Поступь хаоса

– Здрасьте, мэм, – подхватил я и затараторил, штобы никто больше и слова вставить не сумел: – Я Тодд, это вот Виола. – Франция так и не разняла рук, словно ждала, што ей дадут какой-то специальный приз за суровость. – Там и правда было всего пятеро.

Слово «армия» предательски порхало у меня в Шуме.

– И я должна вот так взять и поверить тебе на слово? – холодно осведомилась Франция. – Мальчику, за которым гнались? – Она окинула взглядом Виолу, медлившую на нижней ступеньке. – И это еще разобраться надо, с чего вы вообще в бега ударились.

– О, прекрати уже, Франция. – Хильди все так же держала для нас дверь открытой.

Франция резко развернулась и почти оттерла ее с дороги.

– Можно я сама разберусь, кого звать в мой дом, а кого нет, спасибо большое? Ладно, входите, раз пришли.

Это уже было нам.

Вот так мы и познакомились с фарбранчевским гостеприимством. Зашли, короче. Франция с Хильди еще попрепирались на тему, есть ли здесь место устроить нас на все время пребывания, и Хильди победила. Франция проводила нас с Виолой в отдельные комнатки дверь в дверь этажом выше.

– Собака будет спать снаружи, – отрезала она.

– Но он…

– Я тебя ни о чем не спрашивала, – бросила она, выходя.

Я пошел за ней на площадку, но она, даже не оглянувшись, потопала вниз. Еще через полминуты снизу снова донеслись звуки спора, хотя на этот раз сестры пытались не слишком голосить. Виола тоже выглянула из комнаты, послушать. Некоторое время мы слушали.

– Чего думаешь? – полюбопытствовал я.

Она на меня не смотрела, потом вроде бы што-то решила и таки глянула.

– Не знаю, – сказала. – А ты что думаешь?

Я пожал плечами:

– Не больно-то она счастлива нас видеть. Но тут все равно безопаснее, чем за все последние дни. Типа за каменной стеной и все такое. И Бен хотел, штобы мы сюда добрались…

Чистая правда, но я до сих пор не уверен, што это было правильно.

Виола тоже обхватила себя руками, совсем как Франция, но абсолютно не как Франция.

– Я понимаю, о чем ты.

– Так што пока сойдет.

– Да, – кивнула она. – Пока.

Мы еще послушали голоса снизу.

– То, што ты сделал там, в саду… – начала Виола.

– Это было глупо, – перебил ее я. – Я не хочу об этом разговаривать.

Физиономия у меня опять запылала, так што я быстренько юркнул в свою комнату. Выглядела она так, будто в ней жил какой-то старик. Я пожевал губу. Пахнет по-стариковски, но хотя бы настоящая кровать тут есть.

Я открыл рюкзак, оглянулся на случай, не подкрался ли кто, и вытащил книгу. Карта… стрелочки кажут через болото, к реке на той его стороне. Моста на карте никакого не было, зато было поселение. И слово пониже его.

– Файр… – сказал я себе под нос. – Файр-бры-нк.

Фарбранч, надо полагать.

Я громко посопел и стал разглядывать слова на обратной стороне карты. «Ты должен предупредить их» (да, да, конечно, заткнись только), подчеркнуто снизу. Кого предупредить-то? Фарбранч предупредить? Хильди?

– И о чем? – спросил я вслух.

Попробовал полистать книгу – страницы, целые страницы всякого, слова и слова, слова и слова, будто Шум умяли в текст – уминали и уминали, пока он не потерял всякий смысл. Вот как мне кого-то предупреждать об этом, а?

– Ну, Бен, – проворчал я. – О чем ты только думал?

– Тодд? – позвала снизу Хильди. – Ви?

Я закрыл книгу и сурово смерил взглядом обложку. Потом. Я подумаю об этом потом. Да, подумаю. Нет, потом.

Когда я спустился, Виола уже ждала внизу. Хильди и Франция (руки скрещены) тоже ждали.

– Мне надо возвращаться на ферму, щенята, – сообщила Хильди. – Работы невпроворот, сами понимаете, но Франция согласилась сегодня за вами присмотреть, а вечером я вернусь проверить, как вы тут.

Мы с Виолой переглянулись, внезапно не желая, штобы она уходила.


– Ну, спасибо тебе за это, – сдвинула брови Франция. – Што бы там сестра вам про меня ни наговорила, я, в целом, не людоед.

– Ничего она не говорила, – выдал я, успел заткнуться, но Шум услужливо докончил: про вас – совсем ничего.

– Ага, очень на нее похоже, – Франция наградила сестру свирепым взглядом, но вроде бы не сильно расстроилась. – На какое-то время можете остаться здесь. Па и Тетя давно на том свете, так што комнаты их сейчас особо не нужны.

Ага. Стариковская комната, я же говорил.

– Но у нас тут город рабочий, в Фарбранче, – она строго посмотрела на меня, потом на Виолу, – так што будете отрабатывать постой, пусть даже на день-два, пока будете строить дальнейшие планы.

– Мы еще не очень уверены, – пробормотала Виола.

– Фр-р-р-р, – фыркнула Франция. – Если вы двое останетесь здесь после первого урожая садов, вам придется и в школу ходить.

– В школу?! – не поверил я.

– В школу и в церковь, – подтвердила Хильди. – Ну, енто ежели вы достаточно долго тут пробудете. – Кажется, она опять прочла мой Шум. – Вы собираетесь пробыть достаточно долго?

Я ничего не сказал, Виола тоже ничего не сказала, Франция опять фыркнула.

– Миссис Франция, пожалуйста, – сказала вдруг Виола, когда та отвернулась поговорить с Хильди.

– Просто Франция, дитя, – она даже удивилась. – Чего тебе?

– Есть ли какой-то способ послать сообщение на мой корабль?

– На твой корабль? Это та поселенческая посудина далеко в черном вон там? – Рот ее сжался в тонкую линию. – И на ней целая куча народу?

Виола кивнула:

– Мы должны были доложить. О том, што найдем здесь.

Она говорила так тихо, а лицо у нее было такое открытое, полное надежды, готовое к разочарованию, што меня снова тоска ухватила за сердце, а Шум будто наполнился горем… будто ты потерялся… Я даже рукой о спинку дивана оперся, штобы не шататься.

– Ах ты, девочка-щеночек, – голос Хильди снова стал подозрительно нежным, – вы ведь небось пытались выйти на контакт с нами тут, внизу, в Новом свете, когда обыскивали планету?

– Пытались, – подтвердила Виола. – Нам никто не ответил.

Хильди и Франция многозначительно кивнули друг другу.

– Ты забываешь, што мы религиозные поселенцы. Мы бежали от всего мирского, штобы основать тут собственную утопию, и просто бросили эти машины разрушаться, пока сами были заняты выживанием.

– То есть у вас нет никаких средств коммуникации? Ни с кем? – У Виолы глаза слегка полезли на лоб.

– У нас нет средств коммуникации даже с другими поселениями, – сказала Франция. – Тем более с внешним миром.

– Мы фермеры, щеночек, – сказала Хильди. – Просто фермеры, и мы искали себе простой жизни. В том-то и был смысл всего этого нелепого полета бог знает куда. Отказаться от всего, што причинило столько бед людям прошлого. – Она побарабанила пальцами по столу. – Хотя не могу сказать, што все сработало как надо.

– Мы никого больше сюда не ждали, – добавила Франция. – И не хотели никаких напоминаний о Старом свете, каким он был, когда мы улетели.

– Выходит, я навсегда застряла тут? – У Виолы дрогнул голос.

– Пока твой корабль сам не прилетит, – кивнула Хильди. – Боюсь, што так.

– Насколько они далеко? – спросила Франция.

– Вход в систему через двадцать четыре недели, – тихо сказала Виола. – Перигелий четыре недели спустя. Орбитальный трансфер еще через две недели.

– Мне жаль, дитя, – сказала Франция. – Сдается мне, што на ближайшие семь месяцев ты наша.

Виола резко отвернулась ото всех, видимо, пытаясь переварить новость.

Много чего может случиться за семь месяцев.

– Ну, так вот, – Хильди постаралась сделать голос посветлее, – я слыхала, у них там, в Убежище, много чего есть. Делекары и городские улицы, а магазинов больше, чем ты себе в силах представить. Ты можешь туда сунуться, прежде чем начинать волноваться по-настоящему.

Она выразительно поглядела на Францию.

– Тодд-щен, – быстро сказала та, – а почему бы нам тебя к работе в амбаре не приставить? Ты же у нас фермерский мальчишка?

– Но… – решил высказаться я.

– На фермах сейчас куча работы, – перебила меня Франция, – как ты наверняка и сам прекрасно знаешь.