Безумно богатые азиаты

У Оливера отвисла челюсть, и все взгляды на половине гостей жениха обратились в сторону Астрид и бабушки. Позади них, отставая на несколько шагов, семенили тайские прислужницы и маршировали охранники-гуркхи.

— Что случилось? — прошептала Рейчел Оливеру.

— Ты даже не представляешь, насколько это историческое событие! Шан Суи не показывалась на публике лет этак десять. Она не ходит ни к кому, нужные люди сами являются к ней.

Какая-то женщина, стоящая в проходе, внезапно присела в глубоком реверансе при виде бабушки Ника.

— Кто эта дама? — удивленно спросила Рейчел Оливера.

— Это жена президента. Урожденная Вонг. Семья Шан Суи спасла Вонгов во время Второй мировой войны, и они всегда выказывают свое почтение.

Рейчел посмотрела на сестру и бабушку Ника с интересом, пока те величественно шествовали по проходу. Астрид шикарно выглядела в платье цвета «синий мажорель», без рукава и с воротником-хомутом. Ее руки украшали золотые браслеты-манжеты до локтя. Шан Суи была великолепна в платье-халате бледно-фиолетового оттенка, которое еле заметно поблескивало.

— Бабушка Ника производит потрясающее впечатление. Это платье…

— Ах да, это одно из ее знаменитых платьев из лотосовой ткани, — сказал Оливер.

— Из лотосовой ткани? — удивилась Рейчел.

— Да, из стебля цветка лотоса. Это чрезвычайно редкая ткань, сотканная вручную в Мьянме, предназначена в основном для высокопоставленного духовенства. Мне сказали, что материал невероятно легкий и обладает необычайной способностью сохранять прохладу в самом жарком климате.

Когда Астрид с бабушкой подошли поближе, Шан Суи окружили дочери.

— Мамочка, ты хорошо себя чувствуешь? — взволнованно спросила Фелисити.

— Почему ты не предупредила, что поедешь? — рявкнула Виктория.

— Мы бы тебя подождали! — поддакнула Александра.

Суи отмахнулась:

— Астрид уговорила меня в последнюю минуту. Она напомнила, что нельзя пропустить Ники в роли шафера.

Когда она произнесла эти слова, у подножия алтаря появились два трубача, чтобы возвестить о прибытии жениха. Колин вошел в алтарную часть из боковой ниши в сопровождении Ника, Лайонела Ху и Мехмета Сабанджи — все в темно-серых визитках и серебристо-голубых галстуках. Рейчел распирало от гордости: Ник, стоявший у алтаря, выглядел сногсшибательно.

Свет в церкви приглушили, и через боковую дверь высыпала толпа белокурых мальчиков в костюмчиках из тонкого белого льна, напоминающих костюмы фавнов. Каждый розовощекий малыш держал в руках стеклянную банку, наполненную светлячками. Детей становилось все больше и больше, и Рейчел поняла, что их не менее сотни. Освещенные сверкающими огоньками из банок, мальчики запели классическую английскую песню «Любимый сердцем владеет моим».

— Поверить не могу! Это Венский хор мальчиков! Черт побери, они притащили сюда Венский хор мальчиков! — воскликнул Оливер.

— Ай-я, какие сладкие ангелочки! — ахнула Надин, растроганная нежным пением. — Напоминает мне о том времени, когда король Марокко Хасан пригласил нас в свою крепость в Атласских горах…

— Заткнись, а?! — прикрикнула на нее Виктория, смахивая слезы.

Когда песня закончилась, оркестр, спрятанный в поперечном нефе, заиграл величественную «Магию Просперо» Майкла Наймана, и в церковь вошли шестнадцать подружек невесты в жемчужно-серых атласных платьях. Каждая держала огромную изогнутую вишневую ветвь. Рейчел узнала Франческу Шоу, Венди Меггахарто и Софи Ху, у которой глаза были на мокром месте. Подружки невесты двигались с хореографической точностью, разбившись попарно и равномерно рассредоточившись по длине прохода.

После гимна к алтарю подошел молодой человек со скрипкой. По церкви прокатились возгласы восхищения, когда собравшиеся поняли, что это не кто иной, как Чарли Сим, виртуозный скрипач с внешностью сердцееда. Сим начал играть первые знакомые аккорды мелодии к фильму «Из Африки», и все ахнули от восторга. Оливер заметил:

— Все дело в подбородке. Сим так прижимает подбородок к скрипке, будто яростно занимается с ней любовью. Именно из-за этого роскошного подбородка у всех дам мокнут трусики.

Подружки невесты высоко подняли ветви в воздух, образуя восемь арок, ведущих к алтарю, и передние двери церкви эффектно распахнулись. На пороге появилась невеста, и в толпе раздался всеобщий вздох. В течение нескольких месяцев редакторы журналов, обозреватели колонок сплетен и модные блогеры яростно спорили, кто же сошьет платье для Араминты. Так как она была известной моделью и одной из подающих надежды икон стиля в Азии, ожидалось, что невеста наденет платье какого-нибудь авангардистского дизайнера. Но Араминта всех удивила.

Она под руку с отцом шла к алтарю в классическом свадебном туалете от Валентино. Ей удалось выманить его с пенсии, чтобы он сшил именно такое платье, в котором выходили замуж многие поколения европейских принцесс, и Араминта с головы до пят выглядела, как подобает новобрачной из очень традиционной, патриархальной азиатской семьи «со старыми деньгами». В творении Валентино сочетались кружевной лиф с высоким воротником и длинными рукавами, пышная юбка из кружева с шелковыми вставками — они распускались, как лепестки пиона, когда невеста двигалась, — и пятнадцатифутовый шлейф. (Джанкарло Джаметти позже сообщил прессе, что шлейф, расшитый десятью тысячами жемчужин и серебряной нитью, изготавливала команда из двенадцати швей. Они трудились девять месяцев, чтобы воссоздать рисунок шлейфа платья Консуэло Вандербильт[154], когда та вышла замуж за герцога Мальборо в 1895 году.)

Тем не менее, даже несмотря на обилие барочных деталей, свадебное платье не затмевало Араминту. Скорее, то был идеальный и весьма экстравагантный контраст в сравнении с абсолютной минималистской страной чудес, которую мать Араминты так тщательно создала. В руках невеста сжимала простенький букет из стефанотиса, в ушах белела пара старинных серег с жемчужными каплями, на лице был лишь намек на макияж, а волосы собраны в небрежный пучок, украшенный венчиком из белых нарциссов. Араминта выглядела как прерафаэлитская дева, плывущая по залитому солнцем лесу.

Со своего места в первом ряду Аннабель Ли, в шикарном платье из шифона и золотого кружева от Александра Маккуина, наблюдала безупречно выполненную свадебную процессию и наслаждалась своим триумфом. А через проход Астрид слушала соло на скрипке, чувствуя, что план сработал. Все так перевозбудились из-за появления бабушки, что даже не заметили отсутствия Майкла. Сидя в своем ряду, Эдди был одержим размышлениями, какой именно дядя выгоднее представит его председателю Китайской инвестиционной корпорации. Стоя у алтаря, Колин смотрел на приближающуюся к нему восхитительную невесту, понимая, что вся боль и суета последних нескольких месяцев того стоили.

— С трудом могу поверить, но я никогда не был так счастлив, — прошептал он своему шаферу.

Ника растрогали слова Колина. Он поискал глазами Рейчел. Где она? Ах вот же! Выглядит роскошнее, чем когда-либо. В этот самый момент Ник отчетливо понял, что хотел бы видеть Рейчел идущей к этому же алтарю в белом платье. Рейчел, которая не сводила глаз со свадебной процессии, повернулась к алтарю и заметила, что Ник пристально смотрит на нее. Она подмигнула ему, а он в ответ одними губами прошептал: «Я тебя люблю». Элинор, наблюдавшая за ними, поняла, что нельзя больше терять время.

Араминта плыла по проходу, время от времени поглядывая на своих гостей сквозь фату. Она узнала друзей, родственников и многих людей, которых видела только по телевизору. И тут она увидела Астрид. Только подумайте, Астрид Леонг на ее свадьбе и теперь они будут связаны родственными узами! Но подождите, платье на Астрид… Разве она не надевала это же синее платье от Готье на благотворительный вечер у Кэрол Тай два месяца назад? Когда Араминта дошла до алтаря, где ждали будущий муж и епископ Сингапурский, а за спиной у нее собрались самые влиятельные люди, ее мучила лишь одна мысль: Астрид Леонг, чертова сука, даже не удосужилась надеть новое платье на ее свадьбу!





5

Форт-Каннинг-парк






Сингапур


Когда гости начали перетекать в парк за Первой методистской церковью на прием, снова послышались вздохи восхищения.

— И что теперь? — проворчала Виктория. — Я так устала от этих охов-ахов. Постоянно жду, что у кого-нибудь случится сердечный приступ…

Но вот Виктория прошла через ворота в Каннинг-Райз, и даже она на мгновение обалдела при виде газона. В отличие от декора церкви, свадебный прием выглядел как атомный взрыв цветов. Вокруг открытой площадки стояли аккуратно подстриженные десятиметровые деревья в гигантских горшках и колоссального размера спирали из розовых роз, на самой площадке выставили несколько десятков причудливых беседок, украшенных полосатой тафтой. В центре из огромного чайника в чашку размером с небольшой бассейн лился водопад шампанского, а струнный ансамбль выступал на эстраде, казавшейся огромной вращающейся веджвудской тарелкой. Из-за масштабов всей обстановки у гостей возникало ощущение, будто они попали на чаепитие к великанам.

— Аламак! Ущипните меня кто-нибудь! — воскликнула пуан сри Мэйвис Уон, когда увидела павильоны с угощениями, где рядом со столами, заваленными сластями и закусками, стояли официанты в напудренных белых париках и синих сюртуках оттенка «тиффани».

Оливер проводил Рейчел и Кассандру на большую лужайку:

— Я немного сбит с толку, — видимо, это чаепитие Безумного Шляпника или кислотные глюки Марии-Антуанетты?

— Или и то и другое, — заметила Рейчел.

— Интересно, куда они денут эту гору цветов после окончания приема? — размышлял Оливер.

Кассандра посмотрела на каскады из роз:

— В такой жаре они сгниют часа за три. Мне доложили, что на этой неделе цена роз подскочила до рекордной на цветочном аукционе в Алсмере. Аннабель скупила все розы на мировом рынке и доставила их из Голландии на грузовом семьсот сорок седьмом.

Рейчел оглянулась на гостей: в этой цветочной стране чудес они щеголяли в праздничных шляпах; драгоценности сверкали на полуденном солнце. Девушка с недоверием покачала головой.

— Олли, как думаешь, сколько эти материковые китайцы потратили? — спросила Кассандра.

— Сорок миллионов. Ради всего святого, Кассандра, Ли живут в Сингапуре пару десятков лет, хватит называть их материковыми китайцами.

— Ну, они ведут себя как материковые китайцы. Этот смехотворный прием лишь доказательство тому. Сорок миллионов! Что-то я не вижу, куда они потрачены.

— Ну, я считаю, и пока у меня натикало только пять или шесть миллионов. Боже, помоги нам! Думаю, что матушка ухнула все денежки на вечерний бал, — предположил Оливер.

— Даже не знаю, как удастся затмить все это, — пробормотала Рейчел.

— Напитки? — раздался голос позади нее.

Рейчел обернулась и увидела Ника с двумя бокалами шампанского.

— Ник! — взволнованно воскликнула Рейчел.

— Как вам церемония? — спросил Ник, галантно передавая бокалы дамам.

— Я мог бы поклясться, что это была коронация, — ответил Оливер. — В любом случае кого волнует церемония? Важный вопрос: что все думают о платье Араминты?

— Симпатично. Казалось обманчиво простым, но чем дольше смотришь, тем больше деталей подмечаешь, — сказала Рейчел.

— Тьфу! Ужас. Она выглядела как какая-то средневековая невеста, — хихикнула Кассандра.

— Так в этом вся суть, Кассандра. Я думаю, что платье было триумфом. Валентино в своих лучших проявлениях, по мотивам «Весны» Боттичелли и «Прибытия Марии Медичи в Марсель»[155].

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, Олли, но я согласен, — засмеялся Ник.

— Ты был таким серьезным у алтаря! — заметила Рейчел.

— Так дело-то серьезное. Кстати, я должен украсть у вас Рейчел ненадолго, — сказал Ник своим родственникам и схватил ее за руки.

— Эй, тут кругом дети. Никаких о-ля-ля в кустиках! — предупредил Оливер.

— Аламак, Олли, пока тут расхаживает Китти Понг, думаю, беспокоиться нужно не о Нике, — сухо сказала Кассандра.





* * *


Китти стояла посреди большой лужайки, с удивлением таращась на все вокруг. Наконец-то можно было чем-то восторгаться! Ее поездка в Сингапур стала серией разочарований. Для начала они остановились в крутом новом отеле с парком на крыше, но все люксы были заняты, и пришлось ютиться в паршивом простом номере. Да и семейка Алистера отнюдь не так богата, как он ей заливал. Его тетка Фелисити живет в какой-то старой деревянной халупе с древней китайской мебелью, даже толком не отполированной. Ничто по сравнению с богатыми семьями в Китае — те шикуют в огромных новых домах, обставленных по последнему слову моды дизайнерами прямиком из Парижа. А мать Алистера выглядела как одна из тех придурковатых теток из Комиссии по планированию семьи, которые обычно приезжали в родную деревню в Цинхай[156], чтобы дать совет о контроле над рождаемостью. Наконец-то она, Китти, оказалась на этом сказочном свадебном приеме, где ее окружали сливки общества.

— Разве этот парень с галстуком-бабочкой не исполнительный директор в Гонконге? — тихо прошептала Китти Алистеру.

— Мне кажется, да, — ответил он.