Стихотворения. Поэмы. Пьесы

1929
  
КРАСАВИЦЫ
 
(Раздумье на открытии Grand Opera) [7]
 
 
В смокинг вштопорен,
 
побрит что надо.
 
По гранд
 
по опере
 
гуляю грандом.
 
Смотрю
 
в антракте —
 
красавка на красавице.
 
Размяк характер —
 
все мне
 
нравится.
 
Талии —
 
кубки.
 
Ногти —
 
в глянце.
 
Крашеные губки
 
розой убиганятся.
 
Ретушь —
 
у глаза.
 
Оттеняет синь его.
 
Спины
 
из газа
 
цвета лососиньего.
 
Упадая
 
с высоты,
 
пол
 
метут
 
шлейфы.
 
От такой
 
красоты
 
сторонитесь, рефы.
 
Повернет —
 
в брильянтах уши.
 
Пошевелится шаля —
 
на грудинке
 
ряд жемчужин
 
обнажают
 
шиншиля.
 
Платье —
 
пухом.
 
Не дыши.
 
Аж на старом
 
на морже
 
только фай
 
да крепдешин,
 
только
 
облако жоржет.
 
Брошки — блещут…
 
на тебе! —
 
с платья
 
с полуголого.
 
Эх,
 
к такому платью бы
 
да еще бы…
 
голову.
 
 
1929
  
СТИХИ О СОВЕТСКОМ ПАСПОРТЕ
 
 
 
Я волком бы
 
выгрыз
 
бюрократизм.
 
К мандатам
 
почтения нету.
 
К любым
 
чертям с матерями
 
катись
 
любая бумажка.
 
Но эту…
 
По длинному фронту
 
купе
 
и кают
 
чиновник
 
учтивый движется.
 
Сдают паспорта,
 
и я
 
сдаю
 
мою
 
пурпурную книжицу.
 
К одним паспортам —
 
улыбка у рта.
 
К другим —
 
отношение плевое.
 
С почтеньем
 
берут, например,
 
паспорта
 
с двухспальным
 
английским левою.
 
Глазами
 
доброго дядю выев,
 
не переставая
 
кланяться,
 
берут,
 
как будто берут чаевые,
 
паспорт
 
американца.
 
На польский —
 
глядят,
 
как в афишу коза.
 
На польский —
 
выпяливают глаза
 
в тугой
 
полицейской слоновости —
 
откуда, мол,
 
и что это за
 
географические новости?
 
И не повернув
 
головы кочан
 
и чувств
 
никаких
 
не изведав,
 
берут,
 
не моргнув,
 
паспорта датчан
 
и разных
 
прочих
 
шведов.
 
И вдруг,
 
как будто
 
ожогом,
 
рот
 
скривило
 
господину.
 
Это
 
господин чиновник
 
берет
 
мою
 
краснокожую паспортину.
 
Берет —
 
как бомбу,
 
берет —
 
как ежа,
 
как бритву
 
обоюдоострую,
 
берет,
 
как гремучую
 
в 20 жал
 
змею
 
двухметроворостую.
 
Моргнул
 
многозначаще
 
глаз носильщика,
 
хоть вещи
 
снесет задаром вам.
 
Жандарм
 
вопросительно
 
смотрит на сыщика,
 
сыщик
 
на жандарма.
 
С каким наслажденьем
 
жандармской кастой
 
я был бы
 
исхлестан и распят
 
за то,
 
что в руках у меня
 
молоткастый,
 
серпастый
 
советский паспорт.
 
Я волком бы
 
выгрыз
 
бюрократизм.
 
К мандатам
 
почтения нету.
 
К любым
 
чертям с матерями
 
катись
 
любая бумажка.
 
Но эту…
 
Я
 
достаю
 
из широких штанин
 
дубликатом
 
бесценного груза.
 
Читайте,
 
завидуйте,
 
я —
 
гражданин
 
Советского Союза.
 
 
1929
   
АМЕРИКАНЦЫ УДИВЛЯЮТСЯ
 
 
 
Обмерев,
 
с далекого берега
 
СССР
 
глазами выев,
 
привстав на цыпочки,
 
смотрит Америка,
 
не мигая,
 
в очки роговые.
 
Что это за люди
 
породы редкой
 
копошатся стройкой
 
там,
 
поодаль?
 
Пофантазировали
 
с какой-то пятилеткой…
 
А теперь
 
выполняют
 
в 4 года!
 
К таким
 
не подойдешь
 
с американской меркою.
 
Их не соблазняют
 
ни долларом,
 
ни гривною,
 
и они
 
во всю
 
человечью энергию
 
круглую
 
неделю
 
дуют в непрерывную.
 
Что это за люди?
 
Какая закалка!
 
Кто их
 
так
 
в работу вклинил?
 
Их
 
не гонит
 
никакая палка —
 
а они
 
сжимаются
 
в стальной дисциплине!
 
Мистеры,
 
у вас
 
практикуется исстари
 
деньгой
 
окупать
 
строительный норов.
 
Вы
 
не поймете,
 
пухлые мистеры,
 
корни
 
рвения
 
наших коммунаров.
 
Буржуи,
 
дивитесь
 
коммунистическому берегу —
 
на работе,
 
в аэроплане,
 
в вагоне
 
вашу
 
быстроногую
 
знаменитую Америку
 
мы
 
и догоним
 
и перегоним.