V-Wars. Вампирские войны

Камера показала на экране самодовольное лицо Солано, и Лашмар повернулась к нему. «Сегодня утром мы связались с ним по спутнику. Мики, спасибо, что вы с нами»

«Всегда рад встрече, Хелен»

«Да уж, еще бы не рад», подумала Джуди. Она нашла ноутбук на кухонном столе и открыла его.

«Это ваша вторая встреча на выборах с Большим Чарли за два года. Почему вы думаете, что на этот раз все обернется по-другому?»

«А я дурак, каких свет не видал?» – осуждающе подумала Джуди, нетерпеливо ожидая готовности ноутбука.

«Прошел только год, но за это время мир колоссально изменился, Хелен. Вампиры стали настоящей проблемой, и мы не можем просто кивать головой и говорить, что они жертвы. Пора ужесточить меры наказания. Сказать по чести, Чарли хорошо управляется на своем посту в Бронксе, это его дело, и пусть он остается частью местного сообщества, а законодательство предоставит остальным».

«Я права, он не поумнел. Ему не стоит изображать из себя покровителя».

Ее ноутбук включился и нашел беспроводную сеть. Джуди начала новое письмо Большому Чарли.

«Теперь вы наняли директором избирательной кампании Бэрел Гриндберг, которая раньше работала на Большого Чарли в избирательной кампании против вас».

– Что? – Джуди снова перемотала назад видеозапись, чтобы проверить, не ослышалась ли она.

«…наняли директором избирательной кампании Бэрел Гриндберг…»

– Вот сука.

Джуди всегда нравилась Бэрел, и не верилось, что та вот так вонзила им нож в спину.

«Да, мне повезло, что она оказалась свободна».

Солано продолжал нудить, а Джуди злилась все больше и больше. Бэрел не советовала Большому Чарли принимать участие в выборах, и Джуди стало интересно, когда она дала тот мудрый совет – до того, как ее нанял Солано, или после. Джуди написала письмо, потом поняла, что ей надо поговорить с Большим Чарли.

Солано продолжал гудеть, когда Джуди схватила мобильник.

«…не может не защищать вампиров, а это не то, что нам сейчас нужно. Нам нужна объективность. Чарли был в центре событий, и как жертва, и как прокурор. Черт, треть уголовных дел в Бронксе за последние девять месяцев связаны с вампирами, и еще четверть – это гражданские дела».

Джуди закричала в экран.

– Окружной прокурор не занимается гражданскими делами, идиот!

Настроив голосовую почту для Большого Чарли, Джуди со вздохом ждала гудка.

– Это Джуди, перезвоните мне, когда это получите!

«…не часть машины. Я часть общества. Мэр Барр, Эмма и Дианна – они часть системы, а система не работает».

«Боже мой, что он там несет», – Джуди вернулась к ноутбуку, чтобы закончить письмо, если Большой Чарли увидит его перед голосовой почтой.

Солано продолжил: «Человечество сейчас воюет само с собой, и нам нужны люди, которые могут действовать решительно. Я всегда берусь за трудные дела, когда требуется, когда это нужно жителям Нью-Йорка, как юрист и активист. И если честно, то, что я сказал про Чарли, относится и к другим, в этом они похожи. Они являются частью проблемы, поэтому не видят решения. А я внесу свежий взгляд, мои глаза видели, во что превращается мир».

Джуди отправила письмо, которое составила до звонка, потом откинулась на спинку дивана. По правде говоря, она была против того, чтобы Большой Чарли баллотировался в сенаторы. До вируса I1V1 она думала, что он бы без помех занял это место, как только оно освободится, но не сейчас. Сейчас это было безумием. Но она также верила, что он может добиться какого-то успеха, поэтому стоило попробовать. Она просто надеялась, что не обманывает себя. Или его.





– 18 –




Джек Наполитано просто рвал и метал.

– Вы не поверите, кто будет вести дебаты, – сообщил он Мии, – та змея подколодная, – он покачал идеально причесанной головой. – Отбила у меня кусок хлеба.

Мия старалась не обращать на него внимания, все время проклиная того, кто посадил их рядом на местах для прессы. Дебаты среди кандидатов от демократов в избирательной кампании на место сенатора проводились в Фордемском университете. И охрана кампуса настояла и на выделенных персональных местах для прессы, и для всех остальных, ведь за кафедрой будет стоять Большой Чарли, и тут дополнительные меры безопасности лишними не будут.

Джек повторял это после каждого вопроса, и Мия клялась, что стукнет его. Либо стукнет, либо задаст вопрос, почему это она змея подколодная, когда он получил эту работу, когда ее повысили. Ведущей дебатов, на которую Джек жаловался, была Юки Нитобе. Ее пригласили по просьбе сразу нескольких кандидатов, кроме Большого Чарли. Мия понимала, что они надеялись, что появление журналистки, которая открыла миру историю о вирусе I1V1, заставит людей больше говорить о вампирах, и вызовет больше враждебности к Большому Чарли.

Как ни печально, но это может сработать.

– Мэр Барр, – обратилась Нитобе, – следующий вопрос к вам. Как вы считаете, будет ли принятие законов, связанных с вирусом I1V1, самой важной повесткой дня в Конгрессе в ближайшие месяцы?

– Несомненно, – без колебания ответил Барр, – этот вирус создает людей, которым наплевать на все – не только на законы, но и на мораль.

Барр накрыл большой палец указательным – жест многих политиков, которым кто-то сказал, что так они выглядят убедительнее. Миа предвкушала тот день, когда кто-нибудь из них догадается, что тот человек ошибся.


– А еще они обладают способностями, которые никогда не учитывались в современной юриспруденции, – добавил Барр. – Нет, я не предлагаю выслеживать и арестовывать людей или что-нибудь безумное, я говорю только про вампиров, совершивших преступления. Мы должны применять разные наказания и разные методы арестов, тюремного заключения и обвинения того небольшого процента, кто совершает преступления.

Джек принимался комментировать каждый вопрос, который заканчивался аплодисментами, но Мия сурово взглянула на него, и он заткнулся.

Нитобе ждала, пока аплодисменты стихнут.

– Следующий вопрос главе администрации Джафф. Каким был бы ваш ответ вампиру, который…

Большой Чарли вклинился в разговор, что было нарушением протокола. Все журналисты вокруг Мии выпрямились.

– Извините, но боюсь я должен перебить. Это уже пятый вопрос, который связан с I1V1. Можно подумать, что сенатору США больше нечем заняться в его или ее повседневной жизни, кроме как принимать законы против тех, кто страдает от вируса.

Нитобе была явно в замешательстве, но прежде чем она смогла что-то сказать, Эмма Джафф, глава администрации Манхэттена, ответила:

– Ну, полно, Чарли, неужели вы считаете, что проблема не важна? Вампиры ходят по городу и угрожают людям, и в больших городах ситуация все хуже. Мир берет пример с Нью-Йорка, и нам надо его подать.

Мия фыркнула: вероятно, это был готовый ответ Джафф на тот вопрос.

Тут вмешалась Дианна Аксиса, сенатор штата.

– Чарли поднимает хороший вопрос. Существует бюджетный кризис, у нас не хватает рабочих мест или настоящего всеобщего здравоохранения, в стране серьезные проблемы с ассигнованиями и налогами, а мы тратим все время на дебатах только на одну проблему. Да, это важная проблема, но едва ли она единственная.

«Отлично. Два разумных человека, – Мия быстро набросала кое-что в блокноте. – На одного больше, чем я ожидала».

Солано раздражающе ухмыльнулся.

– Должен сказать, Чарли, что твои жалобы лицемерны, потому что ты баллотируешься исключительно из-за того, что можешь превратиться в вервольфа.

– Мики, у меня много причин идти на выборы, но главная состоит в том, чтобы зараженные вирусом имели голос в правительстве.

Он показал на двух женщин-кандидаток.

– Менее сотни лет назад Дианна и Эмма не смогли бы даже голосовать за представителей штата в Вашингтоне, не то что быть избранными на эту должность. Прошло полтора века, и женщины получили это право. Боюсь, что и моему виду людей придется ждать так же долго получения прав, а это неприемлемо.

Все онемели от изумления. Солано озвучил то, о чем все вдруг подумали.

– Чарли, это похоже на угрозу. И право голосовать у тебя никто не отнимает, несмотря на вирус.

Большой Чарли заговорил резче, злее, чем, когда Мия его слышала. Голос звучал жестче и напряженнее, чем обычно.

– Я переговорил со многими, кто столкнулся с проблемами, особенно с теми, у кого под влиянием вируса изменилась внешность. Она не совпадает с фотографией на водительском удостоверении или в паспорте, и они лишены простейших прав, не только права голосовать. Нам действительно нужны новые законы, но решение Аарона сосредоточено больше на негативной стороне вопроса. Нам необходимо взять на себя ответственность за свою судьбу, а не отдавать ее на откуп другим.

Его речь сопровождалась более жидкими, осторожными аплодисментами, чем выступления других кандидатов.





– 19 –




Эмма Джафф лежала в постели. Телевизор работал и ноутбук был открыт, но она не обращала внимания ни на то, ни на другое. День выдался трудный, последний в серии первичных выборов. Ее служащие занимались повседневными делами управления Манхэттеном и выручали ее, потому что кампания отнимала все ее свободное время. В другой раз выборы в Сенат не стали бы такими жесткими, но из-за окружного прокурора Чарльза они превратились в большое событие. Эмма проводила столько времени перед камерой, чего раньше и представить не могла.

Такую рекламу не купишь. Об Эмме говорили люди всей страны. Даже если она не победит на выборах, она теперь известное лицо, и может сделать ставку на что-нибудь более значительное. Если пост сенатора ей не достанется, в следующем году есть возможность побороться за должность мэра.

Эмма взглянула на пустую половину постели. «Ты бы мог принимать в этом участие, Стив». Но ее карьера взлетела только после развода, так что, может и нет. Может, он действительно связывал ее.

На экране пошла реклама, и низкий голос произнес: «Майкл Фэйн, Ансон Моррис, Натан Капсис. Что у них общего? Они ньюйоркцы, вампиры и убийцы».

Эмма схватила пульт и сделала звук погромче. Она и ее команда долго работали над этим рекламным роликом. Когда они наконец согласились его отснять, найти подходящий голос оказалось непросто. Она предлагала нежный женский голос, но директор избирательной кампании убедил ее, что низкий скрипучий мужской голос – именно то, что надо.

«Натан Капсис убил своего дядю, сенатора Алекса Капсиса. А теперь другой убийца хочет занять кресло сенатора. Вы ведь не пустите лису в курятник? Так зачем пускать вампира в Конгресс? Что бы вы ни делали в следующий вторник – не голосуйте за Хью Чарльза. Голосуем за жизнь, не за смерть».

И ее голос: «Я, Эмма Джафф, поддерживаю этот призыв».

Ключевой, конечно, была последняя фраза: «Голосуйте за жизнь, не за смерть», которую она втолковывала на всех своих интервью на следующей неделе. Страх – лучшее оружие.

Она вздрогнула от звука громкого удара, разнесшегося по квартире.

– Привет.

Когда Стив бросил ее, он забрал собаку с собой, поэтому квартира была пустой. Эмма отбросила покрывало, затянула потуже вокруг талии халат и осторожно пошла к двери. Дверь спальни всегда была открыта. По квартире эхом разнеслось знакомое клацанье когтей по деревянному полу. Она не слышала его с тех пор, как Стив забрал Матли. Потом клацанье словно участилось, и сердце Эммы забилось в такт.