Стихотворения. Поэмы. Пьесы

Часть 127 из 192 Информация о книге
1929
  ПРИМЕР, НЕ ДОСТОЙНЫЙ ПОДРАЖАНИЯ
 Тем, кто поговорили и бросили
  Все —
 в ораторском таланте.
 Пьянке —
 смерть без колебания.
 Это
 заседает
 анти —
 алкогольная компания.
 Кулаком
 наотмашь
 в грудь
 бьют
 себя
 часами кряду.
 "Чтобы я?
 да как-нибудь?
 да выпил бы
 такого яду?!"
 Пиво —
 сгинь,
 и водка сгинь!
 Будет
 сей порок
 излечен.
 Уменьшает
 он
 мозги,
 увеличивая
 печень.
 Обсудив
 и вглубь
 и вдоль,
 вырешили
 все
 до толики:
 де —
 ужасен алкоголь,
 и —
 ужасны алкоголики.
 Испершив
 речами
 глотки,
 сделали
 из прений
 вывод,
 что ужасный
 вред
 от водки
 и ужасный
 вред от пива…
 Успокоившись на том,
 выпив
 чаю
 10 порций,
 бодро
 вылезли
 гуртом
 яростные
 водкоборцы.
 Фонарей
 горят
 шары,
 в галдеже
 кабачный улей,
 и для тени
 от жары
 водкоборцы
 завернули…
 Алкоголики, —
 воспряньте!
 Неуместна
 ваша паника!
 Гляньте —
 пиво хлещет
 анти —
 алкогольная компанийка.
 
 
1929
  ПТИЧКА БОЖИЯ
   Он вошел,
 склонясь учтиво.
 Руку жму.
 — Товарищ —
 сядьте!
 Что вам дать?
 Автограф?
 Чтиво!"
 — Нет.
 Мерси вас.
 Я —
 писатель.
 — Вы?
 Писатель?
 Извините.
 Думал —
 вы пижон.
 А вы…
 Что ж,
 прочтите,
 зазвените
 грозным
 маршем
 боевым.
 Вихрь идей
 у вас,
 должно быть.
 Новостей
 у вас
 вагон.
 Что ж,
 пожалте в уха в оба.
 Рад товарищу. —
 А он:
 — Я писатель.
 Не прозаик.
 Нет.
 Я с музами в связи. —
 Слог
 изыскан, как борзая.
 Сконапель
 ля поэзи.
 На затылок
 нежным жестом
 он
 кудрей
 закинул шелк,
 стал
 барашком златошерстым
 и заблеял,
 и пошел.
 Что луна, мол,
 над долиной,
 мчит
 ручей, мол,
 по ущелью.
 Тинтидликал
 мандолиной,
 дундудел виолончелью.
 Нимб
 обвил
 волосьев копны.
 Лоб
 горел от благородства.
 Я терпел,
 терпел
 и лопнул
 и ударил
 лапой
 об стол.
 — Попрошу вас
 покороче.
 Бросьте вы
 поэта корчить!
 Посмотрю
 с лица ли,
 сзади ль,
 вы тюльпан,
 а не писатель.
 Вы,
 над облаками рея,
 птица
 в человечий рост.
 Вы, мусье,
 из канареек,
 чижик вы, мусье,
 и дрозд.
 В испытанье
 битв
 и бед
 с вами,
 што ли,
 мы
 полезем?
 В наше время
 тот —
 поэт,
 тот —
 писатель,
 кто полезен.
 Уберите этот торт!
 Стих даешь —
 хлебов подвозу.
 В наши дни
 писатель тот,
 кто напишет
 марш
 и лозунг!
 
 
1929
   СТИХИ О ФОМЕ
   Мы строим коммуну,
 и жизнь
 сама
 трубит
 наступающей эре.
 Но между нами
 ходит
 Фома,
 и он
 ни во что не верит.
 Наставь
 ему
 достижений любых
 на каждый
 вкус
 и вид,
 он лишь
 тебе
 половину губы
 на достиженья —
 скривит.
 Идем
 на завод
 отстроенный
 мы —
 смирись
 перед ликом
 факта.
 Но скептик
 смотрит
 глазами Фомы:
 — Нет, что-то
 не верится как-то. —
 Покажешь
 Фомам
 вознесенный дом
 и ткнешь их
 и в окна,
 и в двери.
 Ничем
 не расцветятся
 лица у Фом.
 Взглянут —
 и вздохнут:
 «Не верим!»
 Послушайте,
 вы,
 товарищ Фома!
 У вас
 повадка плохая.
 Не надо
 очень
 большого ума,
 чтоб все
 отвергать
 и хаять.
 И толк
 от похвал,
 разумеется, мал.
 Но слушай,
 Фоминая шатия!
 Уж мы
 обойдемся
 без ваших похвал —
 вы только
 труду не мешайте.
Перейти к странице:
Предыдущая страница
Следующая страница