V-Wars. Вампирские войны

– Джуди, пожалуйста, выслушай меня. Мне это тоже не нравится, но ведь все сходится. У Мари нет алиби ни на первый случай, ни на второй. А волк, который убил Джафф, весит примерно столько же, как Мари.

Джуди уставилась на нее.

– И это все, что у тебя есть?

– Я же предупредила, что у меня нет весомых доказательств. Но я знаю его, да и ты тоже. Посмотри, что мы имеем, и представь, что он чувствует из-за матери. Думаешь, он не сделает для нее все, что сможет?

Джуди хотелось сказать «нет», но не получалось. Та женщина приплыла в Нью-Йорк из страны, где царило насилие, чтобы спасти своего ребенка. А Большой Чарли всегда платил по счетам. Он бы попытался оградить ее от кошмарных сообщений в прессе о том, что мать политика – вампирша. И также попытался бы помочь таким, как она.

– Неудивительно, что он так стремился попасть в Сенат, – прошептала Джуди. – Господи, он стоял на своем, хотя многие его отговаривали. И это было бессмысленно. Но теперь…

Она посмотрела на Мию.

– Насколько ты уверена?

Мия просто уставилась на нее в ответ.

– А ты?

Но она не ответила.





– 24 –




Публицистический очерк Мии Фитцсиммонс в Нью-Йоркской «Дейли ньюс».

«Дамы и господа, Бронкс горит».

Эта мысль мелькнула в моей голове, когда я стояла перед горящим домом Хью Чарльза два месяца назад. Я ездила по делам в Манхэттен, когда редактор позвонил и сообщил мне о пожаре. Я вызвала такси и помчалась на Де Раймер-авеню, и увидела дом Большого Чарли в языках пламени.

В далеком 1977 году эти слова произнес Говард Коселл, увидев со стадиона Янки Южный Бронкс в огне пожаров.

Во вторник вечером Чарльз официально проиграл выборы. Преподобный Джосайа Манн, так называемый религиозный вождь, который никогда не появлялся в Нью-Йорке, насколько я знаю, призывал убить Большого Чарли, и реклама на телевидении называла его чудовищем и угрозой человечеству. За день до трагической гибели Эмма Джафф, одна из соперниц на выборах, выпустила рекламный ролик, в котором пояснялось, что, голосуя за Чарли, вы голосуете за смерть.

Все они упускали суть – Большой Чарли просто пытался защитить жителей Бронкса, который называл домом, от пожаров.

С того пожара в Бронксе прошло два месяца, и хотя горел только один дом на авеню Де Раймер, событие было таким же разрушительным, как многочисленные пожары в октябре 1977 года. Большой Чарли до сих пор числится пропавшим, никто не видел ни его, ни его мать. Можно только предположить, что они скрываются. Можно только надеяться, что с ними ничего не случилось.

Сегодня новым сенатором от штата Нью-Йорк стал Мики Солано. Когда он в начале следующего года принесет клятву, можно ожидать, что он будет голосовать за законы против зараженных тем самым вирусом, который дал ему работу. В конце концов, если бы не вирус I1V1, Алекс Капсис доработал бы до конца срока и, вероятно, был бы переизбран, с одним соперником во время выборов – Фрэнком Вандермеером, набравшим только тридцать процентов голосов против Солано. И если бы не вирус, Большой Чарли не получил бы Солано в соперники во время выборов окружного прокурора Бронкса, и не повысил свой рейтинг.

Теперь в Бронксе будет плохой окружной прокурор, в Нью-Йорке – плохой сенатор, а хороший человек, которого можно обвинить только в беспомощности перед вирусом, исчез, и от его дома остался пепел. Что еще хуже, зараженные вирусом I1V1 потеряли последнюю надежду на представительство в Конгрессе, ушли в глубокое подполье, очерняемые еще больше такими, как преподобный Манн и Мики Солано во всем мире.

Дамы и господа, Бронкс все еще горит».





В гуще событий





Джонатан Мэйберри


Около парка Харроугейт, Кенсингтон, Филадельфия.

142 дня после события В.



Лютер Суонн, подгоняемый вихрем от винта вертолета, пригнувшись бежал вслед за ударной группой спецназа из десяти человек. Кроме него там был еще один гражданский, телерепортер Бэрд Лэнг из Чикаго, которому выпал жребий участвовать в этой операции вместе с группой «В-8». Для Суонна операция была уже пятой.

Казалось бы, уже давно пора к этому привыкнуть, но каждый раз при высадке из «Черного ястреба» возникало ощущение, будто сдираешь корку с раны.


У Суонна было дурное предчувствие.

«Черный ястреб» за спиной оторвался от земли, взмыл ввысь, и скоро шум винтов стих вдалеке. Бойцы «Группы В-8», которую в прессе окрестили просто «В-8», добрались до цепочки обгорелых машин и присели за ними. Замыкающий группы проводил Суонна с Лэнгом в безопасное место за опрокинутым почтовым фургоном.

За рядом обгоревших машин начиналась ничейная земля, заваленная обломками. Весь район лежал в руинах. От большинства домов в рабочем квартале остались лишь обгорелые остовы. Ближайшая станция надземки Тайога превратилась в груды битого бетона со свисающими до земли гнутыми рельсами.

За последний месяц здесь произошло пять крупных столкновений, по две победы с каждой стороны и одна ничья, звуки битвы стихли только с наступлением темноты, когда вампиры отступили.

Эти вампиры были представителями «Союза Новых красных», угрозой, которую предсказал генерал Мэй. Они были хорошо организованы, вооружены, очень опасны и действовали подобно террористической ячейке. За последние несколько месяцев группам «Новых красных» удалось совершить диверсии на жизненно важных объектах. Они разрушили около 40 главных железнодорожных магистралей, взорвали 19 мостов по всей стране. А сколько миль линий связи и электропередач было выведено из строя, до сих пор не поддавалось учету.

Бэрд Лэнг со своей пижонской стрижкой за пятьсот долларов как-то раз брал интервью у одного из руководителей, вампира, который назвался Орлоком. «Как мило, – подумал Суонн, – прямо как в том немом фильме «Носферату»». Многие «разоблаченные» вампиры начали выбирать себе псевдонимы, так называемые «В-имена» из поп-культуры, словно диджеи. В «Твиттере» даже появился один с ником «Граф Чокула». В мирное время Суонну это показалось бы даже забавным.

А нынче… как-то не особо.

В интервью Лэнг задал Орлоку самый важный и знаменательный из всех доселе прозвучавших в СМИ вопросов по мнению Суонна:

– Вы говорите от лица всех вампиров?

Орлок засмеялся.

– Да, хотя еще многие из моих красных братьев и сестер не сбросили оковы человеческого господства. Надо признать, «Союз Новых красных» пока невелик, но подобен сердцу, тоже малой части организма. Малой, но жизненно важной. Без нас наш народ вымрет. Без нас люди их истребят всех до последнего, как в Средневековье. Но мы этого не допустим.

Потом Купер спросил:

– Агентство национальной безопасности приравняло вас к террористам. Как вы к этому относитесь?

– Мы не террористы, – заявил Орлок звенящим от ярости голосом. – Мы боремся за выживание своего народа.

– Но вы же нападали на множество гражданских объектов.

– Да, а как еще заставить людей прислушаться?

Общественное мнение по этому вопросу разделилось, и после каждой публикации результатов социологических опросов Суонн замечал колебания тех, кто еще не заразился. Сначала они решительно выступали против вампиров, а после выступления Суонна в шоу «Андерсон Купер 360°», «Ежедневном шоу» и сорока двух других передачах их мнение резко переменилось. А сейчас, после терактов «Союза Новых красных» на железной дороге и повреждения сетей проводной и мобильной связи, отношение общественности к вампирам снова становилось враждебным.

Глядишь, завтра все переменится.

И послезавтра тоже.

А вот сегодня…

Сегодня общественность жаждала крови. Из-за поваленных телефонных столбов были повреждены линии связи, а со связью лучше не шутить. Публика таких выходок не прощает.

Суонн, пригнувшись, наблюдал, как бойцы «В-8» приводят оружие в полную боевую готовность. Он знал, что на школьном дворе в четырех кварталах от них стоит наготове целая эскадрилья штурмовых вертолетов, оснащенных скорострельными пушками и ракетными блоками. Всех вампиров в доме через дорогу ждет неминуемая гибель.

Это всего лишь одна ячейка из многих, но на инструктаже перед операцией Суонн понял, что этим хотят донести до остальных.

Генерал Мэй тогда изложил мысль предельно ясно.

– Пленных не брать. Как только определите, что в доме неинфицированных нет, то с богом, действуйте по обстоятельствам.

Бойцы одобрительно зашумели.

Репортер был взволнован. Для рейтингов этот материал был на вес золота.

У Суонна сердце ухнуло в пятки. В такой войне победителей не бывает.

Черта с два.

Потом командир группы рявкнул:

– Марш!

А дальше начался кромешный ад.

Двое здоровяков вынесли тараном дверь вместе с коробкой, и она рухнула внутрь. Потом они отскочили в стороны, и в проем, прикрываясь баллистическими щитами, ворвались суровые бойцы «Восьмерки» в черной форме с кевларовыми вставками, вооруженные карабинами M4, дробовиками и пистолетами «Глок». На Суонне был полный комплект защитной одежды. На репортере тоже.

Им уже приходилось побывать под огнем. Суонн однажды схлопотал пулю в грудь, только на бегу не мог вспомнить, где это было. В Трентоне? В Ньюарке? Или при облаве на Кони-Айленде?

Это была пуля «гроза полицейских» с тефлоновым покрытием. Сама стычка уже стерлась из памяти, а вот пулю Суонн запомнил. Такие пули пробивают даже бронежилеты спецназа, отсюда и название. Она прикончила полицейского, прошла навылет и попала в Суонна, хоть и растеряв убойную силу, но все же сломала ему два ребра, а еще забрызгала все лицо кровью убитого.

Суонн ждал свиста пуль, роящихся в пыльном воздухе маленького дома. Вот сейчас ужалят, ранят, убьют.

Но вампиры не стреляли.

Ни одного ружья.