Золотая середина ослика Иа

– Парень, эх, парень! Судьба – индейка, жизнь – копейка. Слышал поговорку?

Честно говоря, он мне надоедать стал. Но клиентов не выбирают. В моем случае фейс-контроль в заведении не предусмотрен, всех впущу и поцелую. Поэтому я поддержал тупую беседу:

– Нет, впервые сейчас от вас узнал это выражение.

Он стоит, смеется как заведенный. Ну точно, неадекват. Я за стойку, посетитель мне в спину:

– Ничего, если я выйду с чашкой на улицу? Курну там.

Тут я не выдержал:

– Если просто сигаретку выкурите, то пожалуйста. Летнюю веранду я не открыл, пока погода подводит. А если чем-то другим пыхнуть решили, то подальше от моего заведения.

Он опять заржал, можно подумать, что ему веселую историю рассказали. И ушел.

Я сварил кофе, понес девушке, иду, думаю: что не так? Понять не могу, но что-то определенно не так. Поставил чашку. Она не пошевелилась, заснула вроде. Руки на столе корзинкой сложены, лицо в нее уткнула. Ну устал человек, случается такое. Я вернулся за стойку.

Машина на улице загудела. Раз, другой, третий… Потом сюда девушка вбежала, похожая на ту, что за столиком спала. Кинулась к ней, схватила за плечо, как закричит:

– Мама!

Я поспешил к новой посетительнице. И сообразил! Та, что спит, не спит. Она мертвая.

– Понятно, – пробормотала я. – Дальше что?

Женя потер затылок.

– Сказал той, что прибежала: «Спокойно, сядьте у кассы».

Девушка зашептала:

– Воды дайте, скорей, скорей.

Я за стойку, наполнил стакан, поворачиваюсь. А та, что пить просила, смылась. Удрала!

– А что мужчина, который покурить вышел? – полюбопытствовала я.

– Я забыл про него в суматохе, – честно ответил Евгений, – а когда вспомнил, посетителя и след простыл. Ушел вместе с чашкой.

– Вместе с чашкой? – удивленно повторила я.

Хозяин постучал ладонью по столу.

– Я не сразу сообразил, что он ушел, не заплатив за капучино. Народ шизеет потихоньку. Интернет людей в зомби превращает. Думать все вообще отвыкли. Ну зачем ему чашка? Она недорогая, с логотипом кафе. Смысл такую переть?

Евгений замолчал.

– Если заметили что-то интересное, скажите, – попросила я, – нам надо найти этого человека, но зацепиться не за что.

Мастерков откашлялся.

– Он, когда к двери с чашкой направился, притормозил, начал хвастаться: «Да я ж актер, сегодня роль получил! Главную! Сейчас гениально на улице сыграл!» Ну и далее в том же духе.

– Название пьесы сказал? – обрадовалась я. – Может, театр упомянул?

– Что-то он еще нес, – вздохнул хозяин, – да ясно же, что просто пыль в глаза пускал, я перестал его слушать. Отошел к стойке, так он мне с обидой вслед:

– Если без уважения к клиенту относиться, то он больше никогда не придет. Между прочим, перед тобой звезда.

Я улыбку на лицо наклеил, стою молча. Что-то он еще говорил, да я над головой пропустил. Ну и какого фига «звезда» чашку уволокла?

– Случайно, наверное, – встала я на защиту незнакомца.

– Случайно человек не свою зажигалку берет, в карман кладет и уходит, – возразил Мастерков. – Один раз я чужой портфель сцапал, правда, мигом понял: тяжелый очень, не мой. Но как чашку из-под капучино невзначай прихватить? Ее в карман не положишь. Ну ладно, вышел на улицу покурить, кофе допить, ушел совсем, а чашку куда дел?

– Возможно, он ее разбил, – выдвинула я новую версию, – или где-то на улице оставил!

– Где? – хмыкнул Евгений. – Летнюю террасу я не открыл. Кадок с деревьями нет. Куда сунуть кружку? И осколков не было. Он что, разбил кружечку, собрал руины и спер? Это нормально?

– Не совсем, – вздохнула я, – остается последнее предположение. Он не хотел платить за кофе. Поэтому вышел с ним на улицу и просто сбежал. Пустую посудку вышвырнул где-то по дороге.

– Точно! Именно так он и поступил, – отрезал Мастерков. – Знаю, конечно, про таких любителей угоститься. Но сюда такой впервые забрел. О! Вспомнил! Он еще сказал: «Зря ты со мной не любезен. Я с дороги горящих цветов». Совсем он того, похоже.


Я протянула Евгению визитку.

– Вдруг что-то еще вспомните, позвоните.





Глава 22




– Дорога из горящих цветов? – повторил Димон. – Это что?

– Какое-то выражение, – пробормотала я, – либо цитата из анекдота, если мужчина болтун-весельчак. Или его личное изобретение. Твоя Лапуля мастер такие придумывать.

– Верно, – согласился Димон, – но мне почему-то слова «дорога из горящих цветов» знакомыми кажутся. Где-то я их слышал. Анфису Кривкину отравили.

– Чем? – уточнила я.

Коробков откинулся на спинку кресла.

– Особо стараться не стали, затейливый яд не искали, старый, всем известный цианистый калий. А теперь спроси, где мужик его достал?

– В интернете, – мрачно произнесла я.

– Угадала, – согласился Коробок и повернул ко мне экраном один из своих ноутбуков, – полюбуйся. «Купить у нас любой яд просто», «Если взяли цианид калия у меня, он точно подействует» и еще куча подобных предложений.

В дверь постучали.

– Входите, Полина, – крикнул Димон, – мы ждем вас.

В кабинет вдвинулась Правкина.

– Здрассти.

– Добрый день, – сказала я, – мы рады, что вы поправились. Можно у вас взять анализ?

– Ой, я боюсь уколов, – округлила глаза девушка.

– Защечный мазок, – успокоил ее Димон, – ватной палочкой во рту у вас поводят, и готово.

– Как в телике ДНК берут? – уточнила Полина.

– Эх, зря я на шоу Балахова собак спускаю, – протянул Коробков, – оно на самом деле просветительское. Где бы народ еще о ДНК услышал? Вы правы, именно так.

– Это не больно, – уточнила я, – никаких иголок.

– Ну ладно… – без особой охоты согласилась Полина. – Но зачем?

Я покосилась на Коробкова. Идея взять у Полины пробу и сравнить ее с анализом Анфисы родилась у Димона. Его насторожило сходство девушек.

– Возможно, мы найдем кого-то, кто покажется нам вашей мамой, – лихо соврал приятель. – Как определить родство?

– Просто спросите у женщины: вы Анжелика Заикина? – предложила девушка.

Коробков опустил глаза.

– Ну… не всякий ответит…

Полина заморгала, потом прикрыла рукой рот.

– Ой! Думаете, моя мама умерла?

– Пока мы ничего не знаем, – откровенно призналась я, – но этого исключать нельзя. Она сдала дочь в интернат, не навещала ее. Это странно.

– Она меня всегда не очень любила, – перебила меня Полина.

Мне вдруг стало очень жаль нашу клиентку.

– В подростковом возрасте дети часто воспринимают обостренно слова и действия взрослых. Мать, думая о будущем девочки, велит ей хорошо учиться, а та убегает из дома, потому что решила: ее не любят, вечно ругают.

Полина подняла на меня тяжелый взгляд.