I need a doctor (СИ)

Ведь как можно было не узнать мужчину, с которым всего каких-то два года назад мы провели довольно неплохой вечер в небольшом уютном баре, плавно переместившись после этого в его каюту?
МакКой выгодно отличался от других кадетов хотя бы тем, что не отпускал скабрезные шуточки и не пытался зажимать симпатичных девушек в темных углах, не дышал в ухо перегаром и не навязывал свою компанию, вел себя предупредительно и галантно, умел заинтересовать и очаровать, и я даже не заметила, как в его компании пролетел целый вечер. Мы с ребятами отмечали завершение сессии, Леонард со своими одногруппниками праздновал первое за всю историю Академии прохождение теста «Кобаяши Мару», обретающийся там же Кирк методично спаивал друга и пытался подбить его поухаживать за кем-то из студенток, и сейчас, вспоминая наши разговоры, я не могла сдержать кривоватой усмешки, осознавая, к чему Джим затеял тогда тот разговор.
Он говорил, что мы могли быть знакомы, и будь я умнее, обязательно бы догадалась, к чему он клонит.
Как и поняла бы осведомленность Леонарда касаемо моих татуировок.
В конце концов, он ведь видел каждую из них, он изучил каждый миллиметр причудливых рисунков, и после той совместной ночи я была совсем не против того, чтобы продолжить наше общение. Мужчина искренне мне нравился, я была заинтересована им, и, говоря откровенно, в какой-то момент даже представляла, что вся эта история может вылиться в нечто большее, чем просто неплохой секс, однако на следующий же день кадеты старших курсов были отосланы к Вулкану по сигналу бедствия, после той истории МакКой был официально назначен главным врачом «Энтерпрайза», уже не возвращаясь к обучению, и последней нашей встречей было то раннее утро, когда я, оставив на память на щеке спящего мужчины след от напомаженных губ, сбежала из его комнаты в общежитии.
Я не понимала, как сейчас, спустя два года, могла не вспомнить об этом, не понимала, как, глядя на Боунса, не узнала знакомых черт лица и пыталась оправдаться тем, что тот веселый, забавно шутящий о всякой ерунде кадет был совсем не похож на хмурого, вечно недовольного и язвительного лейтенант-коммандера, которого я встретила на борту «Энтерпрайза». Сегодняшняя ночь расставила все по местам, позволила вспомнить то, что казалось мне всего лишь давно забытым пьяным сном, и единственный вопрос, который беспокоил меня сейчас…
Интересно, помнит ли он?..
 — Тея, ты там долго еще? — поскреблась в дверь недовольная Кэлла, и я, встрепенувшись, плеснула водой в разгоряченное лицо, собираясь с мыслями.
 — Прости, уже выхожу, — крикнула я в ответ, а после, выпрямившись, решительно взглянула на себя в зеркало, подмечая нездоровый блеск в глазах.
Сейчас важно было совсем другое, нужно было разобраться с произошедшим на «Фаррауге» и отомстить за смерть Уолтера, что бы ни решило командование Звездного флота, и только об этом были мои мысли. Все остальное было совершенно неважно, спутанные мысли, до этого мечущиеся по всей черепной коробке испуганным роем, усилием воли были разложены по полочкам, и я, решив оставить воспоминания всего лишь воспоминаниями, принялась приводить себя в порядок, прекрасно зная, как злится сейчас под дверью ванной разбуженная мною Кэлла.
Возмущенный взгляд орионки встретил меня сразу же, стоило только оказаться в каюте, девушка недовольно сложила руки на груди, восседая посреди своей койки, и я на всякий случай подняла вверх ладони, совсем не желая ругаться с подругой.
 — Ничего не говори, ладно? — попросила я ее, пытаясь собрать непослушные волосы в какое-то подобие прически. Получилось не слишком хорошо, однако собственный внешний вид волновал меня сейчас мало, и я, удовольствовавшись обычным неаккуратным пучком, на мгновение замерла напротив Кэллы, слыша ее сердитое сопение. — Слушай, я знаю, что ты злишься на меня за вчерашний необдуманный поступок и знаю, как ты волновалась за меня. Мне… жаль, правда.
Сопение изменило тональность, глаза девушки чуть сузились, сверля меня недовольным взглядом, и орионка отрывисто поинтересовалась:
 
 — И обещаешь больше так не чудить?
Перед ответом я задумалась всего лишь на мгновение, не сдержав кривоватой усмешки:
 — Обещаю более тщательно обдумывать последствия своих поступков, — я вопросительно изогнула бровь, беззвучно спрашивая, удовлетворила ли девушку такая формулировка, и она, помявшись для вида немного, обреченно вздохнула, покачав головой и растеряв все свое недовольство.
 — Ладно, будем считать, что ты говоришь искренне, — Кэлла отмахнулась, спрыгнув с койки и одернув симпатичный шелковый пеньюар, а после взглянула на меня с заметной тревогой. — Ты… как вообще?
 — Я в порядке, правда, — легко кивнула я, пытаясь убедить то ли себя, то ли ее, и демонстративно похлопала себя по левому боку, где под красной тканью проступали очертания плотной накладки. Судя по тому, как нахмурилась при этом орионка, спрашивая меня о самочувствии, имела ввиду она совсем не мою рану, но заострять на этом внимание мы обе не стали. — Мне пора на смену, но обещаю, что вечером мы с тобой обязательно посидим, чего-то выпьем и все обсудим. По-девчачьи, как ты любишь.
Я похлопала подругу по плечу, а после, кивнув ей напоследок, решительно направилась к выходу из каюты, невольно сжимая все еще немного подрагивающие пальцы на длинных рукавах. Не смотря на внутреннее убеждение в том, что все в порядке, справиться с собой было не так уж и легко.
 — И мы продолжим наш разговор, — пригрозила мне вдогонку Кэлла. — О том, что происходит между вами с доктором МакКоем.
 — Знать бы самой, что происходит между нами с доктором МакКоем… — пробормотала я себе под нос, после чего, решительно вздохнув, хлопнула по запирающей панели.
В белоснежный коридор, заполненный членами экипажа, я выглядывала настороженно, словно лесной зверек, словно опасаясь того, что Леонард уже стоит у дверей, ожидая, пока я выйду, и подобное поведение казалось мне просто смешным. Собственная самоуверенность куда-то буквально испарилась, глупый страх и неловкость, грызущая изнутри, заставляли хмуриться, а любопытствующие взгляды проходящих мимо офицеров, косящихся на меня с удивлением, вызывали изрядное смущение. Волком взглянув на притормозившую парочку, со смешком наблюдающую за моим отступлением, я вздрогнула, когда за спиной закрылась автоматическая дверь, покосилась в сторону запертой пока собственной каюты, и, не желая искушать судьбу, бросилась, по-другому не скажешь, прочь по коридору, так, что застучали по полу тяжелые сапоги.
Моей целью сейчас был Кирк, и я, не испытывая ни тени сомнения, решительно направлялась на мостик, собираясь поговорить с капитаном и обсудить с ним ситуацию с нападением на «Фаррауг».
О том, что это вроде как совсем не мое дело, исходя из протокола, я совершенно не думала.
На корабле царило нервное возбуждение, в коридорах то и дело шептались обо всем произошедшем, обсуждая, что же произошло со звездолетом Федерации, а пересекшись в лифте с парой сонных, явно с ног валящихся офицеров из инженерной службы, я узнала, что ничего толкового им на «Фаррауге» так и не удалось узнать. Причина поломки все еще оставалась неизвестной, большая часть помещений, не смотря на старания нескольких бригад, все еще была не осмотрена на предмет мертвых тел, и подобные новости совсем не радовали. Задумчиво закусив губу и слепо рассматривая панель, отсчитывающую палубы, я размышляла о том, как поступить правильно, но решение казалось мне безумным.
По всем правилам, как и говорил Спок, мы должны были дожидаться приказов командования, должны были строго следовать протоколу, но ни один протокол не позволил бы мне найти тех уродов и заставить их страдать так, как страдал Уильям. И если я вдруг ошиблась в Кирке и он не согласится с моими умозаключениями…
 
Мне придется придумать, как сорваться со службы на корабле Федерации и не попасть при этом под трибунал.
Тихий сигнал прибывшего лифта отвлек меня от мрачных размышлений, заставив вздрогнуть, полупрозрачные двери разъехались в стороны, а по ушам тут же ударил гомон чужих разговоров и тихие сигналы приборов. На мостике было довольно шумно, я слышала увлеченный спор Чехова и Сулу, сидящих в креслах пилотов, в противоположном от них конце помещения что-то на незнакомом языке быстро щебетала Ухура, первой заметившая меня и приветственно кивнувшая при моем появлении, остальные офицеры альфа-смены были заняты своей работой, а у кресла капитана стоял явно недовольный Спок, привычно сцепивший руки за спиной. Судя по тому, как упрямо смотрел на своего старпома снизу вверх Кирк, я застала заклятых друзей в разгар очередного горячего спора.