсирующей боли, а ребра словно вывернули задом наперед, но приземлился-то я на ноги! Ну что можно сказать? Наверное, прыжок с высоты в двадцать футов у меня выходит изящней, чем падение с шестидесяти. Я был босиком, поэтому вряд ли копы заметят место, где я приземлился. Зато людоед лапищами оставил пару весьма заметных вмятин.

Напомнил себе, что паниковать некогда. Напоминать пришлось не раз, потому что уж очень хотелось запаниковать. Я подхватил туфли и носки, обуваться было тоже некогда.

«Сильнее, быстрее». Это все замечательно, пока из тебя не вышибут дух. Я все-таки сумел перемахнуть назад через забор и нырнуть в кусты, как раз когда из-за угла появилась патрульная машина. На этот раз с мигалками и таким воем сирены, что мертвого поднимет. Пожалуй, кроме Блевинсов, ну, вы меня поняли.

Вам кажется, это жестоко? Может и так, но Блевинс уже неоднократно высказывался, как недолюбливает наших, так чего мне его жалеть.

Я подождал, пока не подъехало с десяток полицейских машин. Ясное дело, та страшная обезьяна хотела меня подставить. Чтобы меня замели. Беспокоиться об оставленных уликах было уже поздно. Трупы я особо не разглядывал, но их явно как следует изуродовали, и это мне было на руку. Если от меня даже и остался какой-нибудь отпечаток пальца, волосок и тому подобное, Си-Сю-Куи явно наследил гораздо больше. Он-то надеялся, что меня заметут на месте преступления, но просчитался.

Я надел носки и ботинки, тщательно вытер лицо, убирая пятна крови. Да, слизал. Да, как это ни отвратительно, но кровь была вкусная. Не стану кривить душой, вкус мне понравился. И я понимал, почему. Но питаться таким способом не собирался. Не мог. Родители бы никогда не простили. И Анна.

Анна. Надо найти сестру, а тех, кто мог дать зацепку, проклятый людоед истреблял одного за другим. Самому тут не справиться, вот только помощи ждать неоткуда. Ну да ладно, это не совсем так. Я знал парочку людей в Чикаго, к кому можно обратиться. Благодаря интернету нынче мир тесен как никогда. Обратиться-то я мог, но это не означало, что у них нет других обязательств, если вы меня понимаете. Я их знал, да, может, даже им доверял, но что если они узнали, что местная мафия хочет меня убить? На что они готовы пойти ради меня?

И в конце концов, все сводилось к Анне. Даже если они знали меня и местных, Анна – это совсем другое дело. Анна – хороший человек, попавший в ужасую ситуацию. Многие из моих знакомых знали ее и любили. Вот и все, на что можно было рассчитывать, делая выбор.

Через двадцать минут я был далеко от последнего места преступления и звонил по телефону. Можно сказать, подфартило. Во-первых, Лайза ответила на звонок, а во-вторых не послала меня куда подальше. Через десять минут я уже направлялся к ней. Только пришлось сделать остановку, когда начал харкать кровью и решил, что запускать это дело не стоит.

Помните, я говорил, что не пью кровь? Это правда. И стараюсь без крайней нужды не убивать животных. Должны же быть какие-то границы, правда? Убийство допустимо только в крайнем случае. Но в этот раз я огляделся вокруг и прижался к дереву, такому старому, что небось еще Линкольна застало. Я не пью кровь, но поглощаю жизненную силу. Это значит, что я могу взять ее у любого живого существа. У одних ее мало, у других побольше. Надеюсь, дерево выживет после моей трапезы, но гарантии нет.

Я прикоснулся к дереву и положился на инстинкт. Я чувствовал, как от дерева исходит энергия. И от земли вокруг него, и от идеальной лужайки, где оно стояло. Иногда я удивляюсь, существует ли предел. Я выпил много энергии, но, клянусь, мог еще продолжать пить и брать, и этого все было недостаточно. Я заставил себя остановиться, когда голод утих и грудь перестала болеть. Я вылечусь в любом случае, голоден или сыт, вылечусь от всего, по крайней мере, так было до сих пор. Но если батарейки заряжены, я вылечусь быстрее. Когда я отошел от дерева, то почувствовал себя намного лучше. Дерево выглядело почти так же, но там, где я касался, осталось бесцветное пятно. Если все пойдет как обычно, то на этом и закончится. Но несколько раз я уходил и возвращался через день или позже, и дерево умирало, или та метка распространялась на все дерево, и я знал, что оно умирает. Иногда не приноровишься. А кушать надо.