Второй взгляд

Ему хотелось рассказать ей о тех краях. Вокруг высятся изумрудно-зеленые горы, такие яркие, что на них больно смотреть. Воздух чистый и благоуханный, как ни в одном другом уголке земли. Росс мог бы показать Мередит то место, где он впервые увидел Лию и влюбился в нее…

— Не нужен мне никакой участок в Вермонте! — отрезала Мередит.

— Тогда вы можете передать его индейцам племени абенаки, которые пытаются предотвратить строительство на этой земле.

— Все это не мои проблемы.

— Почему же? Земля принадлежит вам — и вам решать ее судьбу.

— А-а-а, кажется, я начинаю кое-что понимать! Вы борец за права индейцев.

— Я вовсе…

— И если вам удастся внушить мне, что в моих жилах течет кровь абенаки, я, разумеется, захочу помочь своим родичам. Только все ваши расчеты напрасны. Посмотрите на меня. — Мередит вытащила шпильки из волос, и пряди рассыпались по ее плечам. — У меня светлые волосы и кожа. Неужели вы думаете, я поверю, что во мне течет хоть капля индейской крови?

— Лия тоже была белокурой и светлокожей. Тем не менее ее отец был индейцем абенаки, — возразил Росс. — Послушайте, вы же ученый. Кому, как не вам, знать, что все это можно проверить. Ваш прадедушка Эз Томпсон до сих пор жив. Мы можем провести сравнительный анализ ДНК.

— И что потом?

Росс посмотрел на бабушку, перевел взгляд на внучку:

— Что потом — решать вам.

— Слушайте, а вам-то от всего этого какая выгода? Абенаки обещали хорошенько вас отблагодарить? Или вы писатель — и рассчитываете превратить эту дурацкую историю в бестселлер?

— Мне от всего этого нет ровным счетом никакой выгоды, — отчеканил Росс, глядя на некролог Лии, лежащий на столе. — Все, чего я хочу, — помочь ей.

Внезапно он почувствовал, как маленькие ручки отталкивают его от стола. Люси, дочка Мередит, как выяснилось, вовсе не спала, а подслушивала разговор взрослых.

— Люси! — с укором воскликнула Руби. — Тебя кто сюда звал?

— Иди в свою комнату, — приказала Мередит.

Но девочка, не отрываясь, смотрела в печальные глаза Лии.

— Она потеряла своего ребенка, — выдохнула она.

Росс ощутил, как внутри у него натянулась струна.

— Люси, — процедила Мередит, — я вижу, ты подслушивала. Очень плохо, когда дети…

— Дайте ей сказать, — перебил Росс.

— Она потеряла своего ребенка, — повторила Люси. — Она сама мне об этом рассказывала. Много раз.

— Кто? — Росс не узнал собственного голоса, осипшего от напряжения.

— Эта леди, — сказала Люси, указывая на фотографию Лии. — Она приходит ко мне по ночам.



Илай не сознавал, до какой степени его дом похож на берлогу, пока не увидел свое жилище глазами Шелби.

— Боюсь, у меня не слишком прибрано, — предупредил он.

Открыв дверь, Илай с отвращением взглянул на обшарпанные половицы и старый диван, скрывающий свою ветхость под цветастым покрывалом, — увы, оно тоже знавало лучшие времена. В раковине громоздилась гора грязных тарелок, такая огромная, словно посуду здесь не мыли неделями. На полу в прихожей паслось целое стадо разрозненных ботинок.

— Я не ожидал, что вы придете, — извиняющимся тоном пробормотал Илай.

— Вау! — завопил Итан, проталкиваясь между взрослыми. — Здесь у вас круто! Хотел бы я иметь такой дом!

Не спрашивая разрешения, он вслед за Ватсоном бросился вверх по лестнице. Через несколько минут оттуда долетел вопль, полный восторга.

— Похоже, он обнаружил мой домашний тир, — усмехнулся Илай, глядя в потолок.

— У тебя есть домашний тир?

— Шутка. Но у меня есть крутая игровая приставка «Плей стэйшн два».

— Вот как? А Ватсон, я так полагаю, подсел на «Гран туризмо».

— Нет, он не геймер. У него же нет большого пальца, чтобы управлять джойстиком. — Илай провел ее в кухню и поставил на стол сумку с продуктами, из которых Шелби обещала сотворить несколько кулинарных шедевров.


Кто сказал, что три часа ночи — не самое подходящее время для пиршества?

Шелби немедленно принялась суетиться, разбирая продукты и складывая в раковину овощи, которые предстояло помыть. Ее драгоценный братец наконец-то соизволил позвонить и сообщить, что жив и здоров. Убедившись, что он не валяется мертвым в придорожной канаве, она расцвела на глазах. Оказалось, Росс уже несколько раз пытался совершить самоубийство — любопытная грань его личности, до сих пор неизвестная Илаю, — и однажды его спасло только вмешательство Шелби. Бесспорно, Росс производил впечатление мрачноватого парня, но Илаю вовсе не казалось, что он готов свести счеты с жизнью. А может, Илай просто не хотел замечать этого?

Итак, Росс рванул в Мэриленд, чтобы встретиться с Руби Уэбер, а Илай сидел в собственной кухне и ждал, когда красивая женщина подаст ему ужин. Несомненно, Илай оказался в выигрыше.

— Может, не стоит возиться с едой? — не слишком уверенно предложил он. — Разогреем в микроволновке пиццу.

— Тогда я не смогу произвести на тебя впечатление.

— Я уже давно под впечатлением.

Илай внезапно вспомнил, как его бывшая жена однажды пригласила дизайнера и тот заявил, что оформление каждой комнаты нужно выстраивать вокруг определенной вещи: ковра, стола, люстры. Тогда Илаю показалось, что более глупого совета нельзя придумать. Но теперь он понял: подобный принцип не лишен смысла. Он был готов построить свой дом вокруг Шелби. Построить вокруг нее всю свою жизнь…

Словно зачарованный, он смотрел, как она расставляет на буфете разноцветные баночки со специями. Несколько ярких цветовых пятен — и кухня стала выглядеть в сто раз лучше. Шелби повернулась, в руках у нее был цыпленок в пластиковом пакете.

— Надо положить это в холодильник, — сказала она.

В следующее мгновение Илай подскочил к холодильнику и прижался спиной к его дверце.

— Ты против? — удивилась Шелби. — Предпочитаешь получить сальмонеллез?

— Нет.

Илай сунул руку за спину и сорвал с дверцы холодильника магнит, прижимающий фотографию. Зажав ее в ладони, он отступил в сторону и открыл холодильник.

Но Шелби уже утратила всякий интерес к цыпленку.

— Что это? — спросила она, указывая на крепко сжатую ладонь Илая.

— Ничего.

— Ничего особенного, всего лишь фотография твоей бывшей девушки, — усмехнулась Шелби и неожиданно, совершив резкий выпад, сделавший бы честь полицейскому инструктору, заставила Илая разжать пальцы и сунула ему в руки цыпленка. Взглянув на фото, она невольно вскрикнула.

Илай отвел глаза в сторону. Ему очень хотелось сказать: «Я же знал, тебе не стоит на это смотреть». Но он молчал.

— Надеюсь, это не твоя бывшая… — едва слышно прошептала Шелби.

Илай тоже взглянул на фото Сесилии Пайк, висевшей на стропилах ледника. Глаза ее были выпучены, лицо потемнело, язык вывалился изо рта.

— Прости, — пробормотал Илай. — Я же сказал, что не ждал тебя сегодня.

— И потому не успел снять с дверцы холодильника фотографию трупа? Господи, Илай, скажи лучше, зачем ты ее здесь держишь!

— Как напоминание. Когда расследование продвигается плохо, я всегда так делаю.

В кухню влетел Итан:

— Знаешь, что есть у Илая?

— Знаю, — кивнула Шелби. — Извращенная деловая этика.

— Нет! Классная игровая приставка! — Он повернулся к Илаю. — За такую штуковину я готов кого-нибудь прикончить. Я поиграю немножко, ладно?

— Валяй, развлекайся, — кивнул Илай.

Итан мгновенно испарился.

Шелби принялась резать грибы. Илай, усевшись на табуретку, наблюдал, как при каждом движении ножа под ее тонкой футболкой двигаются мускулы.

— Повешенные всегда выглядят так жутко, как… эта девушка? — спросила Шелби, не поворачиваясь.

— Да.

— Что ж, значит, я должна быть благодарна Россу, что он не пытался повеситься. Кровь — это тоже страшно. Но не до такой степени. — Помолчав несколько секунд, она добавила: — Хотя, честно говоря, разница невелика. И особой благодарности к Россу я не испытываю.

— Первое правило детектива, который занимается расследованием убийств: помнить, что смерть не бывает красивой. Никогда.

Рука Шелби зависла над разделочной доской. Илай понял, что сказал бестактность:

— Шелби…

Она взглянула на него:

— Ты никогда не задумывался, почему, стоит нам чего-то захотеть, мы с легкостью говорим, что готовы за это убить. Или умереть.